Он послал рекламу в журнал Byte и, в течение нескольких дней, в его
почтовом ящике оказалось пятьдесят долларов. Некоторые присылали ему по
десять долларов и больше, с припиской что "пять - это слишком мало",
Некоторые присылали ему по пять долларов, сообщая при этом, чтобы им
ничего не присылали взамен, потому что они скопировали BASIC у своих
друзей, но Питтман все равно присылал им ленты.
   Расходы включали в себя двадцать центов на перфоленту и пятьдесят
центов на отпечатанное руководство по языку. Он сидел вечером на кушетке,
в своем скромном жилище, слушал христианскую радиостанцию в Сан-Хосе или
магнитофонные кассеты с выступлениями с христианских конференций, и
продолжал сгибать перфоленты, достигнув большого искусства в сгибании
ленты через каждые восемь дюймов. Затем он приходил на почту, и отправлял
пакеты с лентами. Все делалось вручную, с помощью его жены, которая все
также скептически относилась к его предприятию.
   Это был триумф хакерства, но Питтман на этом не остановился. Он хотел
рассказать об этом людям, показать им направление, в котором надо
двигаться. Позднее он выступил на собрании Клуба Самодельщиков, и когда он
размашистым шагом вышел перед большой аудиторией, Ли увидел как он был
напряжен. Ли попытался его расслабить: "Они называют тебя крохотным Томом
Питтманом, но на самом деле ты не так уж и мал", - сказал он, - "Интересно
почему?". Том, не имевший обыкновения острить на публике, не сказал ничего
в ответ и просто рассмеялся. Но по мере того как он начал говорить, к нему
вернулась сила, сворачивавшая и распрямлявшая его тело, заставлявшая его
руку рубить воздух, когда он говорил о свободном программном обеспечении.
   Для него это все было очень небезразлично. Этот обычно неразговорчивый
технарь говорил с прочувствованной открытостью о проблеме, которого его
сильно беспокоила: быть или не быть свободному потоку информации.
   Спустя немного времени после Tiny BASIC, который его стараниями сделал
шаг вперед, он объявил о том, что он собирается написать для
микрокомпьютеров FORTRAN и продавать его в дальнейшем за двадцать пять
долларов. Это должно было быть очередное незатейливое предприятие, и он
успешно занимался хакерством, когда по его словам, "моя компьютерная вдова
оставила меня. Она решила для себя, что она не хочет быть замужем за
маньяком".
   Это был удар, который перенесли многие из самодельщиков, которым
удалось уговорить женщин выйти замуж за компьютерных маньяков. "Я бы
сказал, что разводы, такие, какие были в моем случае, среди компьютерщиков
были практически стопроцентными", говорил тогда Гордон Френч. Но Питтману
от этого было не легче. У него не было сил довести работу над FORTRAN-ом
до конца. Он много размышлял над тем, сколько он отдавал сил компьютеру,
откуда все это бралось, а затем он садился что-нибудь писать, но не
машинном языке, а на обычном английском.
   Он назвал свое эссе "Deus Ex Machina, or The True Computerist" ("Бог из
машины или Истинный Компьютерщик"), последнее слово можно вполне
использовать для замены слова "хакер". Оно само объясняет то, что
объединяло вместе аппаратных хакеров из Силиконовой Долины с хакерами,
которые занимались искусственным интеллектом в Кембридже.
   Он написал о тех чувствах, которые испытывают хакеры после того как им
удается что-нибудь похачить. "В этот момент", - писал он, - "Я, в помыслах
своих христианин, могу испытывать удовлетворение похожее на то, которое
должно быть чувствовал Господь, когда Он создавал мир".
   Затем он описывал кредо компьютерщиков-хакеров железа, которое включало
в себя такие "предметы веры" (в соответствии со сленгом самодельщиков) как:
 
 
 
   Компьютер более интересен, чем большинство людей. Я любил проводить
время в обществе моего компьютера. Я испытывал удовольствие, когда писал
для него программы, играл на нем в игры, и паял к нему новые модули. Это
удивительно, когда вы пытаетесь понять, какая часть программы исполняется
в настоящий момент по миганию огоньков или по жужжанию в радиоприемнике.
Это лучше чем скучные каждодневные разговоры.
   Прежде чем компьютер научится делать то или иное действие, ему
требуется немногим больше (памяти) (скорости) (периферии) (более
качественный BASIC) (новые процессоры) (подавление шумов на шине)
   (отладка некоторых программ) (мощный редактор) (более мощный источник
питания)
   Нет необходимости покупать вот этот программный пакет или вот эту
печатную плату, я могу разработать лучше, чем есть.
   Я никогда не пропускал собрания клуба. Это то, что надо обязательно
посещать. Небольшие интересные новости, разговоры о том, как, наконец,
пофиксить ту самую проблему, над которой я бился последние две недели± Вот
это - реальная вещь и есть! Кроме того, у там можно было найти
какой-нибудь новый софт.
 
 
 
   После этого события характер Питтмана изменился. Он заставил себя
сделать исключение этим атрибутам веры, свидетельствуя "что он был там" и
видел что из-за них случаются проблемы. Абзац за абзацем он показывал
нелепость хакерства, и в заключение написал: "Теперь компьютер вылез из
своего логова и заполонил остаток всей твоей жизни. И если вы ему
позволите, то он будет пожирать все ваше свободное время, и даже отпуск.
Он опустошит ваш бумажник и свяжет ваши мысли. Он разгонит вашу семью.
Ваши друзья начнут думать, что вы скучный человек. И все ради чего?"
   Потрясенный разводом, Том решил изменить свои привычки. И он это
сделал. Позднее он описал свое перевоплощение: "Я решил один день от всего
этого отдохнуть. Я не прикасался к компьютеру целое воскресенье.
Оставшиеся шесть дней, я работал как собака".
 
 
    
 
   Ли Фельзенштейн, благодаря своей роли "тамады" в Клубе Самодельщиков,
чувствовал себя уверенно и значимо. Его явным желанием было позволить
клубу преобразиться в анархическое общество, общество неприсоединившихся,
живущее, знали они это или нет, с Пропагандой Дела. Он видел то, чего не
увидели Френч и Мур: для получения максимального политического эффекта в
войне аппаратных хакеров против злобных сил IBM и им подобным, стратегия