чтобы кто-либо был наказан за причиненное ему  зло.  Такое  расположение  со
стороны прелата не должно нас удивлять: он был чрезвычайно кроткого нрава  и
имел  тонкую  и  нежную  душу  {Эскрива.   Жизнь   достопочтенного   [теперь
блаженного] Хуана де Риберы. Гл. 4.}.
     XXV.  Однако  и  тут  нельзя  было  одобрить  тайну,  скрывающую  имена
свидетелей во время судопроизводства. В  обыкновенных  уголовных  трибуналах
часто видят герцогов, графов  и  других  высокопоставленных  людей,  которым
после  допроса  и  обвинительного  акта  прокурора   предъявляют   подлинные
документы процесса, причем жизнь  свидетелей,  давших  показания  на  тайном
следствии, не подвергается ни  малейшей  опасности,  хотя  показания  обычно
возобновляются  в  ходе  судопроизводства,  которое  юрисконсульты  называют
пленарным заседанием. Все основательно убеждены, что свидетели находятся под
покровительством  закона  и  что  всякое  покушение  на  их  личность  будет
приписано обвиняемым.
     XXVI. Св. Тереза Иисусова, одна из самых знаменитых в Испании по  своим
дарованиям женщин, была обвинена перед севильской инквизицией. Она  не  была
посажена в тюрьму, потому что  судопроизводство  было  приостановлено  после
предварительного  следствия,  но  она  испытала  большую  душевную   травму.
Родившись в Авиле в 1515 году, она вступила в монастырь  кармелиток  [66]  в
этом городе. Режим его был  многократно  смягчен  разрешениями,  дарованными
римской курией.  Св.  Тереза  составила  план  его  реформирования;  получив
разрешение основать несколько  монастырей  для  монахинь,  которые  пожелают
принять преобразование, она привела в исполнение реформу в  новом  монастыре
Св. Иосифа в Авиле. Святой было тогда сорок шесть лет; из них двадцать шесть
она провела в монашестве. К тревогам, нарушающим спокойствие ее жизни,  надо
причислить угрозу стать жертвой доноса по подозрению в ереси  вследствие  ее
видений, плохо понятой набожности и воображаемых откровений. Св.  Тереза  не
потеряла, однако, мужества и рассказывала впоследствии:  "Это  дело  явилось
для меня источником новых милостей, и я признаюсь,  что  оно  не  только  не
внушало мне чувства страха, но несколько раз заставляло  смеяться  над  тем,
что происходило; я отлично чувствовала в глубине души, что  в  деле  веры  я
руководствуюсь предписаниями католической религии, я  готова  скорее  тысячу
раз претерпеть смерть, чем действовать или говорить против одной  из  истин,
преподанных нам Церковью. Я  убеждала  моих  дев  совершенно  успокоиться  и
говорила им, что преследование меня со стороны инквизиции не было бы большим
несчастьем: если бы я действительно была виновна, я  бы  сама  выдала  себя;
если же, напротив, все опубликованное - ложь, Бог возьмет на себя мою защиту
и повернет дело в мою пользу. Я говорила об этом  доброму  отцу-доминиканцу;
он так сведущ в  этих  вопросах,  что  я  могла  сослаться  на  него  {Здесь
подразумевается отец Ваньес, известный в свое время  как  человек  ученый  и
добродетельный.}. Я беседовала с  ним  о  своих  видениях,  о  своей  манере
молиться и о великих милостях, дарованных мне Господом. Я объяснялась с  ним
со всей серьезностью, на которую я способна, и просила его испытать  меня  и
сказать, если он находит в  моем  поведении  что-либо  противное  Священному
Писанию. Он меня сильно успокоил;  мне  кажется,  что  эти  беседы  были  не
бесполезны для доброго  монаха,  потому  что,  хотя  он  сильно  преуспел  в
благодатной жизни, впоследствии  предался  молитве  с  еще  большим  тщанием
{Жизнь св. Терезы. Гл. 33.}.
     XXVII. До сих  пор  св.  Терезе  только  угрожали.  Покинув  Авилу  для
основания монастырей в  Медина-дель-Кампо,  Малагоне,  Вальядолиде,  Толедо,
Пастране,  Саламанке,  Сеговии  и  Беасе,   26   мая   1575   года   она   в
шестидесятилетнем возрасте прибыла в  Севилью,  где  ей  пришлось  перенести
больше огорчений,  чем  в  Авиле.  Сестры  {Эти  сестры  были:  Изабелла  де
Сан-Франсиско, Мария де  Сан-Хосе,  Мария  де  Санто-Эмпириту,  Изабелла  де
Сан-Геронимо, Элеонора де Сан-Габриэль и Анна  де  Сан-Альберто.},  которые,
приняв реформу, решили проводить св. Терезу и помочь ей основать монастыри в
Севилье, Сарагосе  и  других  местах,  также  стали  жертвами  этого  нового
гонения. Стараниями святой реформа уже была введена среди монахов ее ордена,
и в 1568 году она основала монастырь Дуруэло, из которого несколько  монахов
было потом послано для основания новых монастырей. В их числе были  Хоронимо
Грасиан и Амбросио де Мариано, ученик св. Терезы. Севильский  монастырь  был
основан первым, в 1573 году. Через два года  св.  Тереза  в  том  же  городе
открыла обитель для кармелиток. Здесь одна послушница  подняла  бурю.  Нравы
этой девицы были чисты, но она  отличалась  непокорным  нравом.  У  нее  был
желчный  темперамент  и  меланхолический  характер.   Ей   нравилось   самой
придумывать благочестивые упражнения и епитимьи,  которые  она  предпочитала
действиям, налагаемым на нее общим правилом. Св.  Тереза,  желавшая  внушить
своим монахиням дух послушания и смирения,  который  является  душою  всякой
монастырской общины, не встречая покорности в послушнице, сочла  необходимым
смирять ее во многих случаях, чтобы укротить этот  непокорный  и  горделивый
характер.  Но  усилия  остались  бесплодны,  так  что  настоятельница   была
принуждена удалить ее из монастыря.
     XXVIII. Девица, пораженная некоторыми набожными приемами,  которые  она
видела в монастыре, вообразила, что монахини находятся под  властью  демона.
Одна статья правил обязывала каждую монахиню раз в  месяц  исповедоваться  в
присутствии всей  общины  в  каком-либо  из  своих  прегрешений.  Послушница
приняла этот акт смирения за настоящее таинство исповеди и сообщила об  этом
инквизиции. Епископ Тарасовы дон Диего Иенес {Иенес. Жизнь св.  Терезы.  Кн.
2. Гл. 27.} говорит в Жизни св. Терезы, что это показание было  подтверждено
священником, который в течение некоторого времени был духовником монахинь  и
поведение коего было безупречно, но он был  мизантроп,  мелочный  человек  и
невежда, поэтому не следует удивляться, что он сам ошибался в  этом  случае.
Послушница рассказывала ему на свой лад все, что видела в  монастыре,  и  он
счел нужным ради славы Божией сообщить инквизиции. Он  рассказывал  об  этом
повсюду; вскоре монахини были очернены в глазах всех жителей. Кармелиты,  не
желавшие допускать реформы, были враждебно настроены против св. Терезы и  ее
монахинь, как будто бы реформа опозорила их орден; они донесли на кармелиток
святому трибуналу как на одержимых бесовским духом  под  обманчивой  личиной
химерического совершенства.
     XXIX. Инквизиторы велели произвести тайное следствие  по  их  процессу.
Многие свидетели дали показания о том, что они лишь слышали.  Но  послушница
была единственной, сообщившей достоверные и не допускающие возражений факты.
Было решено подвергнуть  монахинь  допросу,  чтобы  узнать,  следует  ли  их
забрать из монастыря и арестовать. Инквизиторы  действительно  приступили  к
этому; но вместо того чтобы произвести это с  обычной  таинственностью,  они
придали этой части судопроизводства самую соблазнительную публичность. Судьи
и асессоры въехали верхом  в  монастырь,  альгвасилы  и  другие  приспешники
инквизиции  овладели  воротами,  множество  всадников  гарцевало  на  улице.
Священник, виновник гонения, прибежал, чтобы быть свидетелем этого зрелища и
насладиться  им.  Он  долго  стоял  в  воротах  монастыря;  его  присутствие