принимало серьезный оборот. Он догадывался об ожидавшей его  участи,  потому
что его уже не приглашали в качестве квалификатора в процессах обвиняемых.
     XIII. Брат Хуан де Луденья, доминиканец, уроженец  Мадрида,  настоятель
монастыря Св. Павла в Вальядолиде, автор нескольких  полемических  сочинений
против лютеран (которые упоминает Николас Антонио в своей  Библиотеке),  был
привлечен к суду вальядолидской инквизицией в  1559  году  по  подозрению  в
лютеранстве, поскольку одобрил  катехизис  Каррансы.  Он  не  увидал  тюрьмы
святого  трибунала,  однако  был  приведен  на   заседание   трибунала   для
заслушивания  обвинений.  Он  оправдался,  заявив,  что  наспех  прочел  это
произведение, по доверию к учености и добродетели автора, и не открыл в  нем
никакого заблуждения в  отношении  догматики.  Он  был  присужден  к  тайной
епитимье, не имевшей в  себе  ничего  унизительного.  Эта  предосторожность,
скрывшая от общества весть о процессе, позволила ему участвовать  в  третьем
созыве Тридентского  собора  в  качестве  заместителя  епископа  Сигуэнсы  и
проповедовать перед отцами этого знаменитого собрания в  первое  воскресенье
рождественского поста 1563 года. Если бы Луденья имел безрассудство защищать
свой отзыв, он неминуемо был бы присужден к суровому наказанию.


       Статья третья

ДРУГИЕ АРХИЕПИСКОПЫ И ЕПИСКОПЫ

     К этой галерее епископов  и  богословов,  членов  собора,  подвергшихся
преследованию со стороны инквизиции, я присоединю  список  других  прелатов,
испытавших ту же участь,  чтобы  убедительно  доказать,  что  тайна  святого
трибунала есть средство страшное, непреклонное и опасное даже для епископов,
законных судей в деле веры  со  времени  утверждения  христианства.  В  этом
списке отмечено одиннадцать архиепископов и  двадцать  восемь  епископов  {В
действительности архиепископов шесть  и  епископов  двадцать  четыре;  общее
число - тридцать. (Примеч. ред.)}. Я составил его в алфавитном порядке.
     1. Абад-и-ла-Сьерра (дом Агостино), епископ  Барбастро,  брат  главного
инквизитора, архиепископа Силиврии, о котором буду говорить сейчас. На  него
донесли в Мадрид в 1796 году как на янсениста в связи  с  его  перепиской  с
присяжными епископами Франции, которых поголовно обвиняли в янсенизме.  Этот
донос не имел никаких последствий. Вторично напали на него в Сарагосе в 1801
году. Доносчики обвинили его  в  том  же;  они  припомнили  его  сношения  с
французскими епископами и вменили ему в преступление, что он  соглашался  на
брачные льготы в силу королевского декрета 1799 года. Сарагосская инквизиция
приказала произвести опрос свидетелей,  чтобы  установить  истинность  этого
обвинения; однако дело не подвинулось дальше, может быть, вследствие частных
писем какого-либо члена верховного совета, так как  опыт  доказал  мне,  что
провинциальные инквизиторы имели привычку поддерживать дружескую переписку с
некоторыми членами  совета,  не  думая,  что  они  этим  нарушают  тайну,  в
соблюдении коей они присягали, без сомнения, потому, что члены  совета  были
связаны той  же  присягой.  Они  писали  последним  о  важнейших  процессах,
которыми были заняты. Если подобное сообщение произошло, можно предположить,
что член верховного совета написал инквизитору Сарагосы, что будет  неудобно
продолжать процесс, начатый против епископа Барбастро.
     2. Абад-и-ла-Сьерра (дом Мануэль) [63], архиепископ Силиврии  в  стране
неверных (in partibus infidelium)  [64],  бывший  епископ  Асторги,  главный
инквизитор Испании по смерти дома Агостино Рубина де Севальоса. В 1794  году
Карл IV велел ему покинуть должность и удалиться в Сопетран,  бенедиктинский
монастырь в четырнадцати милях к северо-востоку от Мадрида. Дом Мануэль имел
проницательный ум и был весьма образован; его  воззрения  стояли  на  уровне
просвещенности века. В 1793 году этот прелат велел мне представить ему  план
назначения ученых и честных критиков квалификаторами для отзыва о  книгах  и
лицах. Это поручение явилось результатом нескольких наших бесед на эту тему.
Познакомившись с принципами, на которых я основывал свою систему, он поручил
мне изложить недостатки  судопроизводства  святого  трибунала  и  предложить
такое, которое было бы полезнее для религии и для  государства.  Когда  этот
прелат перестал быть главным инквизитором, один фанатичный  монах  донес  на
него  самого  как  на  янсениста.  Правда,  донос  был  отвергнут;  если  бы
непроницаемая тайна, господствующая в секретариате трибунала, не поощряла  к
преступлению глупых и злых людей без всякого риска и опасности для них  и  к
сведению  не  принимался  бы  ни  один  анонимный  или  псевдонимный  донос,
вероятно,  имена  многих  лиц,  отмеченных  здесь,  были  бы  вычеркнуты  из
реестров.
     3. Арельяно (дом Хосе Ксавье Родригес д'), архиепископ Бургоса  и  член
чрезвычайного совета  Карла  III.  Этот  прелат  составил  много  трудов  по
богословским  принципам  Сумм   св.   Фомы   так,   как   они   преподаютсядоминиканцами, и против морали иезуитских авторов. Приверженцы  последних  и
некоторые друзья инквизиции донесли в Мадрид на архиепископа Арельяно,  пока
он принимал участие в прениях совета. Его обвинили в янсенизме,  потому  что
он  исповедовал  мнения,   благоприятствующие   светской   власти;   он   не
руководствовался в этих случаях внутренним смыслом и  буквальным  выражением
булл, противоречащих его образу мыслей, и обнаруживал те же тенденции, когда
возникал вопрос  о  защите  пределов  власти  гражданской,  королевской  или
епархиальной против святого  трибунала,  власть  коего  он  крайне  суживал.
Инквизиторы не могли извлечь никакой выгоды из доноса, сделанного для  того,
чтобы погубить  архиепископа  Бургосского,  потому  что  в  доносе  не  было
обозначено  и  формально  выражено  ни  одного  конкретного  тезиса,   прямо
противоречащего  религии  или  деятельности  святого  трибунала.  В  прежние
времена инквизиторы, вероятно, не были бы так осторожны. Но не  разумнее  ли
закрыть навсегда доступ всякому необоснованному доносу о преступлении ереси?
И даже в этом случае почему бы не обязать  точно  указывать  тезис,  который
противоречит учению?
     4. Буруага (дом Томас Саенс де). Он был архиепископом Сарагосы и членом
чрезвычайного  совета,  созванного  Карлом  III.  Он  подвергался   той   же
опасности, что и Арельяно.
     5. Мускис (дом Рафаэль де), уроженец Вианы в королевстве Наваррском. Он
был подателем милостыни и  проповедником  королей  Карла  III  и  Карла  IV,
духовником королевы Марии-Луизы, жены последнего монарха, епископом Авилы  и
затем архиепископом Сайт-Яго. Он был замешан  в  деле  дома  Антонио  де  ла
Куэсты,  архидиакона  Авилы,  и  его  брата  дома  Херонимо  де  ла  Куэсты,
каноника-духовника того же собора. Для инквизиции больше ничего и  не  нужно
было, чтобы начать против него процесс. О нем будет речь в главе XLIII. Этот
прелат был одним из гонителей двух  братьев.  Документы  его  процесса  были
представлены Карлу IV. Этот государь признал интригу и присудил архиепископа
к значительному штрафу  и  выговору,  делающему  ему  мало  чести.  Так  как