усердием к вере и обширностью  знаний.  Но  их  добродетели  и  ученость  не
внушили уважения святой инквизиции, осмелившейся предпринять тайно, во мраке
своих архивов, процесс  против  этих  героев  веры  и  своей  страны,  чтобы
заставить  их  страдать  лично  и  уничтожить,  если  возможно,  их  высокую
репутацию.
     II. Восемь почтенных прелатов и девять докторов богословия из посланных
Испанией в Тридент были отданы под суд инквизицией их  страны.  По  стечению
обстоятельств, а не по формальному желанию инквизиторов  некоторые  из  этих
дел были приостановлены раньше, чем было сделано какое-либо насильственное и
скандальное посягательство на свободу этих богословов. Но это  нисколько  не
должно ослабить строгого суждения о трибунале, в котором под покровом  тайны
зарождаются зависть, наглость и  гонения  и  который  не  посмел  бы  ничего
предпринять, если бы процессы шли публично к выгоде осужденных, что является
для людей законом Бога и естественного разума. Я сейчас представлю несколько
подробностей об этих жертвах инквизиции и об их процессах.
     III. Мне  следовало  бы  поместить  здесь  дело  Каррансы  де  Миранды,
архиепископа Толедского и примаса  Испании;  [57]  но  значение  и  интерес,
которые представляет его процесс, заставляют  меня  составить  из  него  три
особых главы. Я буду говорить о других.
     IV.  Дом  Педро  Герреро,  родившийся  в  Леса-де-Рио-Леса   в   Риохе,
архиепископ Гранады, один из прелатов, пользовавшихся наибольшим доверием  и
влиянием на Тридентском соборе благодаря  знаниям,  добродетели,  усердию  и
честности, был отдан под суд вальядолидской инквизицией за  мнение,  которое
он высказал в году 1558 в пользу катехизиса дома Бартоломео де  Каррансы,  и
за письма, которые он ему писал, а именно - за письма от 1 февраля  и  от  1
августа 1559 года. Знали также, что Герреро голосовал  за  него  в  комиссии
Тридентского собора, которой было поручено рассмотрение его книги, а также в
частной конгрегации  того  же  съезда,  одобрившей  2  июня  1563  года  его
поведение. Герреро предотвратил бурю, отрекшись от высказанного им мнения  о
Каррансе, когда узнал о распоряжениях Филиппа на этот  счет.  Его  отречение
произошло 30 марта  1574  года.  Он  высказал  новое  суждение  о  Каррансе,
противоположное первому,  будучи  уверен,  что  его  пошлют  в  Рим,  как  и
случилось   на   самом   деле,   чтобы   обострить   дело   Каррансы.    Это
засвидетельствовано письмом совета инквизиции к Филиппу II;  в  этом  письме
совет объявляет, что осуждения, которые Его Величество приказало потребовать
от гранадского архиепископа, готовы и что существует  крайняя  необходимость
отправить их в Рим,  потому  что  можно  опасаться,  что  дело  скоро  будет
разбираться; процесс быстро {Судопроизводство началось в 1558  году;  прошло
уже более пятнадцати лет, а совет инквизиции говорил, что процесс  двигается
быстро вперед. Пусть же по этому  судят,  насколько  намерения  совета  были
чисты и беспристрастны.} движется вперед благодаря той энергии, с которой он
ведется, и что очень важно доставить  документ,  поскольку  в  Риме  придают
большое значение мнению гранадского архиепископа.
     V. Было бы трудно составить себе правильное понятие о характере  интриг
и о количестве пружин, которые пришлось привести в действие, чтобы  добиться
от Герреро мнения, столь противоположного тому, которое у него было в  самом
деле. Кардинал Кирога, главный инквизитор, послал  комиссаров  и  советников
инквизиции с письмами от короля;  одновременно  с  этим  он  просил  в  Риме
приостановить процесс, пока верховный совет, ставший стороной-истцом  против
Каррансы, не будет в состоянии представить новые  суждения,  противоположные
первым и данные личностями, столь сведущими и достойными уважения, что,  без
сомнения, они будут одобрены Его Святейшеством, особенно же суждения  людей,
уже  раз  подписавших  благоприятный  приговор,  но  убедившихся,  что   они
недостаточно  старательно  рассмотрели  сочинение  ввиду  высокого   мнения,
которое раньше имели об авторе. Папа особым  бреве  приказал,  чтобы  первые
цензоры, благоприятствовавшие катехизису, рассмотрели его снова,  произнесли
о нем суждение и затем изложили свое мнение о некоторых  других,  неизданных
сочинениях, представленных как  принадлежащие  Каррансе.  Прибытие  римского
бреве породило новую  придворную  интригу.  Кардинал  Кирога,  действовавший
заодно  с  королем,  спешно  отправил   доверенных   людей   к   гранадскому
архиепископу, чтобы убедить его возобновить свое осуждение, не объявляя, что
он его делал по воле короля, но говоря, что  он  в  данном  случае  исполнял
приказание  Его  Святейшества.  Эта  интрига  доказана  тайной  инструкцией,
которую Кирога  вручил  своим  комиссарам.  Надо  сознаться,  что  поведение
гранадского архиепископа  делает  мало  чести  его  памяти;  но  не  следует
забывать, насколько сурова была политика Филиппа II; нужно также принять  во
внимание преклонный возраст Герреро и то, что произошло между достопочтенным
епископом Кордовы Осией и императором Констанцией.
     VI. Дом Франсиско Бланке, уроженец Капильи в Леонской епархии,  епископ
Оренсе и Малаги, был отдан под суд как заподозренный в лютеранстве по тем же
причинам, что и Герреро. Его  процесс  начался  в  Вальядолиде.  Документом,
послужившим поводом к его обвинению, было решение, вынесенное им в 1558 году
в  пользу  труда,  написанного  и  напечатанного  Каррансой  под   заглавием
Толкование  на  Катехизис  христианского  учения.  Другие  документы   этого
процесса представлены двумя письмами, написанными Бланке  к  архиепископу  5
апреля и 30 июля 1558 года, в которых он подтверждал мнение, высказанное  им
об  этом  труде.  Наконец,  некоторые  узники   вальядолидской   инквизиции,
арестованные за лютеранство, называли Бланке одним  из  защитников  доктрины
катехизиса. Арест Каррансы внушил такой  страх  Бланке,  что  он,  не  теряя
времени,  написал  главному  инквизитору  и  послал  ему  несколько   других
неизданных сочинений толедского архиепископа. Он получил приказ  отправиться
в Вальядолид, где поместился в монастыре августинцев. Он дал свои  показания
14 сентября и 13 октября 1559 года, признал два своих одобрительных  отзыва,
но заявил, что не согласится их утвердить без нового рассмотрения, поскольку
дал их недостаточно  обдуманно  и  только  потому,  что  репутация  Каррансы
импонировала ему.  Нельзя  читать  показания  и  письма,  которые  он  писал
главному инквизитору, и не видеть того, что он был охвачен крайним  страхом:
чтобы  выбраться  из  затруднения,  он  прибег  к  средствам,  употребленным
архиепископом Гранады, пример которого и приказ короля, поддержанные папским
бреве, побудили его подписать отзыв против  катехизиса  и  других  сочинений
Каррансы 23 апреля 1574 года в Малаге, где он был епископом,  и  29  октября
того же года, когда он только что был назначен  на  архиепископскую  епархию
Сант-Яго. Этот прелат умер 20 апреля 1581 года, написав различные сочинения,
о которых Николас Антонио упоминает в своей Библиотеке.
     VII.  Дом  Франсиско  Дельгадо,  родившийся  в  Вилья-де-Пун  в  Риохе,
основатель майората графов де  Берберана,  сначала  епископ  Луго,  а  затем
Хаэна, из отцов Тридентского собора, разделил участь тех трех лиц, о которых
я только что говорил, поскольку был  согласен  с  их  мнением  о  катехизисе
Каррансы и писал одобрительные письма. Он избег угрожавшего  ему  приговора,
отрекшись и подписав  8  июня  1574  года  новые  суждения,  противоположные