священниках-совратителях. Регинальд Гонсальвий Монтанус писал в 1567 году  о
том, что произошло в Севилье, где указ был опубликован в 1563 году;  он  дал
повод такому большому количеству доносов, что  секретари  святой  инквизиции
уже  не  могли  справиться   с   их   приемом;   это   заставило   назначить
тридцатидневный срок каждой  женщине-доносчице  для  вторичной  явки.  Далее
Монтанус говорит, что первая отсрочка сопровождалась еще несколькими  и  что
понадобилось не менее ста двадцати  дней  для  получения  всех  доносов;  по
словам того же автора, инквизиторы были вынуждены изменить план  действий  и
отказались от преследования  виновных.  Среди  пострадавших  было  несколько
женщин известного происхождения и очень достойных уважения; они,  сгорая  от
стыда  за  свое  поведение,  переодевались  и   покрывали   голову   вуалью,
отправляясь к инквизиторам (занимающим замок Триана), из боязни  встретиться
с мужьями и быть узнанными; несмотря на эти  предосторожности,  многие  были
осведомлены  о  происходящем,  и  это  чуть  не  подало  повод   к   большим
беспорядкам. Монтанус утверждает, что инквизиторы, видя такое большое  число
виновных, решили отказаться от  своего  предприятия,  и  люди  злонамеренные
распустили слух, будто священники и монахи послали папе крупную сумму денег,
чтобы остановить преследования, но этот  шаг  якобы  не  имел  ни  малейшего
основания, потому что римская курия не смогла бы их спасти, если инквизиторы
пожелали бы преследовать виновных  {Регинальд  Гонсальвип  Монтанус.  Приемы
испанской инквизиции. С. 184. Гейдельбергское издание, 1567  г.,  без  имени
типографа.}.
     VII. В этом рассказе Гонсальвия Монтануса  есть  некоторые  фактические
ошибки, основанные на неточных сведениях,  доставленных  ему  из  Севильи  в
Германию, где он писал. Указ был опубликован  в  Севилье  не  в  1563,  а  в
следующем году. Доносы были гораздо менее многочисленны, чем он  утверждает,
а это  обстоятельство  не  позволяет  предполагать  ни  того,  что  виновные
прибегали к Риму (средство, в которое сам Монтанус не верит), ни  того,  что
инквизиторы решились прекратить преследование обвиняемых из-за  их  большого
количества. Если эти доносы приостановились, то потому,  что  налагаемое  на
кающихся обязательство доносить на виновников  преступления  было  снято  по
приказанию  верховного  совета.  Совет,  извещенный  о  том,  что  некоторые
трибуналы продолжают присоединять эту статью к указу о доносах, обратился  к
ним с циркуляром от 22 мая 1571 года, предписывая более не публиковать его и
устроить так, чтобы епархиальные благочинные поручили священникам, дав им на
то полномочие, заставить тех кающихся,  которые  были  побуждаемы  к  греху,
заявить о преступлении, называя имя виновника. Это мероприятие не  произвело
почти никакого действия (потому что благочинные усмотрели в нем узурпацию их
прав);  2  марта  1576  года  совет  вторично  написал   трибуналам   святой
инквизиции, чтобы к указу о доносах, публикуемому ежегодно, несмотря на  все
предыдущие приказания, прибавляли статью, о  которой  идет  речь.  Она  была
составлена  в  следующих  выражениях:  "Вы  объявите,   если   знаете,   что
какой-нибудь духовник, белый священник или монах,  каковы  бы  ни  были  его
положение, звание и сан, домогался или пытался домогаться какой-нибудь особы
женского пола во время исповеди, подбивая  ее  на  позорные  и  непристойные
поступки".
     VIII. Это распоряжение сделалось впоследствии  гораздо  более  обширным
из-за новых мероприятий, предписанных  в  силу  декрета  главной  инквизиции
Рима, одобренного Климентом VIII, а также в силу буллы  Павла  V  от  апреля
1612 года и его декрета от 10 июля 1614  года,  относящегося  к  инквизиции;
другой буллы Григория XV [40], от 30 августа 1622 года, и нескольких  других
апостолических резолюций, предшествовавших решениям  Бенедикта  XIV.  Статья
подверглась новой редакции, чтобы охватить большее число случаев;  она  была
изложена  так:  "Вы  объявите,  если  знаете,  что  какой-нибудь   духовник,
священник или монах (любого чина) во время исповеди,  до  или  тотчас  после
нее, или по поводу ее, или под предлогом ее, в исповедальне  или  во  всяком
другом месте, годном для исповеди или назначенном для нее  и  известном  как
исповедальня, делая вид или  давая  понять,  что  он  там  для  того,  чтобы
исповедовать, или же в то время, когда исповедовал, совратил  женщину,  либо
пытался совратить, склоняя или побуждая женщину  к  постыдным  и  бесчестным
поступкам  либо  с  ним  самим,  либо  с  другими,  или  вел   с   женщинами
непозволительные и  соблазнительные  разговоры.  Мы  убеждаем  духовников  и
приказываем им предупреждать кающихся, которые были побуждаемы  к  греху,  о
возложенной на них обязанности доносить об упомянутых совратителях в  святую
инквизицию, которой принадлежит расследование проступков подобного рода".
     IX. Преступление, о котором идет речь,  облегчает  клевету  более,  чем
какое-либо иное, так как совершается обыкновенно втайне, и почти  невозможно
найти двух свидетелей, которые были бы согласны относительно  самого  факта,
времени,  места  и  обстоятельств,  как  это  устанавливается   для   прочих
преступлений. Таким образом, даже считая за свидетеля доносчицу,  приходится
ограничиться одним показанием, свидетельством женщины, почти всегда  молодой
и слабой, которая признанием в погрешностях, совершенных  ею  против  шестой
заповеди [41], дает самый обыкновенный повод к действиям, в которых духовник
становится виновным. Могущие от этого произойти затруднения составляют более
чем  достаточную  побудительную  причину   для   принятия   мер,   внушаемых
осторожностью, чтобы не действовать опрометчиво против оговоренного, так как
возможно, что  женщина  злоупотребляет  данным  ей  правом  доносить,  чтобы
сделать священника жертвой своей ненависти и мести,  или  сделаться  орудием
какого-нибудь врага, заинтересованного в гибели священника.
     X.  Это  соображение  побудило  верховный  совет  обратиться  ко   всем
трибуналам с  циркуляром  от  27  февраля  1573  года,  которым  запрещалось
провинциальным  инквизиторам   преследовать   оговоренного   духовника,   не
удостоверившись через тайное предварительное следствие -  не  письменное,  а
непременно словесное, - честного ли поведения женщины-доносчицы,  пользуются
ли они хорошей репутацией и достойны ли они доверия. Другой указ  верховного
совета, от 4 декабря того же года, гласил, что  инквизиторы  должны  вызвать
епархиального благочинного и юрисконсультов  святой  инквизиции,  чтобы  они
подали свои голоса при вынесении окончательного приговора, как это  делается
в процессах по делу ереси, и чтобы они представили свое решение на  просмотр
совета, отложив его исполнение. 4 февраля 1574 года  совет  приказал,  чтобы
все  духовники   округа   каждого   трибунала   были   предупреждены   своим
непосредственным  начальством  о  том,  что  они  должны  спросить  женщину,
заявляющую, что ее уговаривали совершить преступное деяние, донесла  ли  она
инквизиции на совратителя; в случае отрицательного ответа  должны  приказать
ей это сделать, а отпущение грехов  отложить  до  того  времени,  когда  она
вернется, чтобы сообщить об исполнении наложенного на нее обязательства.
     XI. Ни  один  закон  инквизиции  не  определил  числа  женщин-доносчиц,
необходимого  для  доказательства  вины  оговоренного  и  даже  не  назначил
секретную тюрьму для  данного  преступления.  Поведение  трибуналов  в  этом
отношении   чисто   произвольно;   надежды   возлагаются   на   осторожность