бедствия растут ежедневно. Поэтому Его Святейшество повелевает: 1) чтобы все
процессы, возбужденные против апеллировавших на действия инквизиторов,  были
посланы в Рим для разбора трибуналом  аудиторов  апостолической  камеры;  2)
чтобы архиепископ или епископ, к которому явятся кающиеся еретики с просьбой
об отпущении греха ереси, даровал им эту  милость,  наложив  на  них  тайную
епитимью;  3)  чтобы  еретики,  получившие  это  отпущение,  не  были  более
тревожимы инквизиторами, которые должны будут оставить свои процессы  в  том
положении, в каком они очутятся ко времени получения настоящей буллы;  чтобы
отнятое у них имущество было им возвращено и  сами  они  были  избавлены  от
клейма позора; 4) Его Святейшество  просит  королей  Фердинанда  и  Изабеллу
позволить этим подданным жить спокойно в Испании на их угодьях, с почестями,
которыми  они  пользовались  прежде.   История   должна   сохранить   вечное
воспоминание  о  побуждении  Сикста  IV  указать  пользу  тайных  отпущений,
которые, по его мысли, следует давать обвиняемым  по  делу  религии.  "Позор
публичного покаяния,  -  говорит  этот  первосвященник,  -  приводит  иногда
грешников к ужасному отчаянию; таким образом,  они  предпочитают  умереть  в
грехе, чем жить в бесчестии. Поэтому мы решили, что здесь следует  поступать
благоразумно и согласоваться с евангельским примером, возвращая  в  овчарню,
посредством милости, этих заблудших овец".

                           (Перевод с латинского)

     "Сикст, епископ, раб рабов Божиих, для памяти впредь о деле.
     Хотя намерение римского первосвященника, заведующего  по  божественному
назначению служением священного  апостольства,  преимущественно  клонится  к
тому, чтобы соблюдались постановления церковных законов и чтобы согласно  их
смыслу регулировались отдельные случаи, - однако  часто  наступают  времена,
нужды  и  дела,  в  коих  подобает  умерять  суровость  милостью   привычной
благосклонности. Сами  постановления  свидетельствуют,  что  правила  святых
отцов предаются по настоятельной нужде сообразно  времени,  месту,  лицам  и
делам. Поэтому надлежит отказаться от порицания, если сам первосвященник,  в
связи с разнообразием событий, лиц, дел и времен, руководствуясь [сознанием]
необходимости более, чем благочестием, [пользуясь] полнотою  переданной  ему
чрез блаженного Петра власти, умерит строгость закона мягкостью апостольской
кротости, ибо, будучи служителем милосердия Божия, он  привык  приходить  на
помощь падшим,  чтобы  надежда  на  вечную  жизнь  подкреплялась  не  только
благодатью крещения, но и врачеванием покаяния, и чтобы  те,  кто  осквернил
дары крещения, осудив себя собственным судом, удостоились достичь  отпущения
своих преступлений.
     Уже давно мы узнали из донесения возлюбленнейшего во Христе сына нашего
короля  Фердинанда  и  возлюбленнейшей  во  Христе  дщери   нашей   королевы
Елизаветы, светлейших [государей] Кастилии и Леона, что  в  разных  городах,
землях  и  местечках  означенных  королевств  находятся  люди,  которые,  по
внешности ведя себя, как христиане, не убоялись и не боятся соблюдать обряды
и обычаи евреев и постановления и правила иудейского суеверия и вероломства,
отступая по неверию от истины католической религии, ее богослужения и членов
веры. Со дня на день  так  возрастала  неверность  этих  иудействующих,  что
последователи ее не страшились других обращать в иудейство  и  привлекать  к
разным заблуждениям относительно католической веры.
     Тогда мы даровали вышеназванным королю и королеве через  наши  послания
право назначать  инквизиторов  (согласно  местной  надобности)  против  этих
отступников, уклоняющихся от веры.  Они  назначили  инквизиторами  в  городе
Севилье и его епархии возлюбленных чад Мигуэля де Морильо, магистра, и Хуана
де Сан-Мартина, бакалавра богословия, монахов ордена братьев  проповедников.
Затем тех же Мигуэля и Хуана, которые до тех пор  в  городе  Севилье  и  его
епархии трудились на службе инквизиции против иудействующих, мы,  по  совету
братии наших, по соизволению нашему и апостольского  престола,  апостольской
властью  избрали  инквизиторами  в  королевствах   Кастилия   и   Леон   для
преследования сторонников иудейского суеверия  и  других  лиц,  оскверненных
пагубой какой-либо еретической испорченности. [Мы даровали им] полную власть
возобновлять и доводить до конца начатые ими раньше  процессы,  которые  они
вели по закону и праву, вместе с местными благочинными и судьями,  вести  их
согласно формам, установленным законом, и предпринимать и вести другие  дела
против виновных в какой-либо еретической испорченности и их пособников.  [Мы
разрешили им] также действовать согласно постановлениям  священных  канонов,
приказывать и исполнять все вообще и в частности,  что  относится  к  службе
инквизиции еретической испорченности. Мы решили,  что,  если  инквизиторы  и
вышеозначенные благочинные и  судьи  окажутся  небрежными  или  халатными  в
исполнении своих обязанностей, они навлекут на себя  определенные  церковные
кары, а также лишение управления  и  заведования  своими  церквами,  как  мы
определили и постановили  в  другом  нашем  послании.  Постепенно  мы  также
узнали, что некоторые, против коих вышеназванные инквизиторы вели  процессы,
подали апелляции  к  апостольскому  престолу  на  причиненные  им,  как  они
утверждали,  в  этих  процессах  притеснения,  и  добивались  разбора   этих
апелляций в римской курии,  и  часто  достигали  этого;  [добивались]  через
комиссаров [приказания] вышеназванным инквизиторам воздерживаться от ведения
процессов этого рода, так как против них возникали апелляции; тех  же  самых
инквизиторов и инициаторов этих дел или  попечителей  веры,  в  этих  землях
уполномоченных,  старались   привлечь   как   свидетелей   к   расследованию
апелляционных  дел  и  привлекали,   чем   замедлялась   упомянутая   служба
инквизиции.  Тогда  мы  апостольской   властью   устроили,   постановили   и
уполномочили,   по   соизволению   нашему    и    апостольского    престола,
достопочтенного брата нашего  Иньиго,  архиепископа  Севильского,  избранным
судьею всех вообще и  в  частности  апелляционных  дел,  как  представленных
апостольскому престолу, так и тех, которые впредь  могут  быть  представлены
кем-либо  и  когда-либо  по  делу  инквизиции  еретической  испорченности  в
вышеназванных королевствах. [Мы даровали  ему]  полную  власть  расследовать
нашим именем и заканчивать только должным образом все  дела  по  апелляциям,
как уже представленным, так и тем, которые будут  представлены,  ему  самому
или кому другому, как ему будет угодно, чтобы без особого  поручения  всякие
дела  по  апелляциям,  представленные  и  поступившие   к   аудиторам   суда
апостольского дворца, или другим судьям, уполномоченным в римской курии  или
вне ее, свободно и законно  имел  силу  (в  глазах  как  апеллянтов,  так  и
попечителей католической веры  на  местах  и  инициаторов  уголовных  дел  в
церковных судах) должным образом принять и вести дальше и те, которые  будут
вновь  представлены,  самолично  или  через  другого,  как   было   сказано,
выслушивать, расследовать и определять им должное окончание. Их состояние  и
содержание, а также имена и фамилии  аудиторов  и  судей,  расследующих  эти
дела, и светских и духовных лиц, которых это  касалось,  их  сан  и  отличия
церковные и мирские, которыми они пользовались, нам были точно  известны,  и