окончился полной неудачей. [Массовый захват итальянских предприятий рабочими
начался 31 августа 1920 года по призыву профсоюза металлистов в ответ на
объявленный предпринимателями локаут. Движение, носившее в целом экономический
характер, радикально настроенной частью рабочих и интеллигенции воспринималось
как начало революции. 19 сентября при посредничестве правительства было
достигнуто соглашение, согласно которому рабочие покидают предприятия, а
предприниматели повышают ставки на 10--20% и обещают допустить профсоюзный
контроль над производством.]
Во Франции и в Швейцарии коммунистическая пропаганда казалась очень
влиятельной в первое время после окончания войны в 1918 году, но очень скоро
истощилась. В Великобритании в 1926 году общая стачка окончилась полным
поражением [всеобщая стачка в Великобритании, начавшаяся 4 мая 1926 г., была
11 мая объявлена Верховным судом незаконной, и на следующий день Генеральный
совет тред-юнионов отменил ее].
Троцкий был настолько ослеплен собственной ортодоксальностью, что отказался
признать провал большевистских методов. Но Сталин сделал это очень скоро. Он
не оставил идею подготовки революционных взрывов во всех странах мира и в
конце концов установления повсеместной советской власти. Но при этом хорошо
сознавал, что агрессию нужно отложить на несколько лет, и что нужны новые
методы ее осуществления. Троцкий был неправ, приписывая Сталину удушение
коммунистического движения за пределами России. Сталин просто использовал
другие методы для достижения все тех же целей, общих для всех марксистов.
Как истолкователь марксистских догм Сталин, конечно же, уступал Троцкому. Но
он превосходил своего соперника как политик. Тактические успехи большевизма на
мировой арене -- заслуга Сталина, а не Троцкого.
В области внутренней политики Троцкий прибегал к испытанным традиционным
трюкам, которые марксисты всегда использовали для развенчания социалистической
политики других партий. Что бы Сталин ни делал, это не были истинные социализм
и коммунизм, но, напротив, чудовищное извращение принципов Маркса и Ленина.
Все катастрофические результаты общественного контроля над производством и
распределением, проявлявшиеся в России, толковались Троцким как результат
мелкобуржуазности политики. Они не были неизбежными следствиями
коммунистических методов. Они были печальными порождениями сталинизма, а не
коммунизма. Исключительной виной Сталина было объяснено все: что в стране
правила совершенно безответственная бюрократия и привилегированные
олигархические группы купались в роскоши, в то время как массы жили на грани
голода; что террористический режим уничтожил старую гвардию революционеров и
обрек миллионы на рабский труд в концлагерях; что тайная полиция была
всевластной; что профсоюзы были бессильными; что массы были лишены всех прав и
свобод. Сталин не был лидером эгалитарного бесклассового общества. Он
возглавил отход к худшим методам классового господства и эксплуатации. Новый
правящий класс, втянувший примерно 10 процентов населения, безжалостно
подавлял и эксплуатировал громадное большинство пролетарских тружеников.
Троцкий не мог объяснить, как всего этого сумел достичь один-единственный
человек со своими прислужниками. Где же были "материальные производительные
силы", столь много обсуждавшиеся в Марксовом историческом материализме,
которые "независимо от воли индивидуумов" определяют ход человеческой истории
"с неотвратимостью законов природы"? Как могло случиться, что один человек
изменил "правовую и политическую надстройку", которую единственным и
неизменным образом определяет экономическая структура общества? Даже Троцкий
был согласен, что в России больше не существует частной собственности на
средства производства. В империи Сталина производство и распределение
безраздельно контролируются "обществом". Согласно основным положениям
марксизма, в такой системе надстройка должна быть подобием земного рая. В
марксистской доктрине не предусмотрена возможность, чтобы индивидуальными
усилиями можно было извратить благодать общественного контроля над хозяйством
и обратить жизнь в ад. Последовательный марксист -- если бы последовательность
была совместимой с марксизмом -- должен бы признать, что политическая система
сталинизма есть необходимая форма коммунистической надстройки.
Программа Троцкого разрешала все существенные вопросы точно так же, как это
делала и реальная политика Сталина. Троцкий оправдывал индустриализацию
России. Именно к этому стремился пятилетний план Сталина. Троцкий оправдывал
коллективизацию сельского хозяйства. Сталин создал колхозы и ликвидировал
кулаков. Троцкий считал нужным создание большой армии. Сталин создал такую
армию. Пока Троцкий сохранял власть, он не был демократом. Напротив, он
фанатично требовал диктаторского подавления всех "саботажников". Верно,
конечно, что он не предвидел, что диктатор отнесется к нему -- Троцкому,
автору марксистских трактатов и ветерану славной революции, -- как к худшему
из саботажников. Подобно другим адвокатам диктатуры, он предполагал, что либо
он сам, либо кто-нибудь из его близких друзей будет диктатором.
Троцкий был критиком бюрократизма. Но он не предлагал никакого другого способа
ведения дел в социалистическом обществе. Нет другой альтернативы
ориентированному на прибыль частному бизнесу, чем бюрократическое управление
.
Истина в том, что Троцкий нашел у Сталина только одну ошибку -- тот стал
диктатором вместо Троцкого. Оба были правы в своей взаимной вражде. Сталин был
прав в том, что его режим был воплощением истинных коммунистических принципов.
Троцкий был прав в том, что сталинский режим обратил российскую жизнь в ад.
Троцкизм не исчез полностью со смертью Троцкого. Буланжизм во Франции также на
какое-то время пережил генерала Буланже. [Французский генерал Жорж Буланже
(1837--1891) в конце 80-х годов возглавил движение средних слоев, получившее
его имя. Буланжизм представлял собой сплав националистических реваншистских
идей с лозунгами борьбы против финансовых и промышленных магнатов, чьи
интересы защищает коррумпированное правительство и парламент.] В Испании до
сих пор есть карлисты, хотя линия Дон Карлоса вымерла. [Дон Карлос старший
(1788--1855) -- один из сыновей испанского короля Карла IV. В прошлом столетии
Испания дважды сотрясалась гражданскими войнами, спровоцированными попытками
возвести на престол сначала Дона Карлоса старшего, а потом его внука -- Дона
Карлоса младшего. Карлисты, как наиболее консервативно-клерикальная ветвь
монархистов, играли видную роль в испанской истории и в XX веке. Они, в
частности, активно поддержали генерала Франко.] Такие посмертные движения,
конечно, обречены.
Но во всех странах есть люди, которые -- при собственной беззаветной
преданности идеям всестороннего планирования, то есть общественной
собственности на средства производства -- приходят в ужас при столкновении с
реалиями коммунизма. Эти люди разочарованы. Они мечтают о райском саде. Для
них коммунизм или социализм означает легкую жизнь, в достатке и полном
наслаждении всеми свободами и удовольствиями жизни. Они не в силах осознать
противоречивость собственного представления о коммунистическом обществе. Они
некритично восприняли все лунатические фантазии Шарля Фурье и все нелепости