Не может быть "чрезмерной" защита экономической свободы. С одной стороны,
производство может направляться усилиями каждого индивидуума приспособить свое
поведение так, чтобы удовлетворять наиболее настоятельным потребностям
потребителей и самым подходящим способом. С другой стороны, производство может
направляться правительственными указами. Если эти указы будут затрагивать
только отдельные детали экономического механизма, они не достигнут цели, и
даже их сторонникам будет не по душе результат. Если же они приведут к
всесторонней регламентации, это и будет тоталитарный социализм.
Человек должен выбрать между рыночной экономикой и социализмом. Государство
может поддерживать рыночную экономику, защищая жизнь, здоровье и частную
собственность от насилия и мошенничества. Либо оно может взять на себя
контроль за всей хозяйственной деятельностью. Кто-то должен определять цели
производства. Если это не будут делать потребители посредством спроса и
предложения, это придется делать правительству методами принуждения.
-------------------------------------------------------------------------------

Социализм и коммунизм
В РАБОТАХ Маркса и Энгельса термины коммунизм и социализм являются синонимами.
Они используются по очереди и между ними не делается различия. Так это и
сохранялось в практике всех марксистских групп и сект вплоть до 1917 года.
Марксистские политические партии, которые относились к Коммунистическому
манифесту, как к непременному евангелию своей веры, называли себя партиями
социалистическими. Наиболее влиятельная и многочисленная из этих партий --
Германская -- приняла имя Социал-демократической партии. В Италии, во Франции
и во всех других странах, где марксистские партии уже играли некую
политическую роль до 1917 года, термин социалистический был взаимозаменим с
термином коммунистический. Ни одному марксисту до 1917 года и в голову не
приходило отделять коммунизм от социализма.
В 1875 году в критике Готской программы Германской социал-демократической
партии Маркс ввел различие между низшей (начальной) и высшей (зрелой) фазами
будущего коммунистического общества. Но он не выделил "коммунизм" как
исключительно высшую фазу и не называл низшую фазу "социализмом".
Одной из фундаментальных догм Маркса был тезис, что социализм настанет "с
неотвратимостью закона природы". Капиталистическое производство отрицает самое
себя и создает социалистическую систему общественной собственности на средства
производства. "Капиталистическое производство порождает с необходимостью
естественного процесса свое собственное отрицание" . Он не зависит от воли людей . Человек не может ни
ускорить его, ни замедлить, ни отменить. Ибо "ни одна общественная формация не
погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она
дает достаточно простора, а новые, более высокие производственные отношения
никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их
существования в недрах самого старого общества".
Эта доктрина, конечно же, не согласуется с политической активностью самого
Маркса и с идеями, которыми он оправдывал эту свою активность. Маркс пытался
создать политическую партию, которая бы с помощью революции и гражданской
войны завершила переход от капитализма к социализму. Характерной -- в глазах
Маркса и всех марксистских доктринеров -- чертой их партий была их
революционность, бескомпромиссная преданность идее насилия. Целью было поднять
восстание, установить диктатуру пролетариата и безжалостно уничтожить всех
буржуа. Действия Парижской коммуны в 1871 году рассматривались как
превосходная модель такой гражданской войны. Парижское восстание, конечно,
огорчительно провалилось. Но ожидалось, что последующие бунты будут успешными
<см. Marx, Der Burgerkrieg in Frankreich, Berlin, 1919 (К. Маркс, Гражданская
война во Франции, -- Маркс К., Энгельс Ф., Соч., т. 17)>.
Однако тактика марксистских партий в различных европейских странах безнадежно
не совпадала ни с одним из этих противоречивых направлений в учении Карла
Маркса. Они не верили в неизбежность прихода социализма. Не верили они и в
успех революционного восстания. Они приняли методы парламентаризма. Они
набирали голоса на выборах и посылали депутатов в парламент. Они "выродились"
в демократические партии. В парламентах они вели себя подобно другим партиям
оппозиции. В некоторых странах они заключали временные союзы с другими
партиями, и порой социалисты попадали в Кабинет министров. Позже, после конца
первой мировой войны, социалистические партии во многих парламентах заняли
господствующее положение. В некоторых странах им одним принадлежала власть, в
других -- они правили в коалиции с буржуазными партиями.
Конечно, эти одомашненные социалисты до 1917 года не прекращали лицемерного
восхваления принципов ортодоксального марксизма. Опять и опять они повторяли,
что приход социализма неизбежен. Они подчеркивали традиционную революционность
своих партий. Нельзя было оскорбить их сильнее, чем сомнением в неумолимой
революционности их духа. Но фактически они были парламентскими партиями,
подобными всем другим партиям.
С истинно марксистской точки зрения, выраженной в поздних писаниях Маркса и
Энгельса (появившихся после "Коммунистического манифеста"), все меры по
ограничению, регулированию или улучшению капитализма суть просто
"мелкобуржуазная" чепуха, порождаемая непониманием законов эволюции
капитализма. Только полная зрелость капитализма ведет за собой социализм. Не
только тщетность, но и пагубность для интересов пролетариев в попытке такой
политики. Даже тред-юнионизм -- не адекватный способ улучшения положения
рабочих . Маркс не верил, что правительственное
вмешательство может оказаться полезным массам. Он яростно отрицал, что такие
меры, как минимальная заработная плата, установление предельных цен,
ограничение величины процента, социальное страхование и т.п. являются
подступами к социализму. Он стремился к радикальному устранению системы
заработной платы, что может быть достигнуто только в высшей фазе коммунизма.
Он бы саркастически высмеял идею, что труд может перестать быть товаром в
рамках капиталистического общества благодаря совершенным законам.
Но социалистические партии Европы были не меньше преданы идеям
интервенционизма, чем Sozialpolitik кайзеровской Германии [Sozialpolitik
(нем.) -- социальная политика; так именовалась выдвинутая в 1878 г. в жизнь
программа социального законодательства, предусматривавшая государственные
гарантии значительным слоям рабочего класса, особенно в области социального
страхования, и проведенная рейхсканцлером Германской империи Отто Бисмарком]
или американский Новый курс. Именно эту политику атаковали Жорж Сорель и
синдикалисты. [Сорель Жорж (1847--1922) -- французский социолог и философ.