На все это следует возразить, во-первых, что в области целенаправленного
человеческого поведения и в сфере социальных отношений никакие эксперименты
невозможны и никаких экспериментов никто никогда не проводил.
Экспериментальный метод, составивший всю славу и достижения естественных наук,
неприменим к общественным наукам. Ученые-естественники могут в лабораторных
условиях наблюдать за последствиями изолированного изменения одного из
элементов при неизменности всех остальных. Экспериментальные наблюдения можно
определенно соотнести с влиянием некоторых изолируемых элементов. Данными
естественных наук как раз и являются взаимосвязи, выявляемые в таких
экспериментах. Теории и гипотезы должны согласовываться с такими данными,
фактами.
Но общественные науки имеют дело совсем с другой реальностью. Это исторический
опыт. Это реальность сложных явлений, реальность совместного действия
множества элементов. Никогда общественные науки не бывают в состоянии
проконтролировать условия изменений и изолировать изменения так, как это
обычно делает экспериментатор. В общественных явлениях никогда не удается
наблюдать последствия изменения только одного элемента, при неизменности всех
остальных. Они никогда не имеют в своем распоряжении данных и фактов того же
рода, как естествоиспытатели. Каждый факт и каждое наблюдение в естественных
науках открыты множеству толкований. Исторические факты и исторический опыт не
в силах доказать или опровергнуть утверждение так, как оно может быть
подтверждено или опровергнуто в эксперименте.
Исторический опыт никогда не поясняет сам себя. Он должен быть истолкован с
точки зрения теории, созданной без опоры на экспериментальные наблюдения. Нет
нужды проводить эпистемологический анализ [эпистемологический анализ -- анализ
с позиций теории познания] сопутствующих логических и философских проблем.
Достаточно подчеркнуть тот факт, что каждый -- будь это профессиональный
исследователь социальных проблем или любитель -- вынужден идти таким путем при
анализе исторических явлений. Любое обсуждение значимости и смысла
исторических фактов очень быстро сводится к обсуждению абстрактных общих
принципов, которые логически предшествуют фактам, подлежащим пониманию и
разъяснению. Ссылка на исторический опыт никогда не может разрешить ни одной
проблемы, не может ответить ни на один вопрос. Одни и те же исторические
события или же статистические данные приводятся в подтверждение взаимно
несогласующихся теорий.
Если история и может что-либо доказать и чему-либо нас научить, то только лишь
тому, что частная собственность на средства производства есть необходимая
предпосылка цивилизации и материального благополучия. Все известные
цивилизации были основаны на принципе частной собственности. Только народы,
приверженные принципу частной собственности, вырвались из нищеты, создали
науки, искусство и литературу. Не существует свидетельств тому, что любое
другое устройство общества могло бы одарить человечество плодами цивилизации.
Тем не менее, очень немногие считают это достаточным и неоспоримым
опровержением социалистических программ.
Напротив, есть немало людей, доказывающих прямо противоположное. Нередки
утверждения, что система частной собственности непригодна именно потому, что
существовала прежде. Как бы благотворна ни была система организации общества в
прошлом, она не может быть пригодна и в будущем. Новое время требует нового
способа организации общества. Человечество достигло зрелости. Было бы вредно
держаться за те принципы, которыми управлялись ранние стадии эволюции
человечества. Это, конечно, самое радикальное отрицание экспериментализма.
Экспериментальный метод может утверждать такое, например: поскольку а в
прошлом имело результатом б, этого следует ожидать и впредь. Но невозможно
утверждение такого типа: поскольку а в прошлом имело результатом б, в будущем
такого быть уже не может.
Несмотря на тот факт, что в прошлом человечество не имело опыта
социалистического способа производства, социалистические литераторы
наконструировали, отталкиваясь от априорных рассуждений, различные образцы
социалистических систем. Но как только кто-нибудь пытается проанализировать
эти проекты, исследовать их выполнимость и способность повысить благосостояние
человечества, социалисты страстно протестуют. Такой анализ, утверждают они,
может быть только тщетной априорной спекуляцией. Подобным способом нельзя
опровергнуть правильность наших утверждений и целесообразность наших планов.
Следует испытать социализм и тогда результаты скажут сами за себя.
Требование социалистов абсурдно. Доведенная до логических пределов, эта идея
предполагает, что разум человека не может отклонить заранее никакой план
реформ, сколь бы бессмысленным, внутренне противоречивым и непрактичным он ни
был. Согласно такому пониманию, единственный законный способ отключить
абстрактные и априорные планы -- испытать их на практике, пересоздав в
соответствии с ними все общество. И до тех пор, пока люди сочиняют планы
наилучшего устройства общества, народы вынуждены будут испытывать их, чтобы
увидеть результат.
Даже самые упрямые социалисты не могут отрицать, что многие варианты утопий
несовместимы друг с другом. Существует советская схема всеобщей национализации
предприятий и полной бюрократизации управления хозяйством; есть германская
схема Zwangswirtschaft, к полному принятию которой движется англосаксонский
мир; есть гильдейский социализм, который под именем корпоративизма все еще
очень популярен в некоторых католических странах. Есть множество иных
вариантов. Сторонники большинства конкурирующих учений утверждают, что благие
результаты могут быть получены, когда все народы примут их учение: в одной
отдельно взятой стране социализм не может проявить весь свой чудотворный
потенциал. Марксисты заявляют, что благотворность социализма проявится только
в "высшей фазе", которая настанет, согласно имеющимся указаниям, только после
того, как рабочему классу "придется выдержать продолжительную борьбу, пережить
целый ряд исторических процессов, которые совершенно изменят и обстоятельства
и людей" . Из всего этого следует, что сначала нужно построить социализм, а потом
долго и тихо ждать, пока не наступит обещанная благодать. Ни страшный опыт
переходного периода, ни бесконечное ожидание не в силах опровергнуть
утверждения, что социализм есть лучший из способов организации общества.
Верующий будет спасен.
Но какую из многочисленных социалистических схем, противоречащих одна другой,
следует воплощать? Каждая социалистическая секта страстно утверждает, что
только ее марка социализма -- подлинная, а все другие секты рекламируют
фальшивые, пагубные заблуждения. В борьбе друг с другом социалистические секты
прибегают к тем же методам абстрактного рассуждения, которые они отрицают как
тщетный априоризм в случае, если их используют для верификации практичности и
пригодности их собственных построений. Других методов, впрочем, и не
существует. Недостатки в системе абстрактных построений -- каков и есть