пресловутый советский образец "однопартийности" и в полном соответствии с ним
уничтожила всякое инакомыслие. Но даже в осуществлении этого принципа между
большевиками и фашистами все же огромная разница. Так, например, жил в
фашисткой Италии бывший член парламентской группы депутатов-коммунистов
профессор Антонио Грациадеи, оставшийся до смертного часа верным своим
коммунистическим убеждениям. [Грациадеи Антонио (1873--1952) -- итальянский
экономист, член компартии с 1921 г. В 1928 г. как один из лидеров "правого
крыла" был исключен из компартии. После освобождения Италии от фашизма вновь
стал членом Итальянской компартии.] Как почетный профессор он получал
правительственную пенсию и имел возможность публиковать в самых известных
итальянских издательствах свои труды, являющиеся образчиками ортодоксального
марксизма. Его несвобода была, по-видимому, менее жесткой, нежели свобода
коммунистов в России, которые, по выражению Ласки, "несомненно, вполне ощущали
свободу".
Профессор Ласки с особым удовольствием несколько раз повторяет известный
трюизм о том, что свобода на практике означает всегда лишь свободу в рамках
закона. Закон же, продолжает он, стремится "обеспечить незыблемость того
образа жизни, который признается желательным теми, кто управляет
государственной машиной" . Именно так функционируют законы
свободной страны: они защищают общество от попыток разжигания гражданской
войны и насильственного свержения правительства. Но Ласки делает серьезную
ошибку, заявляя, будто в капиталистическом обществе "стремление бедных
радикально изменить имущественные права богатых сразу же ставит под угрозу все
перспективы свободы" .
Возьмем, к примеру. Карла Маркса, который, кстати, является кумиром самого
профессора Ласки и его единомышленников. Когда в 1848--1849 годах он принимал
активное участие в организации и проведении революции (сначала в Пруссии,
потом в других германских государствах), то -- являясь по существу иностранцем
-- он был выдворен и переселился с женой, детьми и своей служанкой в Париж, а
позже в Лондон. <О деятельности Маркса в 1848--1849 гг. см.: Karl Marx,
Chronik Seines Lebens in Einzeldaten (Карл Маркс, Хроника жизни в датах), изд.
Института Маркса, Энгельса и Ленина в Москве, 1934, с. 43--81.> Некоторое
время спустя после того, как неудавшиеся революционеры были амнистированы, ему
разрешили вернуться в любое место Германии, и он неоднократно пользовался этим
разрешением. Отныне он не был изгнанником и добровольно избрал местом
жительства Лондон. <В 1845 г. Маркс добровольно отказался от прусского
гражданства. Позже, в начале шестидесятых годов, он собирался начать
политическую карьеру в Пруссии, но просьба о возвращении ему гражданства не
была удовлетворена, и, таким образом, карьера стала невозможна. По-видимому,
именно это побудило его остаться в Лондоне.> Никто не препятствовал ему при
основании Международной Ассоциации Рабочих (1864 г.), организации, целью
которой, как он сам признавался, была подготовка великой мировой революции.
Никто не мешал ему в интересах этой организации ездить по европейским странам.
Он преспокойно писал и издавал книги и статьи, которые, если использовать
выражение Ласки, откровенно призывали к "радикальному изменению имущественных
прав богатых". Маркс мирно почил в Лондоне, в своей квартире на Мэйтленд
Парк-Роуд 41, 14-го марта 1883 года.
Или возьмем Британскую партию лейбористов. Их попытки "радикально изменить
имущественные права богатых" -- как хорошо известно самому Ласки -- никогда не
встречали противодействия, несовместимого с принципом свободы.
Маркс, будучи оппозиционером, мог преспокойно жить, писать и призывать к
революции в викторианской Англии, так же как и лейбористы могли
беспрепятственно заниматься политической деятельностью в послевикторианской
Англии. В Советской России не потерпели бы ни малейшей оппозиции. Вот в чем
разница между свободой и рабством.
Свобода и западная цивилизация
ТЕ, кто критикует правовое и конституционное понятие свободы и институты,
созданные для ее практического осуществления, правы в одном: защищенность
индивидуума от произвола властей сама по себе недостаточна, чтобы сделать его
свободным. Но подчеркивать эту бесспорную истину означает ломиться в открытую
дверь. Никто из поборников свободы никогда и не утверждал, будто гарантия от
произвола властей -- достаточна для освобождения. Единственное, что дает
гражданину всю полноту свободы, которая только совместима с жизнью в обществе,
-- это рыночная экономика. Никакие конституции и билли о правах сами по себе
не создают свободы. Они лишь защищают от посягательств полицейской власти ту
свободу, которую дает индивидууму экономическая система, основанная на
конкуренции.
При рыночной экономике каждый имеет возможность добиваться такого положения в
структуре общественного разделения труда, какого он желает. Он волен выбирать
профессию, которая кажется ему наиболее подходящей для служения обществу.
Этого права у человека нет в условиях планового хозяйства. Здесь власти
решают, чем человек будет заниматься. По их усмотрению он будет либо выдвинут
на более высокий пост, либо, напротив, оставлен в прежней должности.
Индивидуум целиком зависит от милости власть предержащих. При капитализме же
любой может вызвать на соревнование любого. Если тебе кажется, что ты можешь
предложить людям товар лучшего качества или по более дешевой цене, чем другие,
ты вправе доказать свои способности. Твоим планам не грозит отсутствие
средств: капиталисты постоянно заинтересованы в людях, которые смогут с
максимальной выгодой использовать их фонды. Успех деятельности бизнесмена
зависит только от того, как будут вести себя потребители, которые всегда
покупают то, что им нравится больше всего.
Рабочий также не зависит от произвола нанимателя. Предприниматель, который не
сможет нанять наиболее квалифицированных рабочих и удержать их достаточно
высокой зарплатой от перехода в другие места, расплачивается за свою
нерасторопность сокращением чистого дохода. Вербуя работников, наниматель
отнюдь не оказывает им милость. Они для него такое же необходимое средство
достижения успеха, как сырье или заводское оборудование. Рабочий же имеет
возможность выбирать занятие, которое ему по душе.
При рыночной экономике не прекращается процесс социального отбора,
определяющего положение и доход каждого индивидуума. Случается, что большие
богатства уменьшаются и вовсе сходят на нет, в то время как люди, вчера еще
бывшие бедняками, добиваются высокого положения и приобретают состояние. В
условиях, когда ни у кого нет привилегий и правительство не защищает ничьи
личные интересы от угрозы со стороны более работоспособных и деловитых
новичков, тем, кто приобрел капитал, приходится каждый день отвоевывать его
вновь и вновь в конкуренции с другими.
В рамках общественного сотрудничества при разделении труда каждый зависит от
того, насколько высоко предлагаемые им услуги оцениваются потребителями, к
которым, кстати сказать, принадлежит и он сам. Приобретая или, напротив, не
приобретая товар или услуги, каждый как бы выступает членом верховного суда,