будут бояре", и поехал к берендеям, с которыми встретился ниже Ростовца.
Но варвары, увидавши, что он приехал один, встретили  его  словами:  "Ты
нам сказал, что все братья с тобою заодно; где  же  Владимир  Андреевич,
где Ярослав и Давыд? Да и дружины-то у тебя нет; ты нас обманул:  так  и
нам лучше в чужую голову, чем в свою", и  начали  пускать  во  Владимира
стрелы, из которых две и попали в него. Владимир сказал тогда:  "Сохрани
бог верить поганому, а я уже погиб и душою и жизнию", и побежал к  Доро-
гобужу, потеряв своих отроков, которых перебили черные клобуки. Но  Вла-
димир Андреевич разорил мост на реке Горыне и не пустил к себе  Мстисла-
вича, который принужден был обратиться к востоку и чрез землю  радимичей
пустился в Суздальскую область к Андрею  Боголюбскому;  и  последний  не
принял его к себе, а послал сказать ему: "Ступай в  Рязань  к  тамошнему
князю, а я тебя наделю". Владимир  послушался  и  отправился  в  Рязань.
Мстислав киевский не хотел после того терпеть, чтоб и  мать  Владимирова
оставалась где-нибудь на Руси, и велел сказать ей: "Ступай  за  Днепр  в
Городок, а оттуда иди, куда хочешь: не могу жить с тобою в одном  месте,
потому что сын твой всегда ловит головы моей,  вечно  нарушает  клятвы".
Она отправилась в Чернигов к Святославу Всеволодовичу.
   Казалось, что с удалением дяди  Владимира  на  дальний  северо-восток
Мстислав должен был успокоиться, но вышло иначе. Мы видели,  что  князья
не могли распорядиться волостями так, как им хотелось при вступлении  на
старший стол Мстислава; это оставило горечь  во  всех  сердцах,  которая
должна была обнаруживаться при всяком удобном случае. После удачного по-
хода на половцев в 1168 году князья рассердились на Мстислава за то, что
он тайком от них отпускал слуг своих  разорять  половецкие  вежи;  скоро
после этого Мстислав снова собрал всю братью в Киеве и  предложил  новый
поход в степи. Речь его полюбилась всем князьям, они выступили в поход и
остановились у Канева. В это время двое из дружины, Бориславичи,  родные
братья Петр и Нестор, начали говорить Давыду Ростиславичу злые  речи  на
Мстислава: последний прогнал их от себя за то, что холопы их покрали его
лошадей из стада и положили на них свои пятна (клейма); так  теперь  Бо-
риславичи хотели отомстить ему клеветою. Давыд поверил им и начал  гово-
рить брату Рюрику: "Брат! Приятели говорят мне, что Мстислав  хочет  нас
схватить". "А за что? За какую вину? - отвечал Рюрик, - давно  ли  он  к
нам крест целовал?" Чтоб уверить больше Ростиславичей, клеветники сказа-
ли им: "Мстислав положил схватить вас у себя за обедом; так если он нач-
нет звать вас на обед, то значит,  что  мы  сказали  правду".  И  точно,
Мстислав, ничего не зная, позвал на обед Рюрика  и  Давыда.  Те  послали
сказать ему в ответ на зов: "Поцелуй крест, что не замыслишь на нас  ни-
какого лиха, так поедем к тебе". Мстислав ужаснулся  и  сказал  дружине:
"Что это значит? Братья велят мне крест целовать, а я не знаю  за  собою
никакой вины!" Дружина отвечала: "Князь! Нелепо велят тебе братья  крест
целовать; это, верно, какие-нибудь злые  люди,  завидуя  твоей  любви  к
братьи, пронесли злое слово. Злой человек хуже беса; и бесу того не  вы-
думать, что злой человек замыслит; а ты прав пред богом и  пред  людьми;
ведь тебе без нас нельзя было ничего замыслить, ни  сделать,  а  мы  все
знаем твою истинную любовь ко всей братье;  пошли  сказать  им,  что  ты
крест целуешь, но чтоб они выдали тех, кто вас ссорит". Давыд не  согла-
сился выдать Бориславичей. "Кто же мне тогда  что-нибудь  скажет  после,
если я этих выдам", - говорил  он.  Несмотря  на  то,  Мстислав  целовал
крест, и Ростиславичи оба поцеловали; однако сердце их не было  право  с
ним, прибавляет летописец. В то же самое время Владимир Андреевич  начал
припрашивать волости у Мстислава; тот понял, что  Владимир  припрашивает
нарочно, чтоб иметь только случай к ссоре, и послал сказать  ему:  "Брат
Владимир! Давно ли ты крест целовал ко мне и волость взял?"  Владимир  в
сердцах уехал в свой Дорогобуж. Этим всеобщим нерасположением южных кня-
зей к Мстиславу воспользовался Андрей Боголюбский, чтоб предъявить права
свои на старшинство и на Киев: он так же не любил  Мстислава,  как  отец
его Юрий не любил отца Мстиславова Изяслава, и точно так же, как  прежде
отец его, начал открытую войну, удостоверившись, что найдет союзников на
юге. Ждали  только  повода;  повод  открылся,  когда  Мстислав  исполнил
просьбу новгородцев и отправил к ним на  княжение  сына  своего  Романа;
тогда все братья стали сноситься друг с другом и утвердились крестом  на
Мстислава, объявивши старшим в роде Андрея Юрьевича. Боголюбский  выслал
сына своего Мстислава и воеводу Бориса Жидиславича с ростовцами,  влади-
мирцами, суздальцами; к этому ополчению присоединилось 11  князей:  Глеб
Юрьевич из Переяславля, Роман из Смоленска, Владимир Андреевич из  Доро-
гобужа, Рюрик Ростиславич из Овруча, братья его - Давыд  и  Мстислав  из
Вышгорода, северские - Олег Святославич с братом Игорем, наконец,  млад-
ший брат Боголюбского, знаменитый впоследствии Всеволод Юрьевич  и  пле-
мянник от старшего брата, Мстислав Ростиславич. Не пошел Святослав  Все-
володович черниговский, не желая, как видно, отнимать Киев у Мстислава в
пользу князя, старшинства которого не мог он признать; не пошел  и  один
из родных братьев Боголюбского - Михаил Юрьевич; его Мстислав отправил с
черными клобуками в Новгород на помощь сыну своему Роману; но  Ростисла-
вичи - Рюрик и Давыд, узнавши, что рать Боголюбского и родного брата  их
Романа уже приближается, послали в погоню за Михаилом и схватили его не-
далеко от Мозыря благодаря измене черных клобуков.
   Знал ли Мстислав о сбиравшейся на него грозе или нет, трудно  решить;
скорее можно предположить, что не знал, иначе не  послал  бы  он  черных
клобуков с Юрьевичем в Новгород. В Вышгороде соединились  все  князья  -
неприятели Мстислава и отсюда пошли и обступили Киев. Мстислав затворил-
ся в городе и крепко бился за него:  любовь  к  сыну  Изяславову  и  еще
больше, быть может, нелюбовь к сыну Юриеву заставила  киевлян  в  первый
раз согласиться выдержать осаду; летописец не говорит,  чтоб  кто-нибудь
из них, как прежде, вышел навстречу к осаждавшим князьям или  все  вечем
говорили Мстиславу: "Ступай, князь, теперь не твое время";  одни  только
черные клобуки по обычаю  начали  предательствовать.  После  трехдневной
осады дружины осаждавших князей успели ворваться в город; тогда  дружина
Мстиславова сказала своему князю: "Что стоишь? Поезжай из города; нам их
не перемочь"; Мстислав послушался и побежал  на  Василев;  отряд  черных
клобуков гнался за ним, стрелял взад, побрал в плен  много  дружины;  но
самому Мстиславу удалось соединиться с  братом  Ярославом  и  пробраться
вместе с ним во Владимир-Волынский. В первый раз Киев был взят вооружен-
ною рукою при всеобщем сопротивлении жителей и в первый раз мать городов
русских должна была подвергнуться участи города, взятого на щит: два дни
победители грабили город, не было никому и  ничему  помилования;  церкви
жгли, жителей - одних били, других вязали, жен разлучали с мужьями и ве-
ли в плен, младенцы рыдали, смотря на матерей своих; богатства неприяте-
ли взяли множество, церкви все были пограблены; половцы  зажгли  было  и