вернение святого места, укоряет Филю и говорит, что богородица, не стер-
певши поругания над домом своим, предала башню и защитников  ее  в  руки
Мстиславу - венгры, изнемогая от жажды, сдались. Была радость большая, -
говорит летописец, - спас бог от иноплеменников, потому что из венгров и
ляхов одни были перебиты, другие взяты в плен, иные перетонули в  реках,
некоторых перебили сельские жители, ни один не ушел. Между пленными  на-
ходился и знаменитый боярин Судислав; когда его привели к Мстиславу,  то
он припал к ногам победителя, клянясь быть ему верным  слугою;  Мстислав
поверил, стал держать его в большой чести и отдал Звенигород в  управле-
ние. Когда Романовичи во время отсутствия Мстиславова  должны  были  бо-
роться с опасными врагами венграми и поляками и не было им ниоткуда  по-
мощи, кроме одного бога, по выражению летописца, против них встал  также
ближний родственник, двоюродный брат Александр  Всеволодович  бельзский,
но теперь, когда Мстислав восторжествовал над венграми и Лешко  поспешил
примириться с Романовичами, то последние пошли  отомстить  Александру  и
попленили всю его землю; только заступничеству Мстислава бельзский князь
был обязан сохранением своей волости.
   Но понятно, что злоба Александрова на двоюродных братьев не  уменьши-
лась от этого, и ему скоро представился случай отомстить им, потому  что
Даниил недолго жил в дружбе с тестем. Причин к нерасположению  не  могло
не быть, потому что права их на Галич сталкивались: Мстислав добыл Галич
оружием от иноплеменников, но Даниил не забывал, что  это  была  волость
отца его; притом же смутников было  много:  бояре  крамолили,  Александр
бельзский поджигал еще больше. Узнавши, что Мстислав не в ладах с зятем,
он сильно обрадовался и стал понуждать Мстислава к рати против Романови-
чей. Началась усобица между двумя из знаменитейших князей русских - ста-
рого и нового поколения: Даниил соединился с поляками,  Мстислав  привел
половцев, поднял и Владимира Рюриковича, князя киевского, но в этой усо-
бице больше всех потерпел  главный  ее  виновник,  Александр  бельзский;
Мстислав действовал как-то вяло в его пользу, и волость Бельзская  снова
была страшно опустошена Романовичами; озлобленный Александр  еще  больше
стал поджигать Мстислава на Даниила: "Зять твой  хочет  тебя  убить",  -
твердил он ему; но напоследок Удалому открыли глаза: он увидал, что  все
это была клевета на Даниила, и помирился с зятем. Но и после этого  спо-
койствие не восстановилось, боярин Жирослав завел смуту: он  уверил  ос-
тальных бояр, что Мстислав идет в степь к тестю своему, половецкому хану
Котяну, дабы там перебить их всех. Бояре всполошились и побежали в Пере-
мышльский округ, в Карпатские горы, откуда послали объявить Мстиславу  о
причине своего бегства, прямо указывая на Жирослава. Мстислав,  который,
по уверению летописца, и не думал ничего предпринимать против бояр, пос-
лал к ним духовника своего Тимофея разуверить их; Тимофей исполнил пору-
чение и привел назад бояр, после чего Жирослав был изгнан Мстиславом  от
себя. Жирослав был изгнан, но товарищи его остались, и потому смута сле-
довала за смутой. Бояре уговорили Мстислава обручить меньшую  дочь  свою
венгерскому королевичу Андрею и дать нареченному зятю Перемышль;  Андрей
недолго пожил здесь в покое: послушавшись боярина  Семена  Чермного,  он
бежал к отцу в Венгрию и поднял его на войну против тестя  Мстислава;  с
венграми соединились поляки, и король с сильным  войском  стал  забирать
галицкие города, но  под  Звенигородом  потерпел  сильное  поражение  от
Мстислава и поспешил уйти назад в свою землю. Романовичи,  приехавши  на
помощь к Мстиславу, побуждали его  преследовать  короля,  но  последнему
благоприятствовали бояре, и один из самых знаменитых, Судислав, да  дру-
гой еще, Глеб Зеремеевич, - они не только удержали Мстислава от  пресле-
дования, но уговорили его выдать дочь за обрученного жениха, королевича,
и отдать последнему не Перемышль только, но все Галицкое княжество;  они
говорили Мстиславу: "Князь! Сам ты не можешь держать  Галича:  бояре  не
хотят тебя; если отдашь его королевичу, то можешь взять его под ним  на-
зад, когда захочешь; если же отдашь Даниилу, то  уже  никогда  не  будет
больше твой Галич, потому что народ крепко любит Даниила". Мстислав  ис-
полнил желание бояр, отдал королевичу Андрею Галич, а сам взял  Понизье;
потом раскаялся и послал сказать Даниилу: "Сын! Согрешил я, что  не  дал
тебе Галича, но отдал его иноплеменнику по совету  льстеца  Судислава  -
обольстил он меня, но если богу угодно, то  дело  еще  можно  поправить:
пойдем на них - я с половцами, а ты с своими; когда бог нам поможет,  то
ты возьмешь Галич, а я Понизье". Но Удалой не успел загладить своей  не-
осторожности и до самой смерти не мог освободиться из-под влияния  Глеба
Зеремеевича, который не допустил его перед кончиною повидаться с  Дании-
лом и отдать последнему дом свой и детей на руки,
   Мстислав умер в 1228 году: князь знаменитый  подвигами  славными,  но
бесполезными, показавший ясно  несостоятельность  старой,  Южной,  Руси,
неспособность ее к  дальнейшему  государственному  развитию.  На  севере
Мстислав освободил Новгород сперва от Всеволода, потом от сына  Всеволо-
дова, наконец, Липецкою победою нарушил завещание Всеволода, но мы виде-
ли, продолжительны ли были следствия Липецкой победы;  на  юге  Мстислав
овладел Галичем, отнял его у венгров, но потом сам добровольно отдал  им
назад это русское княжество, изъявил только  перед  смертию  бесполезное
раскаяние в своей бесхарактерности; и все здесь на юге осталось по-преж-
нему, как будто бы Мстислава и не было: по-прежнему Южная Русь стала до-
живать свой век в бесконечных ссорах Мономаховичей с  Ольговичами,  Рос-
тиславичей с Изяславичами.
   Мы видели, что Мстислав Удалой в 1214 году, выгнавши из Киева  Всево-
лода Чермного, посадил на его место старшего между Ростиславовыми внука-
ми Мстислава Романовича, который и сидел на старшем столе до 1224  года;
по смерти Романовича Киев достался по очереди старшему по нем двоюродно-
му брату Владимиру Рюриковичу. В Чернигове по смерти Всеволода  Чермного
княжил брат его Мстислав, а по смерти последнего в 1224 году - племянник
его, сын Всеволода Чермного Михаил, которого  мы  видели  действующим  в
Новгороде, но занял ли Михаил Чернигов тотчас по смерти Мстислава, труд-
но решить утвердительно, ибо как-то странно, что в 1224 году он  решился
променять Чернигов на Новгород; верно одно, что  Михаил  не  мог  утвер-
диться в Чернигове без борьбы с дядею своим Олегом курским;  неизвестно,
чем бы кончилась эта борьба, если бы  на  помощь  к  Михаилу  не  явился
сильный союзник, зять его, князь суздальский Юрий с  двумя  племянниками
Константиновичами (1226 г.); разумеется, курский  князь  не  мог  проти-
виться соединенным силам суздальского и черниговского  князей  и  должен
был уступить права свои племяннику; в летописи сказано, что Юрий помирил
их с помощию митрополита Кирилла; так северному князю  удалось  нарушить
старину и на юге еще при жизни Мстислава Удалого. Племя Ольговичей  было
многочисленно: летопись упоминает о князьях козельских, трубчевских, пу-
тивльских, рыльских. Старшие Юрьевичи суздальские, уступая Киев  следую-