Москвы должен спасти его какой-нибудь другой город,  Москве  враждебный:
следовательно,  новгородцы  должны  искать  врагов  московским  князьям,
пользоваться ссорами в семействе последних; но когда эти  ссоры  прекра-
тятся, когда уже не будет других князей, кроме московского, то что тогда
останется новгородцам? Останется или отказаться от своего старого  быта,
приравняться к Москве, или искать соперника московскому князю  в  Литве.
Но московским князьям нужны были еще прежде всего деньги, чтоб, с  одной
стороны, задаривать хана, с другой - накупать как можно больше сел и го-
родов в других княжествах; вот почему Новгород мог еще на несколько вре-
мени сохранить свой прежний быт, удовлетворяя денежным требованиям вели-
ких князей, усиливая последних на свой счет. В 1332 году Калита запросил
у новгородцев серебра закамского, старинной дани печерской  и  за  отказ
взял Торжок, Бежецкий Верх, а в следующем году пришел в Торжок со  всеми
князьями низовскими и рязанскими и начал опустошать новгородские  волос-
ти. Новгородцы отправили послов звать великого князя в Новгород,  но  он
их не послушал и, не давши мира, поехал прочь. Новгородцы  отправили  за
ним новых послов с владыкою Василием, которые нашли Калиту в  Переяслав-
ле, давали ему пятьсот рублей, только бы отступился от слободы,  которую
построил на Новгородской земле; много упрашивал его владыка, чтоб  поми-
рился, но он не послушался его. Любопытно, что тотчас по возвращении  из
своего неуспешного посольства к Калите  владыка  Василий  отправился  во
Псков, где уже новгородские архиепископы не бывали семь лет;  во  Пскове
княжил в это время враг московского князя Александр тверской, у которого
владыка Василий окрестил сына Михаила; можно думать, что все это  проис-
ходило вследствие размолвки Новгорода с Калиток). Александр  и  псковичи
находились в тесной связи с Литвою, и вот под тем же 1333  годом  новго-
родский летописец говорит, что вложил бог в сердце князю  Нариманту-Гле-
бу, сыну великого князя  литовского  Гедимина,  прислать  в  Новгород  с
просьбою позволить ему поклониться св. Софии; новгородцы  послали  звать
его, и он немедленно приехал, принят был с честию, целовал крест ко все-
му Новгороду и получил пригороды - Ладогу, Орешек, Корельский городок  с
Корельскою землею и половину Копорья в отчину и дедину. По другим извес-
тиям, новгородцы еще прежде уговорились об этом с Наримантом. Как бы  то
ни было, уговор этот был исполнен тогда, когда Новгороду стал нужен союз
Литвы против московского князя. На следующий год Калита принял с любовию
послов новгородских и сам ездил в Новгород; неизвестно, что было  причи-
ною такой перемены: новгородцы ли уступили всем требованиям Калиты,  или
последний смягчил свои требования, опасаясь связи новгородцев с Литвою и
Александром псковским? Можно думать также, что мир заключен был  не  без
участия митрополита, у которого перед тем был владыка Василий. В кратких
известиях летописи причины явлений не показаны; но по всему  видно,  что
Калита не мог долго сносить пребывания Александра тверского во Пскове. В
1335 году Калита собрался с новгородцами и со всею Низовскою землею идти
на Псков, но почему-то поход был отложен, хотя псковичам и не дали мира;
намерение, следовательно, воевать с ними не было оставлено, и московский
князь продолжал ласкать новгородцев: в том же году он позвал  к  себе  в
Москву на честь владыку, посадника, тысяцкого, знатнейших бояр,  и  они,
говорит летописец, бывши в Москве, много чести видели. Но  в  тот  самый
1337 год, когда Александр тверской отправился из Пскова в Орду  и  поми-
рился с ханом, Калита, вдруг забывши  крестное  целование,  послал  рать
свою на Двину за Волок, ибо заволоцкие  владения  и  доходы  новгородцев
всего больше должны были соблазнять московского князя; но предприятие не
удалось: московские войска были посрамлены и  поражены,  как  выражается
летописец; имели ли какую-нибудь связь эти два события -  поездка  Алек-
сандра в Орду и разрыв Калиты с  Новгородом,  -  неизвестно.  Новгородцы
могли надеяться, что восстановление Александра на отцовском столе и  но-
вая борьба его с Калитою помешают последнему теснить их;  но  московский
князь не терял времени, и Александр погиб в Орде. Новгородцы отправили к
великому князю послов с выходом, но Калита послал к  ним  своих  просить
другого выхода: "Дайте мне еще царев запрос, чего у меня царь запросил".
Новгородцы отвечали: "Этого у нас не бывало от начала мира, а ты целовал
крест по старой пошлине новгородской и по Ярославовым грамотам".  Калита
велел своим наместникам выехать из Новгорода, и не было с ним мира.
   Прежде, когда было много князей-соперников, переменявших  охотно  во-
лости свои, Новгород редко оставался долгое время без  князя:  на  смену
одного спешил другой; но теперь, когда князья уселись неподвижно  каждый
в своей наследственной волости, в Новгороде вместо князя видим уже  бояр
- наместников великокняжеских, которые  выезжают  при  первой  размолвке
новгородцев с великим князем, и Новгород  предоставляется  самому  себе.
Вследствие этого нового порядка вещей стороны, партии  княжеские  должны
были исчезнуть: какие могли быть княжеские партии в Новгороде  во  время
Калиты, когда Новгород мог иметь дело только с одним великим князем, ко-
торый раз, много - два приедет  в  Новгород  на  самое  короткое  время?
Тверской партии не могло быть, потому что ни Михаил, ни сыновья  его  не
жили в Новгороде, не могло быть и вследствие постоянно враждебных  отно-
шений; великим князьям и не нужно теперь иметь в Новгороде  приверженную
к себе сторону; их цель - рано или поздно  уничтожить  самостоятельность
Новгорода, а пока им нужно брать с него как можно больше денег; они зна-
ют, что Новгород будет их, если они будут сильны, сильнее  всех  других,
но изменчивое расположение новгородцев не даст им этой силы.  Любопытно,
что с описываемого времени летописец новгородский становится видимо рав-
нодушен к смене посадников, начинает часто пропускать их; мы уже  прежде
упоминали об этих пропусках. Под 1315 годом встречаем известие о  вруче-
нии посадничества Семену Климовичу, и после того до самого 1331 года нет
ни слова о посадниках в летописи; в этом году встречаем известие  о  по-
саднике Варфоломее; но под следующим 1332 годом  говорится,  что  встали
крамольники, отняли посадничество у Федора Ахмыла и дали Захару Михайло-
вичу, причем пограбили двор Семена Судокова, а у  брата  его  Ксенофонта
села пограбили; но Захар недолго был посадником: в том же  году  он  был
свержен и на его место выбран Матвей. Под 1335 годом  упоминается  новый
посадник Федор Данилович, неизвестно когда и  на  чье  место  избранный.
Прежде, еще под 1327 годом, летописец упоминает о мятеже, во время кото-
рого народ пограбил и пожег двор Евстафия Дворянинца;  потом,  под  1335
годом, встречаем известие об усобице, во время которой едва не дошло  до
кровопролития: по обеим сторонам Волхова граждане стояли с  оружием,  но
потом сошлись в любовь. Что касается до принятого на кормление литовско-
го князя Нариманта, то новгородцы с самого начала  увидали  ненадежность
этих союзов с Литвою: в 1338 году, когда новгородцы вели войну со шведа-
ми, Наримант был в Литве; новгородцы много раз посылали за ним, но он не
приехал, даже и сына своего Александра вывел из Орешка,  оставил  только