своих наместников.
   По известиям Новгородской летописи, псковичи, взявши к себе в  князья
Александра тверского, признали в то же самое время зависимость  свою  от
Литвы: естественно, Псков должен был употребить это средство, чтобы  за-
щитить себя в случае нового движения северо-восточных русских князей  по
настоянию Калиты и по приказу ханскому. Имея особого князя, псковичи хо-
тели получить полную независимость от Новгорода, хотели иметь и  особого
епископа.
   В 1331 году новоизбранный новгородский владыка Василий отправился для
посвящения своего на Волынь, где находился тогда митрополит Феогност. Но
в то же время к митрополиту явились послы изо Пскова, от князя Александ-
ра, вместе с послами от Гедимина и всех  других  князей  литовских;  они
привели с собою монаха Арсения, прося  митрополита,  чтоб  поставил  его
владыкою во Псков; но Феогност отказал им в просьбе. Новгородский  лето-
писец говорит при этом: "Псковичи хотели поставить себе Арсения на  вла-
дычество, но осрамились, пошли прочь ни с чем от митрополита из  Волынс-
кой земли; они Новгород считали за  ничто  уже;  вознеслись  высокоумием
своим, но бог и св. София низлагают всегда  высокомыслящих,  потому  что
псковичи изменили крестному целованию к Новгороду, посадили к себе князя
Александра из литовской руки". Мы видели, что в 1333 году было сближение
Новгорода со Псковом и его князем вследствие разрыва новгородцев с  кня-
зем московским; но потом, когда в 1335 году новгородцы помирились с  Ка-
литою, то снова началась вражда со Псковом; в 1337 году владыка  Василий
поехал во Псков для своих святительских дел, на подъезд, как тогда выра-
жались, но псковичи суда ему не дали, и он поехал прочь, проклявши их.
   Еще в 1316 и 1323 году  источники  западные  упоминают  о  враждебных
столкновениях новгородцев с Норвегиею; в 1326 году заключен был мир меж-
ду ними на 10 лет. В 1337 году у новгородцев началась война  со  шведами
опять по поводу корел, которые подвели шведов, побили новгородских и ла-
дожских купцов и всех христиан, находившихся в их земле, а сами  убежали
в Выборг и, выходя оттуда, били новгородцев. В следующем году новгородцы
с посадником Федором Даниловичем отправились в Неву и стояли  под  Ореш-
ком, пересылаясь с шведским воеводою Стеном; но переговоры кончились ни-
чем; новгородцы возвратились домой; а шведы с корелою много  воевали  по
Обонежью, а потом сожгли посад у Ладоги. Мстить им за это ходили молодцы
Довгородские с воеводами: они повоевали шведскую корелу  около  Выборга,
сильно опустошили землю, хлеб пожгли, скот изрубили и пришли  домой  все
здоровы, с полоном. По их удалении шведы вышли из Выборга, воевали  Тол-
догу и оттуда пошли на Вотскую землю, но здесь ничего не  взяли,  потому
что жители поостереглись; копорьяне напали на них в  небольшом  числе  и
разбили. После этого пришли послы в Новгород из Выборга от воеводы  Пет-
рика и объявили, что шведский князь ничего не знает о  войне,  начал  ее
своевольно Стен, воевода. Новгородцы отправили в  Выборг  своих  послов,
которые и заключили мир на тех же условиях,  на  каких  помирился  князь
Юрий Данилович на Неве; относительно же Кобылитской Корелы положено было
послать к шведскому князю. В следующем 1339  году  новгородцы  отправили
двоих послов, да еще третьего от владыки, за море, к шведскому князю,  и
заключили с ним мир по старым грамотам; о короле же сказали  так:  "Если
наши побегут к вам, то секите их и вешайте; если и ваши прибегут к  нам,
то и мы с ними будем делать то же самое, чтоб из-за них ссоры между нами
не было; которые же прежде были за нами, тех не выдадим, потому что  они
покрещены в нашу веру, да и мало их осталось, все померли  гневом  божи-
им". На западе волновались корелы, на северо-востоке, в Двинской  облас-
ти, финские племена также не хотели быть спокойны: под 1329 годом  опять
встречаем известие, что новгородцы, шедшие в Югру, были перебиты устюжс-
кими князьями. В 1326 году приезжали в Новгород послы из Литвы: брат Ге-
димина, Воин, князь полоцкий, Василий, князь минский, и князь Федор Свя-
тославич; они заключили мир с новгородцами и немцами. Но  в  1335  году,
несмотря на этот мир и несмотря на то что литовский князь Наримант  кор-
мился на пригородах новгородских, Литва повоевала Новоторжскую  волость;
великий князь был в это время в Торжке и немедленно послал свое войско в
Литву, оно пожгли городки литовские - Осечен, Рясну и много других.
   Под 1329 годом летопись упоминает об убиении в  Дерпте  новгородского
посла, мужа честного, Ивана Сыпа, но о следствиях этого убийства не  го-
ворит ничего. И в Псковской летописи с 1323 до 1341 года мы не встречаем
известий о войне с орденом Ливонским. Причина была та,  что  уже  давно,
еще с конца XIII века, в Ливонии происходили  усобицы.  Мы  видели,  что
главным деятелем при утверждении немецкого  владычества  в  Ливонии  был
епископ рижский, по старанию которого был учрежден рыцарский Орден,  не-
обходимо становившийся в служебное отношение к рижской церкви. Но мир не
мог долго сохраниться между двумя учреждениями, из которых у одного были
материальные средства, право силы, меча, у другого же - одни права исто-
рические и духовные; первое не могло долго  подчиняться  последнему;  но
епископы также не хотели уступить магистрам Ордена своего первенствующе-
го положения, и следствием этого была усобица. Особенно разгорелась  она
при магистре Бруно и архиепископе Иоанне фон-дер-Фехте, причем, не  имея
достаточно собственных материальных средств для борьбы с рыцарями, епис-
коп и рижане призвали себе на помощь литовцев-язычников! Началась  ожес-
точенная война; в течение 18 месяцев  дано  было  девять  битв,  большую
часть которых выиграли рыцари; но в 1298 году  литовский  князь  Витенес
вторгнулся в Ливонию, встретился с войском рыцарей на реке Аа и нанес им
страшное поражение: магистр Бруно, 60 рыцарей и множество простого войс-
ка полегли в битве; ободренные победою, войска рижские и литовцы осадили
орденскую крепость Неумюль, но потерпели под нею поражение от тевтонских
рыцарей, пришедших на помощь своим ливонским собратиям. Не видя  возмож-
ности одолеть Орден материальными средствами, епископы ливонские прибег-
ли к другим: в это время, т. е. в начале XIV века, внимание Западной Ев-
ропы обращено было на страшный процесс Храмовых рыцарей; великий магистр
их уже был в оковах вместе с братиями, находившимися во Франции, и нена-
висть Филиппа Красивого грозила печальным окончанием процесса. Это пода-
ло надежду ливонским епископам, что подобная же участь может  постигнуть
и Немецкий орден в Пруссии и Ливонии. В 1308 году они подали папе  обви-
нительный лист, в котором приписывали Ордену неуспех в обращении  литов-
цев, обвиняли рыцарей в истреблении жителей Семигаллии,  когда  те  были
уже христианами, и проч.; нашлось обвинение и вроде тех, которые тяготе-
ли над несчастными Тамплиерами: епископы доносили, что когда рыцарь  по-
лучал рану в битве, то остальные товарищи добивали его и сожигали  тело,
по обычаю язычников. Папа Климент V нарядил комиссию на месте для иссле-
дования справедливости жалоб; дело кончилось ничем; епископы не удовлет-
ворились таким окончанием его, и когда король польский завел спор с  Ор-