Глава III



                             БОЙ ПОД СМОЛЕНСКОМ



                                     1

В час ночи 13 августа Наполеон выехал из Витебска. Ночь с 13-го на 14-е он
провел в походной палатке близ Рассасны. 14 и 15 августа у местечка
Рассасны император со всеми корпусами своей армии перешел на левый берег
Днепра, а Ней и Мюрат бросились на отряд Неверовского, стоявший на дороге
от Ляд к Смоленску. Неверовский, отчаянно сопротивляясь, теряя людей,
медленно отступал к Смоленску. Багратион приказал задерживать неприятеля
сколько возможно.

Прикрываясь лесами и сложно маневрируя с целью скрыть от русских свой
маршрут, Наполеон быстрыми переходами хотел идти к Смоленску левым берегом
Днепра, но Неверовский с солдатами своей 27-й дивизии помешал этому и
задержал его.

15 августа маршал Ней с боем вошел в Красное и от Красного пошел к
Смоленску, задерживаемый упорным сопротивлением небольшого отряда
Неверовского.

Вытесненный и из местечка Ляды и из Красного, Неверовский, отчаянно
обороняясь от французских сил, по крайней мере в пять раз превышавших его
отряд, отступал к Смоленску. Французский очевидец (граф Сегюр) говорит о
"львином отступлении" Неверовского. У Неверовского была такая манера
обучения солдат: он перед боем сам водил их посмотреть позицию и
растолковывал смысл предстоящего. Солдаты Неверовского сражались во время
этого убийственного отступления с полнейшим пренебрежением к опасности,
каждый шаг отступления был устлан русскими трупами. "Русские всадники
казались со своими лошадьми вкопанными в землю... Ряд наших первых атак
кончился неудачей в двадцати шагах от русского фронта; русские
(отступавшие) всякий раз внезапно поворачивались к нам лицом и отбрасывали
нас ружейным огнем", - так писали французы об этой отчаянной обороне.

Истребленный на пять шестых отряд Неверовского вошел в Смоленск.

Багратион маневрировал у Смоленска, изнывая от палящей жары, не имея
возможности ни кормить, ни поить людей и лошадей, ни укрепиться где-нибудь
в ожидании неприятеля, который - дивизия за дивизией - проходил уже через
Рудню, устремляясь за русской армией. "Я не имею ни сена, ни овса, ни
хлеба, ни воды, ни позиции", - писал Багратион Ермолову 10 августа (29
июля) в главный штаб Барклая, соединиться с которым Багратиону пришлось уже
3 августа. Барклай со своей армией уже успел пройти по этим местам: "...
два дни пробывшая здесь первая армия все забрала и все съела... Неприятель
может из Рудни занимать нас фальшиво, а к Смоленску подступить; тогда
стыдно и нехорошо!" Багратион требует, чтобы Барклай "по пустякам армию не
изнурял". Он просит: "поручить другому, а меня уволить"[1].

Багратион решительно не хотел оставаться с Барклаем, "министром", как он
его нарочно величает: "... со мной поступают так неоткровенно и так
неприятно, что описать всего невозможно. Воля государя моего. Я никак
вместе с министром не могу. Ради бога пошлите меня куда угодно, хотя полком
командовать в Молдавию или на Кавказ, а здесь быть не могу; и вся главная
квартира немцами наполнена так, что русскому жить невозможно и толку
никакого нет. Ей-богу, с ума свели меня от ежеминутных перемен... Армия
называется, только около 40 тысяч, и то растягивает, как нитку, и таскает
назад и вбок". Он решительно требует его уволить. "Я думал, истинно служу
государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь,
не хочу", - так писал Багратион Аракчееву (т. е., конечно, царю) 10
августа.

Барклай под влиянием раздраженных укоров Багратиона, под влиянием своего
начальника штаба Ермолова, под впечатлением лихого кавалерийского налета
Платова на генерала Себастиани (в Инкове), где удалось взять в плен
несколько сот французов и часть обоза, решил предупредить нападение на
Смоленск и сам двинул было авангард в Рудню, но почти сейчас же отменил
приказ. Он вообще стал как будто временно "терять голову" (выражение о нем
Клаузевица). 13 и 14-го его армия бесполезно "дергалась" то в Рудню, то из
Рудни. 15-го вечером Барклаю донесли, что погибающий отряд Неверовского
отброшен к Смоленску. Нужно было немедленно бросить все и спешить к городу.

По словам Барклая де Толли, Наполеон подходил к Смоленску с армией в 220
тысяч человек, а выставить против него непосредственно Барклай мог лишь 76
тысяч, потому что Багратион со своей армией должен был защищать путь на
Дорогобуж. Барклай ошибался: у Наполеона было в тот момент 180 тысяч
человек.

В своем "Оправдании", написанном через несколько лет после события [2],
Барклай находит все свои действия безукоризненными и вместе с тем
утверждает, что он хотел дать генеральную битву Наполеону, "став на
выгодную позицию" как раз в Цареве-Займище, где он узнал о том, что смещен
со своей должности. "Изобразив здесь истину во всей наготе ее, я предаю
строгому суду всех и каждого дела мои; пусть всяк, кто хочет, укажет лучшие
меры, кои бы можно было изыскать и принять к спасению отечества в столь
критическом и ужасном для него состоянии; пусть после сего ненависть и
злословие продолжают изливать яд свой, я отныне не страшусь и не уважаю
их... Пред недоверчивыми ежели еще не оправдаюсь, то оправдает меня
время..." - читаем мы в заключительной части его записки.

Ахшарумов, давший первое официальное описание войны 1812 г. (вышедшее в
свет в августе 1813 г. "по высочайшему повелению"), утверждает, что в тот
момент, когда под Смоленском соединились наконец обе армии и Багратион