В  других  текстах  можно  найти слова сут, сути, сутил, сутис, сутней,
сутрина,  сутриниал,  сутунал,  сутусас... Есть надписи, состоящие из двух
слов:  ми  сутина.  Причем  сделаны  они  на  могилах.  Стало  быть, чтобы
добраться  до  смысла слова сутина, надо рассмотреть, а что означает слово
ми, где оно встречается.
   Оказывается,  не  только на могильных эпитафиях,  но и  среди надписей,
сделанных на орудиях труда.  Причем здесь после ми,  как правило,  следует
имя собственное или имя и  фамилия.  Например,  ми  Танквилус Фулниал,  ми
Лартиа Спурианас,  ми  Веласнас и  т.  д.  Подобные же  надписи на орудиях
делали не только этруски,  но и италийцы --  римляне,  умбры, оски и т. д.
Читать мы их можем. Надписи эти передают имя владельца в такой форме: "Это
Кассия Сцеволы" или:  "Я Брута Сатурнина". Отсюда вывод: слово ми означает
либо это,  этот,  то есть является указательным местоимением,  либо личным
местоимением я...
   Таким образом,  надписи ми сутина означают: "это сутина" или "я сутина"
("моя сутина").  Значит, скорее всего, сутина означает могила, погребение,
то  есть это могила,  моя могила.  Если мы  обратимся опять-таки к  другим
текстам, в которых встречаются слова с окончанием на -ина или -на (ведь из
списка слов,  приведенного выше,  понятно, что корень в них сут или сути),
то увидим,  что они употребляются в таких контекстах,  из которых следует,
что окончание -ина или -на превращает эти слова в прилагательные. А корень
сут или сути всегда встречается в  словах погребальных надписей либо же на
предметах, обнаруженных в могилах.
   Какой  отсюда  вывод?  Слово  сут или сути означает погребение, могила.
Слово  сутина  -- прилагательное от него: погребальный, могильный, то есть
относящийся к погребению. Теперь становится понятно, почему это слово было
начертано  на  эрмитажном  шлеме:  чтобы  указать, что он предназначен для
погребения и его нельзя употреблять в других целях".
   Так  комбинаторный  метод в сочетании с этимологическим помог перевести
слово  и  определить назначение вещи. Этимологический метод применяется не
только  как  вспомогательный,  но  и  самостоятельно, в тех случаях, когда
ученым  удается  установить близкое родство между неизвестным и каким-либо
известным   языками.  При  этом  сравнивают  похожие  по  звучанию  слова,
проверяют, закономерны ли эти совпадения или случайны. Однако пользоваться
этимологическим   методом   надо   с  чрезвычайной  осторожностью.  Нельзя
сравнивать  что  угодно  с  чем  угодно  на основании одного лишь внешнего
сходства, это может привести к ошибкам. Известный немецкий ученый Иоганнес
Фридрих   писал:   "Интерпретатор  неизвестного  языка  никогда  не  может
позволить  себе  сказать:  "То,  что  в  двух  языках звучит одинаково или
сходно,  означает  одно и то же". Всякое использованное созвучие он обязан
по меньшей мере подкрепить реальными аргументами".
   Собственные  оригинальные  системы  письма  существовали в  странах  не
только Европы,  Азии и Америки,  но и Африки. Многие цивилизованные народы
Черной Африки --  в  саванной зоне  Великого Судана,  на  северо-востоке и
востоке материка и в других местах --  умели писать еще задолго до прихода
европейцев.
   Исторически  засвидетельствованные  в  Африке  системы  письма  гораздо
разнообразнее и  оригинальнее европейских по  внешнему  виду  и  принципам
передачи  слов.  В  Европе  почти  всюду  существовало  буквенное  письмо,
происходящее в  конечном  счете  от  греческого;  а  в  Тропической Африке
зарегистрированы следующие системы письма:  пиктографические,  предметные,
иероглифические,   слоговые,   буквенные,  не  считая  переходных  форм  и
разновидностей.
   Эфиопский алфавит  представляет собой  довольно  сложную,  но  стройную
систему.  Сейчас он  состоит из  296  знаков.  Все они делятся на  группы,
объединенные  сходным  произношением  и  начертанием.  Начертание  знаков,
письмо,  резко отличается от других алфавитов семитской группы -- оно идет
слева  направо,  как  в  алфавитах Европы  и  Индии.  Существует множество
гипотез о происхождении эфиопского письма, но пока это лишь гипотезы...
   Самоотверженной работе тех,  кто  прочел древние письмена,  мы  обязаны
тем, что история и культура древних народов нам теперь хорошо известны. Мы
знаем их летописи, религиозные тексты, литературные произведения.
   В  одном  древнеегипетском поучении середины II  тысячелетия до  н.  э.
говорится о бессмертии людей, оставивших мудрые поучения:
   "...Они  не  делают  себе  пирамид  из  электрума и  могильных плит  из
металла, они не оставляют наследников-детей, которые должны произносить их
имя. Они создают себе наследников в писаниях, в книгах поучений, созданных
ими.  Книга поучений --  их пирамиды,  а перо из тростника --  их дети. От
мала  до  велика  читатели  делаются их  детьми,  а  писец  --  их  глава.
Произносятся их  имена ради их  книг,  созданных ими;  потому что они были
благими,  и  память  о  них  сотворена  ими  навеки.  Человек  исчезает  и
превращается в  прах,  но  благодаря его  писаниям имя  его вспоминается в
устах читающего".
   Через полторы тысячи лет, в конце I века до н. э., римский поэт Гораций
написал  стихотворение,  которое  начиналось  словами:  "Я создал памятник
прочнее  меди,  вознесенный  главою  выше  пирамид".  Этим памятником, как
говорится дальше, были написанные им произведения.
   А еще почти через две тысячи лет --  21 августа 1836 года -- величайший
русский поэт Александр Сергеевич Пушкин,  вслед за  Горацием и  египетским
мудрецом,  написал  гениальное  стихотворение  "Я  памятник  себе  воздвиг
нерукотворный...".
                                                      +------------------+
                                                      | Р. И. Рубинштейн |
                                                      +------------------+


 
                                      "...Вы    просите    меня   написать
                                   подробные  воспоминания о захватывающих
                                   альтамирских   событиях.   Я  сразу  же
                                   берусь  за  перо  и спешу удовлетворить
                                   Вашу просьбу -- с тем большим желанием,
                                   что  я сам был не только свидетелем, но
                                   и   прямым   участником  сих  волнующих
                                   сражений   за   признание  этой,  я  бы
                                   сказал,  Сикстинской капеллы палеолита.
                                   Я  также имел и ту честь быть в течение
                                   длительного    времени    другом   ныне
                                   почившего  дона  Марцелино де Саутуола,