кампания.   Бернадот   овладел   этим   селением  после   боя   с
десятитысячным отрядом неприятелей.

Мюрат  тоже принимал участие  в этом  сражении и с  саблей наголо
водил в атаку свою кавалерию.

Десятого  числа  происходила заальфельденская  битва между  левым
крылом   французской  армии,   под  командою  маршала   Ланна,  и
авангардом  войск принца  Гогенлоэ,  под командою  принца Людвига
Прусского, который  убит в этом сражении.  Принц Людвиг был любим
своими  воинами  и сердечно  желал  восстановить древнюю  военную
славу отечества. Он был  юноша мужественный и храбрый. Содрогаясь
при  одной  мысли  оставить   пост,  себе  вверенный,  он  принял
сражение,  невзирая  на  превосходство  французских сил,  имевших
притом на  своей стороне  все выгоды позиции,  и сделался жертвою
своих   благородных   усилий  удержать   и  соединить   некоторых
убегавших. Один гусар, по имени Генде (Guindet), предложил принцу
сдаться, но видя,

что принц  вместо всякого ответа приготовляется  к обороне, нанес
ему смертельный удар.

Уже 12 числа передовые  французские отряды были у ворот Лейпцига,
а  главная квартира  императора  в Гере.  Вслед за  тем произошла
знаменитая битва  иенская, которая так описана  в пятом бюллетене
большой армии:

ИЕНСКОЕ СРАЖЕНИЕ

"Иенская  битва  окупила  рорбахское  поражение и  за  семь  дней
положила конец кампании...

Пруссаки   намеревались  начать   военные  действия   9  октября,
дебушируя своим  правым крылом на Франкфурт,  левым на Бамберг, а
центром на  Вюрцбург; все дивизии прусской  армии были уже готовы
исполнить этот  план, как французы, обойдя  их слева, в несколько
дней  заняли  Заальбург,  Лабенштейн,  Шлейц,  Геру  и  Наумбург.
Прусская  армия, будучи  обойдена, употребила  9-е, 10-е,  11-е и
12-е числа октября на  сосредоточение всех своих корпусов и 13-го
выстроилась в  боевой порядок между  Капельсдорфом и Ауэрштедтом;
она состояла из ста пятидесяти тысяч человек.

Тринадцатого, в  два часа  пополудни, император прибыл  в Иену и,
поместясь на  небольшой возвышенности,  занятой нашим авангардом,
сделал наблюдения  над движениями  неприятеля, который, казалось,
готовился на следующий день атаковать и занять все выходы на реке
Заале.  Неприятель,  в больших  силах  и  при совершенно  крепкой
позиции, охранял  дорогу от  Иены в Веймар  и, казалось, полагал,
что  французы  не могут  дебушировать  в  долину, не  прорвавшись
сначала  через этот  пункт. И  в самом  деле, можно  было считать
невозможным поставить  артиллерию на той небольшой возвышенности,
о  которой  мы  упомянули,   и  на  которой  едва-едва  могли  бы
развернуться четыре батальона. Однако ж велено было в продолжение
целой  ночи  пробивать  дорогу  в каменной  почве,  и  артиллерию
кое-как успели поставить на возвышении.

Маршал  Даву  получил  приказ  дебушировать  на  Наумбург,  чтобы
защищать  кезенские  дефилеи,  если  неприятель захочет  идти  на
Наумбург, или направиться на Альподу, чтобы захватить его с тылу,
если расположится оставаться на теперешней своей позиции.

Корпусу  маршала  князя Понтекорво  (нынешнего короля  шведского)
назначено  дебушировать  на  Дорнбург,  чтобы  затем  тоже  взять
неприятеля в  тыл, если  он пойдет на  Наумбург, и в  том случае,
если обратится на Иену.

Тяжелая кавалерия,  которая несколько отстала от  армии, не могла
прибыть ранее  как в полдень, а  кавалерия императорской гвардии,
каким бы ни шла  форсированным маршем, все еще была на расстоянии
тридцати шести часов пути. Но в военное время встречаются случаи,
при  которых  не  следует  сравнивать  никаких  выгод  с  выгодой
опередить неприятеля  и самому  первым напасть на  него. Наполеон
приказал  поставить  на  возвышенности,  занятой его  авангардом,
напротив которой  находилась неприятельская  позиция, весь корпус
маршала  Ланна,  по  дивизии  на  каждое  крыло.  Вершина  занята
гвардией,   построенной   маршалом   Лефевром  в   батальон-каре.
Император провел ночь на  бивуаках вместе со своими воинами. Ночь
эта  представляла зрелище,  достойное  наблюдения: две  армии, из
которых  одна  развертывала  фронт  на протяжении  шести  лье,  а
другая, судя по огням бивуаков, была сосредоточена на самом малом
пространстве. Огни, зажженные и  той и другой, находились друг от
друга на расстоянии половины пушечного выстрела, а передовые цепи
армии  почти сходились  между собой;  все, что делалось  в одной,
было слышно в другой.

Корпуса маршала Нея и Сульта шли всю ночь. На рассвете все войска
стали в  ружье. Дивизия Газана расположилась  тремя линиями влево
от  возвышенности;   дивизия  Сюше  стала  справа;  императорская
гвардия  занимала вершину  пригорка:  артиллерия всех  этих войск
поместилась в интервалах. Со стороны города и соседних долин были
сделаны  выходы,  чтобы  можно  было  облегчить  деплояду  войск,
которым не нашлось места на пригорке; и очень может быть, что это
дебуширование целой армии  на таком тесном пространстве случалось
впервые.

День был чрезвычайно мрачный по причине тумана. Император проехал
вдоль нескольких линий и говорил солдатам, чтобы они остерегались
прусской кавалерии, которая считалась весьма опасной. Он напомнил
им, что  за год перед этим они взяли  Ульм, и что теперь прусская
армия,  точно так  же,  как тогда  австрийская, обойдена  со всех