Дмитрий Володихин, Ольга Елисеева, Дмитрий Олейников
   История России в мелкий горошек


     1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.
     2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.
     3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.
     Эта книга может быть названа "язвокорчевательной". Если авторам удалось
выкорчевать  несколько  язв  на   многострадальном,  уже  почти  при  смерти
находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.

     Сканировано с издания:
     Володихин  Д., Елисеева  О.,  Олейников  Д.  История  России  в  мелкий
горошек. -- М.: ЗАО
     "Мануфактура", ООО "Издательство "Единство", 1998. -- 256 с.
     Автор сканирования и проверки текста:
     Иван Сергеевич Юрьев.
     Origin: http://www.fictionbook.ru


ИСТОРИЯ РОССИИ В МЕЛКИЙ ГОРОШЕК

     Памяти исторической науки посвящается

ДВА СЛОВА О МОНСТРАХ
     -- Неужели ты не видишь?
     Это рельсовый электровагон,
     так называемый "трамвай",
     бывший в употреблении на
     рубеже XIX и XX веков, а
     водитель и пассажиры
     одеты, как придворные
     французских королей!
     -- Стало быть, художник
     ошибся на сто лет.
     Неужели это так важно?
     С. Лем


     Введение

     История всегда была элитарной сферой знания.
     Для того чтобы воспринимать  исторические факты  и процессы во всей  их
сложности,  всегда  требовались хорошее образование и  недюжинные умственные
способности.  Но  помимо высокой истории для  интеллектуалов  из века  в век
существовала ее сестричка, субретка рядом с трагической героиней. Количество
желающих насладиться историей -- со всеми ее рыцарскими  походами, бурлением
придворных  страстей, битвами патриотизма и "тайнами выцветших  строк" --  с
доброй  неизменностью было, есть и, надо  полагать,  будет  велико. Жаждущих
любителей, т.е.  непрофессионалов  и  не тех, для  кого мысль  -- это жизнь,
завлекает  своими   прелестями   популярная,   беллетризированная   история.
Субретка, одним словом.
     Два   --   это   бессмысленное   число,   застывшее  между  единицей  и
бесконечностью. Если существует идеал  -- единица, то вслед за оным не может
не выстроиться длинная  череда ухудшенных  подражаний.  В  субретке  нет еще
ничего  плохого: популярная история несет просветительскую функцию, иной раз
играет роль "лампочки Ильича" во  мраке темного невежества масс. Поп-хистори
это весело и поучительно. Единица не столько ухудшается, сколько приобретает
иное качество. Но  далеко  не  всех удовлетворяет уровень доступности даже и
субретки. Все-таки  надобно  поухаживать, понравиться, подарить  цветочки...
Проще  с куртизанкой.  Есть варианты  похуже  куртизанки, конечно, например,
безобразная  старая колдунья -- история для  политики, но  здесь речь пойдет
именно о куртизанке.
     Как  бы  отрекомендовать  ее  на  иерархической  лестнице  историй?  Не
история-первая -- игра ума и наука для королей; не история-вторая -- учеба и
забава для  любителей.  Роль куртизанки  играет история-третья, игрушка  для
толпы, чтиво охлоса. Условно можно называть ее фольк-хистори. Ах,  как много
ее в последние три-четыре года на лотках и  в книжных магазинах! Просто-таки
разверзлись хляби небесные.
     Началось  все  с  блаженного  искателя великих  истин писателя-фантаста
Владимира Щербакова. Не  подумайте, не  к фантастике предъявляет счет  автор
этих  строк;  фантастика  -- явление уважаемое, да уже  и  просто  солидное.
Однако  есть фантасты  и  фантасты. Щербаков в свое время вывел  прекрасных,
отчасти растениеобразных  инопланетянок. На этом  фундаментальном открытии и
остановиться бы  трепетному биению его исследовательской мысли. Но  Щербаков
разработал  формулу  эликсира бессмертия ("Не буду,  -- сказал он  на  одном
публичном выступлении, --  делиться секретом,  а то  получится как это у нас
обычно происходит: начнут злоупотреблять, не зная меры, а ведь это вредно"),
обнаружил  Асгард  где-то  в  Прикаспии,  а  напоследок  свел  знакомство  с
Богородицей. Лейтмотив:  историки  --  дурачье,  шире надо  мыслить,  истины
валяются под ногами, и  лишь косность, догматизм, рассудочная  узость мешают
их воспринять. Еще разок на бис: историки -- дурачье!! Откат нормальный.
     Впрочем, Щербаков -- закоренелый  монстр фольк-хистори. Молодая поросль
страховидл взошла  на  почве  бытового  и  политического  национализма,  как
постперестроечное  явление.  И  такую  силу,  знаете  ли, забрали  эти самые
властители широких  и  нетривиальных  дум,  что  даже историки-профессионалы
как-то заколебались: а может быть, все-таки в этом что-то есть?  Белорусские
коллеги  сделали  М.   Ермаловича,  дилетанта   из  дилетантов,  "патриархом
белорусской  исторической  науки".  Другая поросль клюквенно заколосилась  в
питательной среде обличителей и разоблачителей. Иными словами, облачителей и
разобличителей. Пал марксизм.  Изрядная секция рушащегося здания упала прямо
на  историков.  Слишком  уж  близко  они  стояли.  Поэтому настоящий  монстр
фольк-хистори делает ставку не только, и даже не столько на то, чтобы увлечь
массы доходчивым  раскрытием исторических тайн и загадок, его главная пожива
-- историки,  коими читателя следует заставить возмущаться, а лучше  вызвать
смех неуклюжестью оных бестолковых историков.
     Пафос подобного  рода монстров неизменно сводится либо к ниспровержению
существующих  представлений о  тех или иных  исторических  событиях, либо  к
осуждению того, что уже свершилось в истории. Первый  случай понятен, все то
же: историки-дурачье (отсюда, кстати говоря, следует вывод о том, что монстр