вопрос.  Есть и реально сохранившиеся  исторические  источники:  родословные
росписи,  писцовые  и  переписные  книги, фиксировавшие дворянские роды и их
имущественное  положение  в   старой  допетровской   России.  Согласно  этим
документам, первые упоминания о  роде Орловых относятся к XV в., достоверные
же сведения имеются с начала  XVII в. Орловы жили близ Новгорода  и отмечены
как владельцы поместья, т.е. дворяне. Их дядя (а  не дед) Иван Никитич Орлов
действительно служил, но не простым стрельцом, а стрелецким начальником. Что
же касается деда -- Ивана Ивановича, -- то он был стряпчим, т.е. чиновником.
Его  сын Григорий -- впоследствии  новгородский губернатор  --  и стал отцом
героев переворота 1762  г.  Таким образом, ни  о каком "худородстве" Орловых
речи быть  не  может  --  перед нами  старинная дворянская семья с глубокими
корнями.
     Появлением легенды  о своем низком  происхождении  братья  были обязаны
иностранным,  в  особенности французским,  дипломатам,  аккредитованным  при
русском дворе, которые не без подачи политического  противника Орловых  Н.И.
Панина выставляли в своих  донесениях "подлое" происхождение тех, кто возвел
Екатерину II  на трон.  Так,  французский посланник в  Петербурге  барон  де
Бретейль  писал:  "Большая  часть  заговорщиков   --  это   бедняги,  бывшие
лейтенанты  и капитаны, и вообще  дурные подданные, населяющие все городские
притоны".
     В  реальности  же "подлые"  Орловы  по  своему происхождению  не многим
уступали  Паниным,  которые  вовсе  не  принадлежали,  как  априори  принято
считать,   к    аристократическим   родам.   Здесь   произошла    любопытная
историографическая путаница -- перенесение на семью социального статуса того
слоя населения, интересы которого она выражала.
     Н.И. Панин сделал политическую  карьеру,  помогая лицам  очень высокого
происхождения, и в конце  концов, уже обремененный титулами (не родовыми, а,
как и у Орловых, полученными от Екатерины II), стал главой аристократической
партии и  составителем  олигархических  проектов  ограничения  самодержавия.
Поэтому и в сознании ближайших потомков, и в сознании историков  его фамилия
автоматически ассоциируется со словом "аристократ".
     Орловы  же были связаны  с  принципиально  другими слоями дворянства --
средним  служилым армейским  и  гвардейским  офицерством и шире --  со  всей
гвардейской средой, в которой  действительно было много людей не дворянского
происхождения,  службой  пробивавших  себе дорогу  в  жизни.  Из  этих слоев
рекрутировались сторонники орловской партии, они же  наложили отпечаток и на
восприятие старинных дворян Орловых едва ли не как площадного охлоса.
     Следуя  в  русле этой традиции, Радзинский  как бы  отодвигает  от себя
факты, нарушающие подобную картину.  Поэтому Орловы у него -- дикие варвары,
не  получившие  никакого  образования, хотя  от природы  очень хитрые и даже
одаренные люди. Вот какую характеристику братьев вкладывает он в уста княжны
Таракановой в беседе  с  аббатом Рокотани (правильно Роккотани. --  О.Е.)  в
Риме: "И пусть они не самые образованные, пусть своевольны и подчас дики, но
личная их преданность мне многое искупает". Самозванке, жившей за границей и
питавшейся дипломатическими сплетнями,  доносимыми  ей к  тому  же  польским
окружением, простительно многого не знать. А вот автору, пишущему в конце XX
в., после выхода серьезных работ об Алексее Орлове: биографии В.А. Плугина и
статей О.А. Иванова -- стыдно не  знать, что Алексей сначала получил  вполне
приличное для того времени домашнее образование, а затем вместе с  Григорием
обучался в Сухопутном шляхетском корпусе.
     Уровень  домашнего  образования   зависел   от  достатка   фамилии.   В
губернаторской  семье  оно  было  поставлено на  солидную  ногу: иностранные
языки, геометрия, география, древняя и современная история, а также верховая
езда, танцы и  хорошие манеры. Сухопутный шляхетский корпус являлся одним из
лучших  учебных  заведений  тогдашней  России,   где  обучали   целому  ряду
специальных военных  дисциплин  (например,  фортификации  и  картографии), а
также рисованию,  истории, гражданскому и  натуральному  праву,  риторике  и
чистописанию.  Возможно,  на  парижский  вкус,  выпускники  корпуса  и  были
"вопиющими невеждами",  но с французским дипломатом  Рюльером не соглашается
его саксонский коллега Гельбиг, который говорит, что  Орловы "получили очень
хорошее военное образование  и особенно изучили основные иностранные  языки:
немецкий и французский".
     И  еще один момент. Незадолго до переворота 1762  г. Алексей Орлов стал
одним из членов  мистического кружка  графа Сен-Жермена,  посещавшего  тогда
Россию. Не будем сейчас разбирать вопрос,  хорошее или плохое влияние оказал
Сен-Жермен на Алексея, скажем только, что для молодого  гвардейца  посещение
мистика не было салонной игрой: через 12 лет  после этих событий, встречаясь
с графом, он  называл его своим "другом" и "отцом". На  долгие  годы Алексей
остался последователем духовного учения Сен-Жермена,  а для этого требовался
достаточно высокий интеллектуальный уровень.
     Словом, "другие люди", о чем мы и предупреждали читателя.
     Самым тяжелым  обвинением, которое  всегда лежало на А.Г.  Орлове, было
обвинение в убийстве Петра  III.  А между тем никаких доказательств его вины
нет. 200 лет  историки некритично использовали  в  качестве  основной  улики
письма  Алексея  Григорьевича  из  Ропши,  куда он  конвоировал  свергнутого
императора.  Часть из них сохранилась  в подлинниках,  а  знаменитое роковое
письмо, содержащее признание Алексея в убийстве, --  в копии. Текст  его был
скопирован  графом Ф.В. Ростопчиным, когда Павел  I разбирал бумаги покойной
матери, подлинник же  император  бросил в огонь.  Очень  сомнительный способ
появления для  исторического  источника.  В  таких обстоятельствах  возикает
вопрос  не только о  достоверности сообщенных  в  письме  сведений,  но  и о
подлинности подобного документа вообще. А был ли мальчик?
     Ряд  источниковедческих  разысканий  привели  современных  историков  к
неожиданным  выводам: В.А. Плугин  -- к смерти Петра  III  причастны  совсем
другие лица, в частности Г.Н.  Теплов и А.М. Шванвич; О.А. Иванов -- роковая
записка  не  принадлежит  перу А.Г. Орлова;  А.Б.  Каменский  --  несчастный
император  вполне  мог  умереть  от  геморроидальных  колик,  которые  резко
обостряются на нервной почве -- а  уж нервный стресс у  свергнутого государя
был налицо.
     Если  согласиться  с последней  версией,  то  придется признать,  что в
Манифесте Екатерины II о  смерти Петра  III была  написана правда. Правда, в
которую никто не хотел поверить. Поэтому Панин, зная все детали дела, первым
ловко  сыграл  на  общественном  настроении и  обвинил  Орловых,  а Алексей,
прекрасно понимая,  что ни одному  оправданию не  поверят  и  пятно  в любом
случае  падет на императрицу, молчаливо  принял  вину  на себя.  Он позволил
шептаться  за  своей спиной, не опровергал ни  единого слова, лишь бы ее имя
осталось чистым.
     Почему?  Чем можно объяснить  подобный шаг? Выгодой,  желанием  оказать
государыне  услугу, чтобы  потом  заставить подороже  заплатить  за  нее? Не
слишком  ли велика цена? Зная логику  развития образа у Радзинского, можно с