мимо  Страшного  суда,  окруженного  бесчисленными  зеваками.  Через  равные
промежутки времени из - ---------------------------------------
     (1) Робер-Франсуа Дамьен (1715-1757) - политический фанатик; был казнен
по обвинению в покушении на  убийство короля, поскольку бросился  с ножом на
Людовика XV.
     портала  выходил  очередной  обреченный. Здесь  можно было  изучить все
формы отчаяния - от  плохо разыгранного  трагическим  актером  спектакля  до
полной потери человеческого  лица,  от  безумия до застывшего отупения.  Вот
провели  византийского   императора   Андроника,   Офелию   и  Эдипа.  Толпа
разглядывала шествие  со смешанным чувством  скуки и  праздного любопытства.
Главным  оказывалась  не   степень   страдания,  а   множественность   числа
страдающих. При таком настрое масс насилие становилось всемогущим. Здесь уже
никто, кроме факиров, не мог противостоять всевластному наваждению.
     Потом  пошли кварталы, не поддающиеся описанию. Везде царил скрытый и в
то же время ощутимый страх, переходивший порой в панику. Блуждание по  этому
аду походило на  протискивание по  кровеносным  сосудам огромного трупа, чье
сердце продолжало механически  стучать. Путь  вел их через ячеи с истлевшими
именами городов, государств и героев, вниз,  в клети фосфоресцирующего  мира
прометидов(1).
     Планктонный  организм  -  радиолярия,  наращивающая  глубоководный  ил.
Обзавелась  защитным панцирем, а капелька жизни внутри испарилась, и  кожица
стала  падать. Вот она уже  опустилась  вместе с мириадами таких же  других,
выпав снежными  хлопьями на морское дно,  и выросли бледные  горы, памятники
бессмысленных страданий, бессмысленного насилия. Никто никогда не увидит их,
- ---------------------------------------
     (1) Прометий - радиоактивный элемент, полученный американскими физиками
в 1947 г. из осколков деления урана в ядерном реакторе.
     туда не причалит ни  один корабль, там царит только вакуум одиночества.
Так  все и останется - как слабое мерцание одной из туманностей  универсума;
может,  лишь ангел когда заметит их в далекой глубине  бездны,  пролетая над
миром.
     Похоже,  что  Будур  не испытывала такого  давления, как он. В  этом  и
состояло  великое  преимущество   дуалистического  учения  -  если   оно  не
безоговорочно  превозносило вселенную в ее возвышении, то и при  низвержении
мир  погибал для него не полностью.  Все  время  оставалась  известная  доля
уверенности в сохранности добра. На этом и  держалась его  спокойная поступь
через тысячелетия времени.
     Будур проявляла сначала признаки отчужденности, отвращения и страха, но
потом в ней стало нарастать радостное  оживление, позволившее ей выпрямиться
и  окрепнуть. Луций,  напротив, совершенно пал  духом,  он с  трудом тащился
рядом. Она  вела его за руку. Маятник достиг наивысшей амплитуды, все образы
померкли,  и  остался  только  оглушительный  гул  ритма.  Почва под  ногами
закачалась  и  стала разъезжаться  в  разные  стороны,  как  днище  корабля,
пробитое рифами.  Луций рухнул на землю, она была тверда, как камень, а небо
нависло над ней стальным куполом.
     Будур бросилась к нему, как мать. Она гладила его виски  и щеки, словно
это  была  неживая  кукла,  лежавшая  перед  ней  безжизненно-недвижимой. Он
почувствовал  на лбу слезы,  словно пролился благодатный  дождь, принесенный
теплым ветром, а  ее поцелуи растопили  лед его сомкнутых глаз.  И тогда  он
тоже разразился слезами.



КРАХ

     В  помещении было темно, предметы и ткани пропитались горьким  запахом.
Украшавшие стол листья  конопли и  лавра  разметало в беспорядке. Равномерно
раздавались гудки фонофора. Но они не могли прорвать пелену дурмана.
     В  дверь  постучали.  Вошла  донна Эмилия. Она  в смятении огляделась в
царившем полумраке. Потом осторожным движением прикрыла одеялом грудь Будур.
С трудом она растолкала Луция.
     - Луций,  Патрон настоятельно требует тебя к себе.  Он уже в третий раз
посылает за тобой.
     Она  отдернула штору и впустила в комнату свежий воздух. Солнце  стояло
уже высоко. Луций сел в постели.
     - Я  велю  сказать, что  у  тебя был рецидив. Это, пожалуй, будет лучше
всего.
     - Сделай так, пожалуйста, carissima(1). И добавь еще, что через полчаса
я буду внизу.
     Луций встал и поспешил в ванную. Квартира казалась ему чужой, словно он
только что вернулся из дальнего путешествия. Сильные струи воды хлестали  по
мраморной облицовке. Костар помог  ему одеться. Он казался смущенным, словно
беспорядок, царивший в комнате, непосредственно отражался на испытываемых им
чувствах.
     Тереза поднялась, когда Луций вошел:
     - Хорошо, что вы пришли. Вас ждут с нетерпением.
     Она пошла  к  двери, чтобы  открыть ее,  и, как  бы разговаривая сама с
собой, прошептала себе под нос:
     - ---------------------------------------
     (1) Дорогая, любимая (итал.).
     - Осторожно, Патрон в бешенстве.
     Потом она произнесла громко, ровным голосом:
     - Командор де Геер.
     Дверь  за ним защелкнулась. Генерал принял его стоя и  выключил при его
появлении аэроионизатор. Яркий свет падал сквозь окна в кабинет и сплетал на
полу узоры, похожие на цветы. Слышался автоматический голос:
     -   ...водородные   животные  -   вы,   вероятно,  думаете,   уважаемые
слушательницы, при этом  о  существах,  похожих на дирижабли  доисторических
времен,  о  неманевренных  левиафанах, объединяющих в себе  огромный  рост с
колоссальной подъемной силой. Вы были  бы разочарованы, поскольку речь идет,
пожалуй, о гигантских, но почти невидимых плазменных образованиях, о косяках
облаков, о чудовищных медузах по ту сторону...
     Он выключил и экран тоже.
     - Я посылал за вами несколько раз, господин де Геер. Вы были не  совсем
здоровы.
     Он разложил на столе бумаги, лежавшие перед ним стопками.
     -  Мне  нужно задать  вам  вопросы, которые  не  терпят отлагательства:
передо мной лежат обвинения в ваш адрес.
     Он взял в руки листок  и пробежал глазами пометки на полях, Луций узнал
рапорт  о  проведении  операции,  который  он написал  на  сторожевой  башне