Материалы размещены исключительно с целью ознакомления учащихся ВУЗов, техникумов, училищ и школ.
Главная - Наука - История
Загребельный Павло - Роксолана

Скачать книгу
Вся книга на одной странице (значительно увеличивает продолжительность загрузки)
Всего страниц: 251
Размер файла: 1645 Кб
Страницы: « 1   2   3  4   5   6   7   8   9   10   11   12   13  » »»

султану. Балтаджи надел  ее  и  в  тот  же  день  скончался  в  страшных
мучениях. Селим прислал своему сыну отравленную  сорочку!  Зачем?  Думал
жить вечно,  устраняя  единственного  наследника?  Или  не  заботился  о
достойном  продолжении  рода  Османов,  могучей  лозы  Османова   древа?
Шах-заде не спал тогда всю ночь, все  допытывался  у  Ибрагима.  Ибрагим
перебирал случаи из истории. Там можно было найти еще и не такое. Но кто
же может успокоить себя прошлым?
   В конце рамадана умер султан Селим. Умер от болезни почек на пути  из
Стамбула в Эдирне, в тех самых местах, откуда восемь лет назад  выступил
против родного отца, султана Баязида  Справедливого.  Может,  носил  эту
неизлечимую болезнь в себе уже давно и, не имея ни времени, ни надежд на
получение престола,  расчистил  себе  путь  к  власти  убийствами  своих
братьев, их детей, укорочением века самому султану Баязиду. Носил в себе
дикую боль, тщетно пытался унять ее опиумом,  может,  собственной  болью
мог бы оправдать и свою нечеловеческую жестокость? Жестокость  к  врагам
уже не удивляла никого -  все  Османы  были  жестоки.  Но  к  родному  и
единственному сыну?
   Известие о смерти принес в Манису Ферхад-паша, бывший  раб  родом  из
Шибеника, грабитель и убийца,  любимец  Селима  и...  Сулеймана.  Одного
очаровал своей зверолютостью, другого быстрым умом,  песнями,  беседами.
За него выдали Сулейманову сестру Сельджук-султанию,  принцессу,  гордую
своей красотой, но и она, так же, как и валиде,  была  в  восхищении  от
бывшего раба.
   Для Османов происхождение никогда много не значило.  Только  заслуги,
верность, преданность и личные достоинства.  Кто  умел  крикнуть  громче
всех во время штурма вражеской крепости, ударить  сильнее  всех  саблей,
растоптать наибольшее количество врагов, растолкать локтями всех вокруг,
лезть напролом без стыда и совести, лишь бы только во славу аллаха и  на
пользу и услужение султану. Каждый  нищий  мог  стать  великим  визирем,
вчерашний раб - царским зятем. Ведь сказано: "Разве же у них лестница до
неба?"
   Паша, загоняя коней до смерти,  мчал  из  Эдирне,  чтобы  принести  в
Манису весть о смерти султана, прежде чем об этом узнают в Стамбуле.  Он
торопил Сулеймана: "Быстрее, быстрее!" В столицу, в  султанский  дворец,
пока не проведали янычары, пока стамбульская чернь  не  выплеснулась  на
улицы... Сулейман не верил. Султан мог подговорить Ферхад-пашу. Заманить
Сулеймана в западню и расправиться.
   Ферхад-паша падал на колени, целовал Сулеймановы следы. "Сияние  очей
моих! Разве бы осмелился раб твой..."  Сулейман  кривил  тонкие  губы  в
усмешке. Слишком много черных теней затемняло сияние самого Ферхад-паши.
В царской семье хотел властвовать безраздельно,  соперников  не  терпел.
Если перед шах-заде заискивал, то Ибрагима  ненавидел  открыто.  Называл
его ржавчиной на сверкающем мече Османов.
   Тогда  прибыл  новый  гонец.  Теперь  уже  от  великого  визиря  Пири
Мехмед-паши из Стамбула. Мудрый Пири Мехмед прислал  Сулейману  шелковый
свиток: "Моему достославному повелителю. Дня двадцать седьмого  рамадана
почил в аллахе всесветлый султан Селим. Смерть  его  скрыта  от  войска.
Остаюсь для повелений моего достославного властителя".
   Сулейман поцеловал свиток. Взял с  собой  Ибрагима  и  Ферхад-пашу  -
Ибрагима для себя, пашу для янычар. Коней меняли через каждые три  часа.
Ферхад-паша издевался над Ибрагимом: "Рассыплешься!" - "До твоих похорон
доживу!" - "Подумай, кому это говоришь?" - "Я уже подумал". Сулейман  не
разнимал  двух  фаворитов.  Один  -  его  собственный,  другой  -   всей
султанской семьи. Может, ждал, кто кого? Но Ибрагим ждать не мог.
   На вершине пятого из семи  стамбульских  холмов  Сулейман  поклонился
покойному султану, и первым, что он повелел, было:  воздвигнуть  на  том
месте джамию ,  тюрбе   и медресе в память великого покойника.  Только  после
этого вступил во дворец Топкапы.
   Янычары взвыли,  услышав  о  смерти  Селима.  Султана  звали  Явуз  -
Грозный, с ним и они были грозны  как  никогда  прежде.  В  знак  скорби
посрывали с голов  свои  островерхие  шапки,  свернули  походные  шатры,
бросили  их  на  землю,  отказались  служить  новому  султану.  Ибо  тот
признавал только свои книги, выискивая в них мудрость. А мудрость  -  на
конце ятагана. Пусть себе утешается книгами!
   Сулейман терпеливо пережидал смуту в придворном войске.  Надеялся  на
Ферхад-пашу?  Или  на  старого  Пири  Мехмеда?   Потом   велел   открыть
сокровищницу и стал щедро раздавать золото и серебро. Янычары  притихли.
Отпустил домой шесть сотен египтян, взятых в рабство Селимом. Персидским
купцам, у  которых  Селим  перед  походом  против  шаха  Исмаила  забрал
имущество и товары, возвратил все  и  выплатил  миллион  аспр   возмещения. В науку другим и  для  острастки  повесил
командующего флотом капудан-пашу Джафер-бега,  прозванного  Кровопийцей.
Никто не знал, что это первая месть Ибрагима. Да и сам  капудан-паша  не
успел догадаться об истинной причине своей смерти. Забыл, как пятнадцать
лет назад был привезен на его баштарду худощавый греческий джавуренок со
скрипочкой и как, насмехаясь, почесывая лохматую жирную грудь, прячась в
тени шелкового шатра на демене, поставил он под солнцем на шаткой палубе
мальчонку и велел играть. И тот играл. Может, думал, что и схватили  его
на берегу только затем, чтобы потешил игрой  капудан-пашу?  И,  пожалуй,
надеялся, что его отпустят к папе и  маме?  "Хорошо  играешь,  малыш,  -
сказал Джафер-бег, - и как жаль тебя продавать!  Но  что  я  бедный  раб
всемогущественного и милосердного аллаха,  могу  поделать?"  И  он  даже
заплакал от  растроганности  и  безысходности.  Сказано  же:  кого  волк
схватит, того уже в лес не пустит.
   Джафер-бег продал маленького Георгиса за  пятьдесят  дукатов  богатой
вдове Феррох-хатун из Маниссы. Добрая женщина не только уплатила бешеные
деньги за ничтожного греческого мальчугана, она не жалела денег на самых
дорогих учителей; и за пять лет  Ибрагим  (ибо  теперь  его  так  звали)
словно заново родился на свет. Не узнал бы его уже  никто  с  маленького
острова Парги.
   Повезло даже в несчастье. Ему повезло и еще  раз:  шах-заде  Сулейман
услышал однажды на улице, как Ибрагим играл  на  виоле.  Небесная  игра!
Феррох-хатун   плакала   горькими   слезами,   расставаясь   со    своим
воспитанником. Воля шах-заде для нее  была  превыше  любви  к  Ибрагиму.
Шестнадцатилетний шах-заде купил себе семнадцатилетнего раба  редкостных
способностей, знаний и достоинств. Не мог жить без Ибрагима. Назвал  его
силяхтаром - оруженосцем. Ибрагим платил Сулейману преданностью, любовью
и благоговением.  Не  довольствовался  словами,  взглядами,  готовностью
служить во всем. Доходил уже и до невероятного. Обрезал Сулейману  ногти
над серебряной тарелочкой и хранил их в розовой воде, как драгоценнейшую
реликвию. Сулейман сочинял стихи про  Ибрагима.  Называл  его  макбул  -

Страницы: « 1   2   3  4   5   6   7   8   9   10   11   12   13  » »»
2007-2013. Электронные книги - учебники. Загребельный Павло, Роксолана