конфигурации - прототипа ракетных подлодок. По некоторым признакам можно
было полагать, что Советский Союз также разрабатывал свои собственные
прототипы ракет. По сведениям от перебежчиков, Советский Союз проводил
экспериментальные запуски ракет с земли и со старых подлодок,
базировавшихся в районе Мурманска. Кроме того, ВВС США направляли к
границам СССР самолеты, оборудованные специальными фильтрами,
предназначенными для сбора радиоактивных частиц поблизости от советской
территории с целью определения, не занимается ли Советский Союз испытаниями
атомного оружия. Самый большой страх вызывало то, что на беспилотных
самолетах могут быть установлены атомные бомбы, что в дальнейшем приведет к
созданию ракет с ядерными боеголовками.

Во многом это были лишь предположения. Незначительную информацию о
советских ВМС американская разведка получала в основном от ВМС
Великобритании, корабли которой тесно сотрудничали с советскими ВМС в годы
Второй мировой войны. Переговоры между советскими кораблями и их базами
перехватывались также американскими станциями подслушивания в Европе и на
Аляске. Все эти шпионские операции против бывшего союзника были настолько
засекречены, что курьеры перевозили сообщения о перехваченных советских
переговорах в специальных опечатанных портфелях. Любые попытки приблизиться
к территории Советского Союза и разузнать побольше должны были держаться в
глубокой тайне. Именно необходимость соблюдения осторожности больше, чем
что-либо другое, убедила сотрудников военно-морской разведки в том, что
использование подводных лодок станет следующим логическим шагом в создании
подслушивающей сети, которая будет окружать Советский Союз. Усилия к этому
уже прилагались. В 1948 году ВМС США направили две подлодки "Си Дог"
(бортовой номер SS-401) и "Блэкфин" (бортовой номер SS-322) в Баренцево
море с целью определения возможностей перехвата советских
радиокоммуникаций, а так же определения скорости вращения винтов на
советских эсминцах и торговых судах. Это были первые шаги в изучении
возможности идентифицирования целей, обнаруженных с помощью пассивных
гидролокаторов.

Но сотрудники разведки предполагали, что подводные лодки со шнорхелем,
подобные "Кочино", могли бы сделать и больше. Например, они могли
оставаться незамеченными у советских берегов для наблюдения и
радиоперехвата. С их помощью предполагалось узнать, насколько далеко
продвинулся Советский Союз в разработке ракетной технологии. Имея шнорхель,
подлодка "Кочино" могла приблизиться к побережью настолько, насколько она
осмелится. Только ее перископ, антенны и шнорхель могли быть засечены
противником. Короче, "Кочино" была идеальной подводной лодкой для
выполнения шпионской миссии.

Разумеется, с самого начала "Кочино" была предназначена для выполнения
других задач. Она была последней лодкой, вступившей в строй в годы Второй
мировой войны, и вышла в море через две недели после того, как была
сброшена первая атомная бомба. Подлодки "Кочино" и "Таск" были оснащены
шнорхелями и другим усовершенствованным оборудованием и включены в
программу ВМС США по модернизации подводных сил с целью увеличения их
подводной скорости. Фактически это была программа по созданию подводных
охотников за подводными лодками. В этом качестве подводные лодки оказались
новичками. Когда за несколько месяцев до похода ученые провели проверку
лодок "Кочино" и "Таск", то обнаружили, что и экипажи, и строители так мало
знакомы с пассивной системой гидролокаторов, что самые главные ее
элементы-гидрофоны не были даже подключены. Поэтому обе лодки были
направлены в Лондондерри, чтобы потренироваться совместно с англичанами,
которые значительно больше преуспели в освоении этих систем.

Именно в Лондондерри Остин и догнал "Кочино". На борту лодки теперь
находился гражданский специалист по гидролокаторам Роберт Фило.
Противолодочные учения считались настолько важными, что в них принял личное
участие командир соединения кораблей Р. Бенсон, завершивший свой визит на
лодке "Таск", которой командовал Р. Вортингтон.

Как и Бенитес, Вортингтон вступил в командование подлодкой накануне этого
похода. Оба скептически воспринимали свою роль в шпионаже. Бенитес полагал,
что это была менее важная задача, чем обучение личного состава искусству
ведения истинно подводной войны. Остин же считал, что ему известно больше.
К тому же шпионское оборудование было его призванием. Остину нравилось
думать: "Я должен сделать что-то сказочное. Вот я какой!"

Но если все эти рассуждения были второй натурой Остина, то другие так не
рассуждали. Его специальное оборудование должны были установить на
судоверфи в Портсмуте (Англия), где сами рабочие верфи были сбиты с толку
доселе неизвестными приспособлениями. "Ну, что же вы, это просто
изоляционные трубки, - вспылил Остин, прикрепляя коаксиальный кабель,
который рабочие, казалось, не могли правильно установить. - Это же обычный
полудюймовый коаксиальный кабель. Мне кажется, что вы должны уметь
разбираться в схемах. Почему вы не можете просто следовать схеме?"

Остину не терпелось приступить к работе. Для него сооружалась небольшая
каюта на той же палубе, где и пост управления рулями, по соседству с
радиорубкой. Он готов был присоединить коаксиальный кабель к прибору,
который сам называл своим черным ящиком. Фактически же этот прибор был
окрашен в обычный серый цвет и сконструирован для того, чтобы перехватывать
советские телеметрические радиосигналы, которые неизбежно передаются при
испытательных пусках ракет. В стоячем положении ящик имел высоту около 45
см и предназначался для записи сигналов на тонкую магнитную ленту. Этот
ящик и был самой чувствительной и секретной аппаратурой на борту лодки.
Кабель от него предстояло провести сквозь прочный корпус лодки для
соединения с новыми "ушами", прикрепленными к легкому корпусу. Эти
специальные антенны действительно были похожи на уши. Они состояли из
небольших пучков коаксиального кабеля, прикрепленных на небольшом
расстоянии по обеим сторонам лодки. С этими пучками кабеля, добавленными к
великому множеству обычных антенн, "Кочино" выглядела как иноземное
чудовище из заурядного боевика.

К середине августа 1949 года секретное оборудование было установлено, и
"Кочино" вышла из Портсмута вместе с "Таск" и двумя стандартными подлодками
"Торо" (бортовой номер SS-422) и "Корсар" (бортовой номер SS-435). Они