которые кладут каждому на кровать, и все в палате отныне живет ожиданием.
     Не успели мы  с  Антониной Тимофеевной закончить гимнастику, как палату
заполнила  толпа  людей  в  белых  халатах. В сопровождении  своего  эскорта
профессор медленно  переходил от одной койки к другой, подольше задерживаясь
у постели тяжелобольных.
     Это был  рослый  седовласый  мужчина с крупными  чертами  лица,  крутой
залысиной  и   живым  умным   взглядом  знающего   свое  дело   специалиста.
Приветливый,  обходительный,  внушающий  доверие  врач. Говорил  профессор с
больными мягко,  сочувственно и, в то  же  время, убедительно. И весь он был
какой-то надежный, излучающий силу, уверенность.
     Наконец профессор,  вместе  со  своей  свитой, подошел  к моей кровати.
Приветливо   улыбаясь,   протянул   свою   большую  теплую   руку  и  сказал
непринужденным тоном:
     - Давайте знакомиться, коллега.
     Рукопожатие  было  крепким и  нежным, и  рука его на  несколько  секунд
задержалась  в моей, словно профессор хотел на ощупь почувствовать, что я за
человек. И пока лечащий врач неторопливо докладывал мою историю  болезни, мы
с  Соколовым,  не  отрываясь,  рассматривали друг  друга.  Затем он долго  и
внимательно  листал  мою  историю  болезни,  изучал  снимки,   знакомился  с
анализами. Что-то ему явно не нравилось в них, но, закончив ознакомление, он
сказал бодрым голосом:
     - Если мы с вами еще немного продержимся, то вот-вот дождемся перелома,
и тогда считайте, что победили.
     Ободренный  его теплотой и душевностью, я  робко спросил: нельзя ли мне
избавиться, хотя  бы частично, от жестоких болей.  В ответ  на это профессор
беспомощно развел руками:
     - Терпите, надо терпеть.
     Он расспросил меня  о  моей работе, о том, что я думаю делать дальше. И
хотя с  трудом  я верил, что в  конце концов встану  на ноги,  его  внимание
глубоко тронуло меня.
     Да, это  был  истинный  врач,  хороший  психолог,  знающий силу  слова.
Целебно действовали не только  его слова,  но и спокойная  мягкость  голоса,
неподдельное  сочувствие,  желание  поддержать   больного,  вселить  в  него
надежду.
     Профессор  как-то сразу  сделался  мне  близким  человеком,  и  я решил
поделиться с  ним своими  сокровенными помыслами. Он  полностью  одобрил мою
затею вести дневник  наблюдений  за  самим  собой.  Сказал,  что  это  будет
интересное дело, что мои  записи могут оказать хорошую услугу медицине. А он
потом   поможет  их   опубликовать  или  сделать  на  основе  этих   записей
диссертацию.   Словом,   у   него  тоже  оказалось  много  фантазии,  и  это
подействовало на меня самым благоприятным образом...
     При  следующих  "больших  обходах"  профессор  по-прежнему   был  очень
внимателен ко мне  и каждый  раз с одобрением отмечал  мои маленькие успехи.
Однажды  он рассказал мне о  своей  страсти  к  рыбной ловле и  заверил, что
когда-нибудь мы еще  поедем на рыбалку. И в данном случае  он,  конечно,  не
предполагал, что  окажется  провидцем.  Я действительно  потом не  раз ловил
рыбу, и не только под  Москвой, но и  в Днепре, и на Дону, и  на Иртыше, и в
Сырдарье, и в  Азовском  и  Каспийском  морях, и даже  у берегов  Болгарии в
Черном море.
     Однако я забежал вперед - все  это будет "потом", впереди и не скоро, а
тогда  слова  профессора  Соколова  были для  меня  лишь прекрасной  мечтой,
которая неудержимо звала вперед, укрепляла силы.
     Спасибо,  профессор, спасибо  за то,  что  вдохнули в  меня  эти  силы,
заставили мечтать, надеяться, бороться! А значит - жить!".
     Врач ли, целитель ли,  короче говоря, врачеватель,  способный  помогать
другим  в их  заботе о  таком бесценном  достоянии, как здоровье, движется в
своем  развитии  в  соответствии  с  самыми  фундаментальными  нравственными
законами  Космоса. Первый  из первых среди этих законов, напоминаю,  - закон
добра.  Коль скоро человек получил наивысшее благо - жизнь! -  он должен эту
эстафету добра нести  дальше, сеять животворный  космогонический свет вовне,
во  все стороны. И уже если  у человека оказался особый  дар помогать другим
людям  освобождаться от  зла  и страданий,  то  есть появляется  способность
выступать в  роли прямого соратника высших  сил  мироздания,  этот  его  дар
спасения  чужой  жизни есть  воистину  дар  Божий,  и именно  так,  со  всей
ответственностью, должен он к нему относится. И коль скоро ему  многое дано,
с него много и  спрашивается! Дар свой, подобный костру, он должен постоянно
питать и поддерживать, чтобы не захирел и не погас он, но служил  источником
тепла, света и самой жизни для окружающих его людей.
     Человек  опасно  заболел,  в душе его  возникло  и  нарастает  душевное
смятение,  и тут  является тот, кто способен  облегчить его  страдания,  кто
создан  для того, чтобы  спасти  его, так  вот: тот  должен  соответствовать
подобным  ожиданиям!  Он,  безусловно,  должен  располагать человека к  себе
вдумчивостью, открытостью, солидарностью с  больным, готовностью помочь ему.
Эта готовность начинается  с  отчетливой  установки целителя на  безусловное
улучшение состояния и выздоровления пациента. Установка эта - дело тонкое  и
многосложное, начиная от ее прямого  словесного выражения и  вплоть до таких
едва  заметных нюансов,  как  искренность тона,  веселое рукопожатие, добрая
шутка, мягкая ирония по  поводу  преувеличенных  опасений больного человека,
сдержанно  выражаемая   симпатия   к   специфически   женским   или  мужским
достоинствам больного  человека  и т.д. и  т.п. Собственно  говоря, все  эти
способы - из палитры средств психологического общения людей между собой,  но
спрашивается, пропорционально  ли его громадной роли является ничтожно малая
специальная  подготовка в учебных  центрах и на  курсах  переподготовки? Вот
передо  мной   -  программа   ГИДУВ'а  для  подготовки  медиков  на   курсах
усовершенствования по специальностям семейный врач и врач общей практики. Он
богата    своим   перечнем   профессиональных   качеств   медика   (владение
диагностикой,  лечением,   умением  работать  с  ЭКГ,  "читать"  анализы   и
рентгенограммы,  знать  сопряженный   опыт   в   смежных  специальностях  от
инфекционных болезней  до  хирургии и  онкологии  и т.д.).  Но,  опять-таки,
цитирую: "Врач общей практики должен обладать и (т.е. в конце  перечня, где-
то "на  щ") определенными личностными  чертами,  среди которых сдержанность,
способность к  диалогу, сопереживанию, уступчивости и активно-конкурирующему
поведению (? -Ю. А.) ...Кроме того (! - Ю. А.) семейный врач обязан  владеть
основами медицинской (и только-то? -  Ю. А.) психологии,  общей  и  семейной
психотерапии...".
     Я  цитировал, в  общем-то, детально  разработанную,  хорошую программу,
опирающуюся  на  международный  опыт  и  опубликованную  в солидном  издании
("Санкт-Петербургские врачебные ведомости", 1993, No 4). И при всем при  том
одно из решающих условий целительного воздействия врача на  пациента даже не
названо: его способность создать такие доверительные отношения,  при которых