работоспособности.  А  в  нашем  городе,  как   свидетельствует   статистика
проводящихся на  предприятиях медицинских профосмотров, из  10  работающих 8
(восемь!) имеют те или иные заболевания".
     Этот короткий обществоведческий экскурс нужен был здесь для того, чтобы
особо  рельефно  высветилась  моя  главная   мысль   -  о  провиденциальной,
апостольской  ныне   роли  тех   людей,   которые  в  таких-то   мучительных
обстоятельствах способны оказывать поддержку страждущим, осуществлять помощь
в сохранении и возвращении здоровья  больным и немощным. Да, я говорю сейчас
о воистину исторической  миссии  врачей на  нынешнем драматическом  переломе
нашей истории.
     Слава Творцу, мне лично практически почти не приходится сталкиваться ни
с лекарями, ни с лекарствами, тем не менее, мой жизненный путь пересекался с
немалым числом  прекрасных  профессионалов от  медицины. И некоторые  случаи
благородства  врачей, думаю, никогда из  памяти  не изгладятся. Вот один  из
них: мы делали дома ремонт, и старшему сыну было поручено выкрасить наружную
дверь. Он ее  выкрасил  масляной краской,  очень даже  неплохо, но по дороге
налил  этой краски и в щель электрического звонка, от чего он почти перестал
работать.  Для  того  чтобы  он  зазвонил,  нужно было  долго  искать  такое
положение  кнопки,  при котором контакт  кое-как замыкался.  Несколько раз я
просил  удалить краску из звонка, но что-то ему постоянно мешало, и  вообще:
подумаешь, какая малость, кому надо, дозвонится...
     И  вот, когда мы в  конце лета остались  с ним дома вдвоем, его скрутил
страшный  приступ  боли в  животе.  Это случилось  около  одиннадцати  часов
вечера.  Благо  станция  неотложной помощи  находилась  недалеко  от дома, я
сбегал  туда,  мне  ответили,  что  машины сейчас  в разгоне,  но как только
приедут, первая  же будет у нас. В ожидании машины и для того, чтобы отвлечь
его от ужасающей боли, мы принялись играть  в шахматы. Однако  время  шло, а
машины все не было. А боли становились все сильнее и нестерпимее.
     И  вот, не знаю  уж каким чудом, около часа ночи мы расслышали стук  во
входную дверь. Я кинулся к ней, распахнул и увидел на площадке врача в белом
халате. Он стоял  и смотрел на меня: "Послушайте, вы вызывали врача?" - "Да,
вызывали, - ответил я. - Очень давно ждем, дела-то плохи" - "Любопытное дело
получается, -  качнул головой он. - Ведь я уже приезжал  и поднимался к  вам
час назад. Звонил,  звонил, никто  не ответил. Я поехал  на следующий вызов,
уже  вернулся  и  вот сейчас бросил взгляд на ваш дом со двора. Увидел,  что
наверху одно-единственное  окно, среди  многих темных, светится  в  ночи,  и
подумал, может быть, там все-таки  меня ждут? Еще раз поднялся на шестой раз
и позвонил. Опять никто не подошел. Тогда  я принялся стучать в дверь. И вот
вы ее открыли..."
     Обследовав  сына,  сразу  определил  -  острый  приступ  аппендицита  в
критической фазе.  Сына отвезли  на "скорой  помощи"  в больницу, тотчас  же
оперировали и оказалось, что промедление еще в полчаса стоило бы перитонита,
прободения аппендикса, воспаления брюшины, а  там -  бабушка надвое сказала.
Могло  и  не  стать  будущего  биолога,  экономиста,  публициста, романиста,
народного  депутата...  Спасибо,  врач был чуткий,  добросовестный  человек:
среди  всей своей  дерготни  вызовов  не  поленился  посмотреть  наверх,  не
остановился перед тем,  чтобы  в ночи  подняться на шестой  этаж  и с  силой
достучаться  до нас.  Ну, а если бы  на  его  месте  был  другой,  формально
относящийся к делу или невнимательный?..  Страшно и представить себе! Такова
цена чисто человеческих качеств медика.
     Но вот  выплывает  из памяти и такой давнишний эпизод: я был  студентом
уже пятого  курса и усиленно готовился к экзаменам. В период оного затяжного
штурма было не до  тонкостей диеты, и случилось так, что в течение трех дней
подряд я по частям одолевал весьма упитанную, жирную утку. И вот в пять утра
я  проснулся от совершенно невыносимых  болей в  животе. "Неотложку" вызвали
через час, врач поставил некий диагноз  и вызвал "скорую". Та  действительно
прибыла вскоре, но дальше началась фантасмагория: в какую бы больницу она ни
приезжала, меня отказывались там брать  и отсылали под благовидным предлогом
в другую, а из той - в  следующую, и так  до четырех дня!.. Нигде  не хотели
портить свою статистику,  ибо тот предварительный  диагноз  был поставлен со
стопроцентной гарантией летального исхода!.. Это  было 31 декабря,  на улице
стоял  ядреный мороз,  а я  с  "острым  животом  и  шоковыми  болями  лежал,
скрючившись, полунагой под легким одеяльцем в ледяном кузове машины, и время
чувствовалось, будто вывернутое на дыбе...
     На операционный  стол я попал только  в шесть  вечера:  в хирургическое
отделение  больницы  совершенствования врачей на Васильевском острове. Когда
меня вскрыли, оказалось, что было  не острое воспаление поджелудочной железы
(как  записал  врач  из  неотложки),  а  застойный  спазм  и  непроходимость
кишечника, осложненная бурно протекающим воспалением аппендикса. Оперировать
в этой ситуации нужно было через час, а не через полсуток, и на этом свете я
остался, очевидно, только  в силу своей спортивной подготовки  да мастерства
хирургов-наставников,  решительно  осуществивших  ревизию  всего кишечника и
подаривших мне  в  ночь на  новый  год  жизнь  и  шов  мало  не  в  двадцать
сантиметров длиной.
     В этом  "эпизоде" (который мог стать последним в жизни)  в  один  общий
узел связалось многое: малая квалификация одного врача, искусство и смелость
других,  а  главное,  -  система,  для  которой  решающим было  не  здоровье
человека, а собственное благополучное статистическое реноме.
     Да, немалая часть медиков вступает на свое святое  поприще, побуждаемая
к  тому святыми, благородными идеалами служения человеку  и  человечеству, и
нередко случается при этом,  что у врача есть и талант,  и совесть. Но  увы,
сколь часто не бывает ни того, ни другого, ибо наличие  специфического  дара
медика не проверяется ни тестами на наличие альфа-ритма в энцефалограмме, ни
на отборочных экзаменах наподобие  тех, что должны держать будущие художники
или  математики. И текут в медицину серым потоком люди,  для нее  случайные,
влекомые зачастую смутными побуждениями, а потому легко трансформируемые под
себя косной системой.  Да не подумают читатели, что  я навалился сейчас лишь
на отечественный  институт  отбора, подготовки  и функционирования  медиков:
нет,  это  беда  повсеместная!  Мне  своими  глазами пришлось как-то  читать
циничное высказывание некоего заокеанского хирурга, что ему лично интересней
сразу  ампутировать  клиенту  за  12  тысяч  долларов  ногу,  чем  лечить ее
занудными  уколами  по  600  долларов.  В  своей  практике  я  встречался  с
совершенно  бесполезными по сути своей  операциями,  выполненными  мастерами
ножа  из  разных  стран.  Повсеместно совершается отход  от представления  о
выдающейся роли врача, о его редком таланте,  о его нравственных  качествах,
которые  были  определяющими в древние и даже  еще  не в очень  древние,  по
масштабам человечества, времена. Все резко изменилось к  худшему в  XX веке,
когда ради количественного увеличения числа  врачей на поток была поставлена
подготовка тех,  кто должен был  отбираться и готовиться только "штучно".  И
вот  результаты... Каждый больной - индивидуален, каждый случай -  отдельное