"был, есть и будет" (не самое неудачное имя для вечно существующего бога).
     Так как  древнееврейское представление  о  всевышнем отличалось большей
экзальтированностью, отвлеченностью, верующие иудеи старались не  осквернять
священное  имя простым  его  произнесением.  Обычай  требовал  вместо  имени
ставить "титул". И при  появлении в  библейском тексте  или  в литургическом
песнопении сочетания YHVH евреи считали  более  подобающим восклицать вместо
этого  "адонай"  ("господь").  Так  "YHVH  Элохим"  превратилось  в  "адонай
Элохим", переводимое как "господь бог".
     Древнееврейская  письменность  окончательно запутала дело. Она строится
только на  согласных,  гласные  не указываются; но для тех,  кто  знал язык,
нетрудно было произвести  мысленную корректировку. Однако, по мере того  как
древнееврейский  язык  постепенно  отмирал  и  в  период  вавилонского плена
общепринятым стал  арамейский  (имеющий все  особенности  древнееврейского),
была разработана  система подчеркивать определенные буквы... В конце  концов
загадочное сочетание YHVH превратилось в "Яхве" (Иегова).
     Каким оно, это имя бога, было в действительности, мы  не можем  сказать
уже хотя бы потому, что не осталось записей правильного произношения гласных
в   древнееврейских   письменных   текстах  (авторам   их   не   откажешь  в
предусмотрительности).  Лишь  первосвященнику дозволялось  произнести  вслух
истинное  имя бога. И только в совершенном  одиночестве,  в святая святых --
специальном помещении внутри Храма. И не в любое время, а только в еврейский
религиозный  праздник  йом-киппур...  Но  вот  уже  два  тысячелетия нет  ни
первосвященника, ни Храма -- в том смысле, какой придает им Библия.
     Остается  добавить, что новая версия сотворения  мира получила название
"Яхвист" (от Яхве). Предания, составившие ее основу, имели  хождение в южных
областях территории, занятой израильскими племенами;  между 953 и 586 годами
до новой эры на этой территории образовалось царство Иудейское.
     5. и всякий полевой кустарник, которого еще  не было на земле, и всякую
полевую  траву, которая  еще не росла, ибо  Господь Бог не посылал дождя  на
землю, и не было человека для возделывания земли,
     66.  Здесь  язык  Библии  короля  Якова  не совсем  ясен.  Если  бы  мы
попробовали пересказать разговорным языком окончание четвертого стиха  вкупе
с пятым, то у нас получилось бы следующее: "Когда господь бог создал землю и
небо, то поначалу там не было ни растительности, поскольку дожди еще не шли,
ни человека для возделывания земли-- его еще только предстояло создать".
     В мифе о сотворении, изложенном в  "Жреческом  кодексе" -- этот миф был
целиком  и  полностью  заимствован   у   вавилонян,--  вода  поначалу   была
господствующей стихией, царил своего рода водяной хаос, и на третий день бог
вынужден  был  раздвинуть  воду,  чтобы земля могла появиться  на свет.  Это
вполне соответствует воззрениям вавилонян на изначальное состояние мира, ибо
Вавилон был речной цивилизацией, и жители его должны были постоянно бороться
с наводнениями.
     Сухая  земля  представлялась  им  драгоценностью,  которую  можно  было
отвоевать у прожорливых вод лишь с большим трудом.
     Миф  о сотворении,  содержащийся в "Яхвисте", также  был  скопирован  с
вавилонской легенды --  правда,  с  меньшей избирательностью. Причем процесс
переосмысления  легенды длился довольно  долго -- за этот  период можно было
внести   определенные  изменения,   соответствующие   условиям  иного  места
действия.  Древние  евреи  обитали  в  основном  в   пустынях,  и   для  них
естественной (даже слишком  уж  естественной!) представлялась как  раз сухая
земля, в то время как вода ценилась очень высоко и считалась божьим даром.
     "Яхвист", таким образом, начинается с описания сухой, бесплодной земли,
лишенной жизни. Нет  никаких упоминаний о  свете, небе или небесных телах. В
центре внимания -- лишь Земля  и ее будущие обитатели.  Концепция сотворения
мира  предстает здесь в более  ограниченном виде, чем в "Жреческом кодексе",
но зато картина Земли,  которая изначально суха, ближе к современным научным
воззрениям  на этот счет,  чем  картина, нарисованная в "Жреческом кодексе",
где Земля изначально покрыта водой.
     6. но пар поднимался с земли и орошал все лице земли.
     67. Еврейское слово "эйд", переводимое здесь как "пар",-- очень редкое,
оно встречается  в Библии еще лишь  раз  (Иов.  36:  27).  Перевод не  очень
точный, это может быть и "поток воды", и даже "наводнение".
     Так  и тянет предположить,  что слово это  обозначает  подъем  воды  из
глубин первобытной  суши, в  результате которого  образуются океаны и прочие
водоемы.  Таким  образом,  если  в  "Жреческом  кодексе"  суша  возникает  в
результате  отделения от  первобытного  грязевого  океана,  то  в  "Яхвисте"
первобытная суша производит на свет океаны.
     Опять  "Яхвист"  --  более  простой  из  двух --  оказывается  ближе  к
современному научному взгляду на происхождение Земли, причем в данном случае
сближение просто  удивительное. Как я  объяснял  выше,  ныне считается,  что
океаны и атмосфера образовались во вторую очередь -- когда твердый материал,
из  которого первоначально состояла сухая,  лишенная атмосферы Земля,  начал
медленно  выделять  жидкие  и  газообразные  вещества  --  будущие  оболочки
планеты.
     7. И создал Господь  Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его
дыхание жизни, и стал человек душею живою.
     68.  Раз всюду вода,  то она  вполне могла быть перемешана  с глиной, и
тогда  человека,  по-видимому,  можно было сформировать точно  так  же,  как
гончар  формует горшок. Действительно, стих сформулирован таким образом, что
неизбежно возникает картина, в которой господь бог и впрямь выступает в роли
гончара, в буквальном смысле лепящего фигурку человека.
     Легенды  о  начале человеческой  расы повествуют,  как  некое  божество
формует  первых людей  из глины. Таковы египетские,  вавилонские и греческие
мифы. В древнегреческой мифологии первых людей вылепил титан Прометей.
     В  далекой древности  гончарный круг  был самой  тонкой технологической
новинкой, при помощи которой можно  было производить  сложные формы. Однако,
каким бы  естественным ни был для наших предков образ человека как глиняного
горшка сложной  формы,  он  никак  не  соответствует  современному  научному
представлению.  Молекулы в глине вовсе  не  те, что в живой  ткани. Если  бы
Библия описывала, что человек сформован из угольной пыли и воды, это было бы
куда более впечатляющим.
     В данном стихе "человек" обозначается еврейским словом "адам", а "прах"
по-еврейски  -- "адама". Это не  просто совпадение.  Древние люди не считали
слова игрой ума и не брали их "из головы". Как я упоминал ранее, они считали
естественным, что имя принадлежит той или иной вещи как неотъемлемый признак
и что все характеристики этой вещи переходят также и на имя.
     Если два слова  похожи,  значит,  между вещами, которые они обозначают,
должна  обнаружиться  определенная  связь.  Это  все  равно  как если  бы мы
задумались, почему приспособление, удерживающее судно, называется "якорь", а
потом решили, что  здесь связь  та же, что  между деревом и корнем  --  "яко