"крови" и "жизни").
     Тем не  менее в комментируемом стихе есть  неявное указание на то,  что
кровь  оросила  землю.   Поэтому  логично  предположить,   что   Каин-кузнец
воспользовался копьем,  стрелой  или  ножом,  короче,  каким-то  режущим или
колющим  оружием,  которое  -- если продолжить наши  недавние рассуждения --
лишний раз подчеркивало  превосходство  технологии цивилизованного  человека
над кочевником.
     Если все так и произошло, тогда  жизнь Авеля оказалась не "потерянной",
а  просто  перешла в какое-то иное  состояние.  Кровь --  все  еще живая  по
природе своей-- могла бы и с земли "вопиеть" к господу.
     11. и  ныне  проклят  ты от земли,  которая  отверзла уста свои принять
кровь брата твоего от руки твоей;
     12. когда ты будешь возделывать землю, она не станет более  давать силы
своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле.
     148.  Очевидно, это  тоже весьма  древний обычай, прямо  вытекающий  из
наших предшествующих  рассуждений. И упоминание  о  скитальце --  кочевнике,
иными словами -- чрезвычайно важно.
     Сначала,  когда  речь  шла  об исторической  вражде  оседлых и  кочевых
народов, легенда о Каине и Авеле пересказывала  эту  историю как  бы от лица
вторых:  злой земледелец убивал  -- и без всякой причины --  добродетельного
пастуха.
     Теперь нам предлагают  объяснение  другой стороны: что, с  точки зрения
земледельца, представляют  собой кочевники и как они дошли "до жизни такой".
Интерпретация проста и незамысловата:  кочевники  таковы  просто потому, что
такими были изначально. То есть преступниками по природе своей, неспособными
создать  и  мельчайшую ячейку добропорядочного,  законопослушного и оседлого
человеческого сообщества.
     13. И сказал Каин  Господу (Богу): наказание мое  больше, нежели снести
можно;
     14. вот, Ты  теперь сгоняешь  меня  с  лица земли, и  от лица Твоего  я
скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий , кто встретится
со мною, убьет меня.
     149.  Что  за  притча!  Кто  это  "всякий,  кто встретится  со  мною"?!
Насколько  мы внимательно следили  за историей  Адама и Евы  и  ни  разу  не
отклонились  от общепринятой версии, они были единственными живыми людьми во
времена  "едемского  периода". И сводка по народонаселению Земли ко  времени
убийства Авеля выглядела так: их  всего трое  -- Адам, Ева и Каин. Откуда же
это странное упоминание каких-то "всяких"?
     Могло так  случиться, что у Адама и Евы было  еще  много детей, которые
пошли гулять по свету, не  получив от  родителей  даже имени, а  от  авторов
Библии  --  и строчки упоминания в  тексте священной книги.  Тогда население
планеты было более многочисленно,  чем мы только что оценили. А может  быть,
это  загадочное  упоминание  о  "всяких"  относится просто к  многочисленным
животным -- их-то в Библии упомянуть не забыли... А что если варианты мифа о
сотворении мира, изложенные в "Жреческом кодексе" и в "Яхвисте", относятся к
двум различным господним  проектам?  Скажем,  бог создал  людей  -- мужчин и
женщин -- в большом количестве на шестой день творения  и заселил ими Землю.
И  только после этого -- отдельно Адама и Еву, отведя для  них сад Едема как
резиденцию для основателей  избранного  рода. Если  так, то становится ясно,
чего следует опасаться Каину -- пасть от руки одного из "преадамитов".
     Увы, ни  один из этих вопросов  не находит  достаточно ясного ответа  в
Библии. Может  быть, история Адама и Евы вообще  завершается сценой изгнания
из сада Едемского ("Так смерть пришла в мир"...-- недурно для финала). А все
последующее   --  это  лишь  многочисленные  легенды,  возникшие   в  период
зарождения человеческой  цивилизации и нанизанные авторами Библии на  единую
цепь рассуждений (в  таком случае просто  не могу  не отметить топорность  и
неуклюжесть подобной попытки).
     Очевидно, по крайней мере, одно: есть два рассказа, первый повествует о
том, как в жизнь людей вошло преступление;  второй посвящен  началу кочевого
образа  жизни. Обе  указанные  истории  строятся на  предположении,  что мир
заселен людьми. И  недоумение вызывают не сами они, а только их "привязка" к
легенде об Адаме и Еве, детьми которых были Каин и Авель.
     15. И  сказал  ему  Господь  (Бог): за  то всякому,  кто  убьет  Каина,
отмстится  всемеро. И сделал  Господь  (Бог)  Каину  знамение, чтобы  никто,
встретившись с ним, не убил его.
     150. Ну какой, спрашивается,  смысл в столь тщательной  охране Каина --
после того как тот  совершил  неспровоцированное убийство? Вопрос  снимается
сам  собой,  если  предположить,  что жизнь  изгнанника,  вечного  скитальца
представляет  наказание  более  тяжкое,  чем  немедленная  казнь.  С  другой
стороны,  не следует забывать, что  мы находимся на  заповедной исторической
"территории", имеем дело  с  самыми ранними  культурами. Столь непонятный на
первый взгляд  стих  может  быть легко расшифрован,  знай мы  побольше о том
образе жизни, полном -- это-то мы знаем точно -- самых разнообразных табу.
     Земледельческие  общины  в  конце  концов разработали  более или  менее
сложную  систему законов,  впоследствии  зафиксированных письменно,  а также
налаженную систему судопроизводства, призванного следить за их  выполнением.
Более  примитивные кочевые народы  подобных  "писаных  законов" не  имели  и
вынуждены были обходиться без них.
     Когда какой-либо закон  в обществе точнейшим образом не сформулирован и
недоступен   пониманию  всякого  члена  этого  общества,  жизнь   становится
небезопасной.  И  в  отсутствие  установленного раз  и  навсегда отлаженного
механизма  борьбы с  нарушителями  закона  неизбежно расцветает  самостийная
"гражданская бдительность" в  духе судов  Линча. Справедливость, отданная на
потребу  толпы, со  временем превращается  в  "судебную практику". Например,
если член общины убит чужаком, все племя обязано устроить охоту на обидчика,
и результатом ее  будет  тоже убийство.  Неявно предполагается,  что  точное
представление о неизбежности  расплаты -- жизнь  за  жизнь  -- служит  самым
мощным тормозом для того, кто замыслил совершить насилие.
     Естественно,  представитель  многочисленного  и могущественного племени
хочет  быть  уверен в  том,  что при встрече с  ним все будут осведомлены  о
расплате, неизбежной, если над ним будет учинено насилие.  Поэтому,  подобно
тому как сегодня путешественник обязан иметь при  себе паспорт, члены одного
рода или племени носили особые отличительные знаки, имеющие смысл табу.
     Остались  свидетельства  о  существовавших   в  более  поздние  времена
племенах,  называвших себя "сынами  Иофора  Кенеянина". Они  не были связаны
родственными узами с израильтянами, но жили в  непосредственной  близости от
"сынов  Иуд иных" (Суд.  1:16). Кенеяниты были кочевым  народом, легендарным
прародителем  которого назывался Каин  (реальный  или мифический, но в любом
случае  давший  имя  этому народу). Та  часть  легенды  о  Каине, которую мы
комментируем,  могла  быть   фрагментом  сказания,  бытовавшего   в  племени