сложные взаимосвязи явлений.
   Ледник приводит в движение блоки земной коры. Они начинают
покачиваться, подобно чашам весов, выведенным из равновесия. Эти движения
разрывают скалы и вызывают землетрясения. А в иных случаях приводят к
извержениям вулканов.
   Вспомните, что происходит с минеральной водой или лимонадом, когда
откупоришь бутылку. Вода словно закипает, пузырится, пенится, стремится
вырваться наружу. Может даже получиться крохотное вулканическое
извержение. Почему так происходит?
   В закупоренной бутылке газу некуда деваться. Он сдавлен и остается
растворенным в воде. Как только приоткрылась пробка, появилось свободное
местечко, уменьшилось давление - тут газ и рванулся вверх, увлекая за
собой воду.
   Примерно то же происходит и с глубинными очагами магмы. Когда давление
сверху уменьшается (скажем, после таяния ледника), газы и водяной пар из
магмы вырываются наружу. Возникают вулканы. (Между прочим, они извергают
главным образом водяной пар.)
   К сожалению, мне не удалось добраться к вулканам Токипского Становика.
Район, где они находятся, не входил в зону обследования нашего отряда. Мы
даже не собирали сведения об этих вулканах. Мол, зачем о них знать, если
по работе не положено? И без того дел было много.
   Оказалось, что знать о вулканах для нас было бы не только интересно, но
и полезно. Похоже, что во время великого оледенения в этих краях
происходило сразу несколько геологических явлений: грохотали
землетрясения, обновлялись горные склоны, извергались вулканы, возникали
озерные впадины. И все это было так или иначе связано с деятельностью
ледников. Правда, в горах они не столь внушительны, как на равнинах. Зато
способны сделать то, что не под силу великим равнинным ледникам: вызывать
крупные землетрясения и даже извержения вулканов.
   Повторяю: все это мои догадки, предположения. Возможно, на самом деле
события происходили иначе. Вулканы, скажем, могли извергаться значительно
раньше, во время самого крупного оледенения. Тогда же могли произойти
наиболее сильные землетрясения.
   Впрочем, серьезные землетрясения, судя по всему, повторялись и позже.
Ведь на террасе они оставили следы своих усилий: крупные глыбы. А возраст
террасы совсем молодой. Не исключено, что и в наши дни здесь бывают
землетрясения. Однако вряд ли они достигнут катастрофической силы. Если за
последние тысячи лет разрушительных подземных ударов не было, то вряд ли
они вдруг начнутся теперь.
   ...Сейчас я рассказываю о том, что продумывал на Большом Токо.
Осматривая берега реки и озера, склоны гор, камни под ногами, ледяные
жилы. И как будто узнавал от них новое, неизвестное для меня.
   Мои мысли появлялись не сами собой. Их подсказывала природа. Поэтому и
говорят: природовед, натуралист.
   Значит: человек узнает, выведывает у природы (раньше говорили - у
натуры) ее тайны. И совсем не обязательно быть крупным ученым, чтобы
считаться натуралистом.
   Надо только захотеть прислушаться и присмотреться к природе. Тогда
многие мысли она подскажет. Если, конечно, прежде научиться - по книгам,
от учителей - понимать "азбуку природы".
   Кстати, размышлял я более всего в маршрутах, вышагивая долгие километры
по болотам, тайге, каменистым кручам; выкапывая ямы и расчищая обрывы;
записывая и зарисовывая увиденное в полевую книжку. Это была моя работа. И
очень здорово, что работа связывала меня с природой, помогала ее лучше
понять, изучить.
   Вообще-то оказалось у нас и такое время, когда мы по большей части
бездельничали. Это было вынужденное безделье.
   Мы закончили маршруты вокруг своего нового лагеря. Работа подошла к
концу. Вдобавок - и это было скверно - подошли к концу запасы пищи.
   Конец лета выдался холодным, пасмурным, дождливым. Мы мерзли в своих
палатках (печек на всех не хватало), мокли под дождями и ожидали вертолет.
Прошла неделя, другая - погода не улучшалась.
   Река вздулась от дождей, потемнела и помутнела, рыба ловилась плохо.
Охотничьи трофеи тоже были скудными. Муки, крупы, макарон и консервов
оставалось не более чем на неделю.
   Мы начали экономить еду. Прошла неделя. Летной погоды не было. По радио
передавали: обширные циклоны пришли с Тихого океана; бесчисленные толпы
облаков двигались в круговороте, не покидая эту часть Дальнего Востока.
Дожди сменялись дождями.
   Мы собирали и варили грибы - дряблые подберезовики. Вскоре похолодало,
и грибы пропали. Ягоды тоже шли па убыль. Мы запрашивали по радио вертолет
с продуктами. Нам советовали потерпеть. И погода не налаживается, и
положение наше не такое уж плохое. Два других отряда уже неделю голодали
по-настоящему. Там люди ослабли и не могли отойти от лагеря на рыбалку или
охоту: некоторые заболели. Этим отрядам предназначались первые вертолетные
рейсы.
   Вот почему остались у нас почти только хозяйственные заботы. А это
утомительнее, чем работа (когда она интересная, по душе). Я развлекался
тем, что уходил к обрыву, к своим знакомым ледяным клиньям. Они постоянно
подтаивали, изменяясь, как живые. Каждый раз в них обнаруживалось
что-нибудь новое.
   За три недели ожидания вертолета я привел в порядок свои записи и
зарисовки. И мысли свои привел в порядок тоже.
   Все-таки очень интересно разгадывать загадки природы. В мыслях
незаметно превращаешься в крохотного подземного жителя. Проникаешь по
трещинам в глубины земли, путешествуешь вдоль и поперек слоев горных
пород, наблюдаешь волшебный рост ледяных кристаллов.
   Или становишься великаном, оглядываешь всю долину реки, озерные
террасы. Читаешь клиновидные письмена на равнинах. Примечаешь особенную
форму горных склонов и вершин.
   Или безо всякой машины времени переносишься на тысячи, миллионы лет в
прошлое. Видишь течение огромного ледника, который выползает из плена
скал, сдирая на своем пути рыхлые осадки...
   Ни в какой сказке не прочтешь ничего подобного.
   В сказках люди сочиняют привычные для себя вещи. Великан - увеличенный
человек. Дракон - увеличенная ящерица с крыльями, как у летучей мыши.
   Человек не способен выдумать то, чего вовсе не знает.
   Попытайтесь вообразить что-нибудь совершенно несусветное, не похожее ни
на что. Это немыслимо. Человеческая фантазия имеет границы. Она ограничена
знаниями.