всех современных концепций распределения. Он не дает осуществиться даже
самой тонкой из них -- концепции Джона Роулза [John Rawls, A Theory of
Justice (Cambridge: Belnap Press of the Harvard University Press, 1971)]
-- из-за того, что правительство никогда не будет обладать достаточной
информацией о том, выполняется ли принцип различий, требующий ограничения
неравенства на уровне, необходимом для максимизации доходов беднейших
слоев.
Есть еще одна линия аргументации в "Мираже социальной справедливости",
которая усиливает доводы де Жувенеля против перераспределения. Это
утверждение о том, что даже если правительство сможет получить информацию,
необходимую для осуществления определенного распределения, в обществе нет
согласия относительно того, каким принципам должно отдаваться предпочтение
в случае их конфликта. Если, например, принцип удовлетворения основных
жизненных потребностей приходит в противоречие с вознаграждением по
заслугам, чему следует отдать приоритет? Поскольку в нашем обществе нет
всеохватывающего морального кодекса, на основе которого можно было бы
сравнивать такого рода ценности, они для нас несоизмеримы, для них не
существует общепринятой процедуры разумного арбитража. По этой причине
любое распределение ресурсов в соответствии с иерархией этих ценностей
будет казаться и действительно являться беспринципным, непредсказуемым и
произвольным. Из-за неизбежных конфликтов между этими ценностями
перераспределение не может не порождать бюрократию с большой дискреционной
властью. Но большой объем дискреционной власти, которым обладает аппарат
перераспределения, плохо согласуется с властью закона, являющейся одной
И, наконец, есть еще один момент в аргументации Хайека, который связывает
ее с точкой зрения Дж. Бьюкенена на работу де Жувенеля. Это предположение
о том, что при отсутствии какого-либо глобального оправдания политики
перераспределения, лучше всего она поддается теоретическому обоснованию с
точки зрения тех, кто от нее выигрывает. Перераспределение в этом случае
оказывается системой идей, направленных на узаконивание интересов
экспансионистских бюрократий и в целом на изоляцию благополучных
стабильных групп, объединенных общими интересами, от отрицательных
воздействий экономических изменений. В конце концов, перераспределение
проявляется как консервативная идеология интервенционистского государства
и его клиентуры.
Хотя многие положения "Этики перераспределения" удивительно современны,
сам де Жувенель никогда не был до конца доволен этой работой. В письме от
18 сентября 1981 года он писал: "Что касается "Этики перераспределения",
то я несколько раз отказывался ее переиздавать. Я занимался этим предметом
много лет назад, а теперь я должен говорить не только о том, что я думал
тогда, но о том, что я с тех пор понял..." Он так никогда и не возвратился
к этой работе и умер 1 марта 1987 года в возрасте 83 лет.
Эта небольшая работа остается чрезвычайно плодотворной и располагающей к
размышлениям и дальнейшим исследованиям, как можно видеть по ее большому
родству с более поздними работами Бьюкенена, Хайека, Нозика, Роулза и
других. Она является важным вкладом в обсуждение проблем государства
перераспределения и его воздействия на свободу. Ее повторное издание
следует приветствовать.
Джон Грей
Колледж Иисуса
Оксфорд



ЭТИКА ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЯ
Лекция 1
Социалистический идеал
Темой моих рассуждений будет главная проблема наших дней --
перераспределение доходов.
Процесс перераспределения
Представления о влиянии политических решений на жизнь общества коренным
образом изменились в течение жизни последнего поколения. Сегодня
считается, что одна из наиболее естественных и важных функций государства
состоит в перемещении доходов от богатых членов общества к бедным.
"Постепенно вырос чрезвычайно сложный механизм" [J. E. Meade, Planning and
the Price Mechanism (London, 1948), p.42] выплаты пособий, оказания
бесплатных услуг, и продажи товаров и услуг ниже их стоимости. Этот
механизм более обширен, чем огромный механизм государственных финансов,
например, в области контроля ренты. Его целью обычно считается
перераспределение доходов и, в особенности доходов богатых. Эти доходы
истощаются прогрессивным налогообложением и, кроме того, уменьшаются из-за
государственного контроля за размером ренты и дивидендов и реквизиции
ценностей.
Этот процесс начался в Англии ровно 40 лет назад, когда был принят бюджет
Ллойд Джорджа на 1909--1910 год. Тогда был введен прогрессивный налог, и
таким образом была оставлена идея о том, что равенство при налогообложении
подразумевает пропорциональность. Этот же министр финансов впервые ввел
субсидии работающим и пособия по болезни. Надо сказать, что "политика,
направленная на более равномерное распределение доходов через систему
государственных финансов" [U. K. Hicks, Public Finance (London, 1947), p.
146] и других средств, которая теперь воспринимается как нечто вполне
естественное, возникла
постепенно. Вначале она не замышлялась как нечто далеко идущее.
Обстоятельства, прежде всего две мировые войны, рост социального
напряжения, подкрепленный эмоциями, постепенно подвели общество к
осознанию этической цели. В противоположность прежним, слишком "западным"
идеалам, Запад быстро принимает принцип уравнивания доходов силами
государства.
Предмет исследования: этический аспект
Сегодня ведется много споров вокруг того, что называют "Эффектом утраты
стимула к труду при чрезмерном перераспределении". Как мы знаем из
практики, обычно, хотя и далеко не всегда, работников стимулируют
материальным вознаграждением, которое вырастает пропорционально их
трудовым усилиям или даже прогрессивно по отношению к ним. Например,
каждый дополнительный час работы может оплачиваться в полтора раза больше
предыдущего. Ситуация, при которой каждое последующее трудовое усилие
вознаграждается ниже предыдущего и одновременно, благодаря системе
пособий, сокращается необходимое для поддержания жизни рабочее время,
может замедлить темпы производства и экономического развития. Поэтому
политика перераспределения подвергается суровой критике. Однако такая