критика ведется с позиций практической целесообразности. Сегодняшние
критики перераспределения не объявляют его нежелательным, его лишь
называют неразумным, когда оно выходит за определенные пределы. Защитники
теории перераспределения также не отрицают, что оно может стать опасным
для экономического развития. Эта шумная полемика, которая сейчас
чрезвычайно раздута, по существу является локальным конфликтом, не
затрагивающим фундаментальных вопросов.
Я предлагаю оставить в стороне это поле боя. Мы примем предпосылку, что
перераспределение, как бы далеко оно ни зашло, не приводит к утрате
трудового стимула и не снижает объемы и рост производства. Я делаю это
допущение для того, чтобы акцентировать внимание на других аспектах
перераспределения. Кому-то может показаться, что это допущение приводит к
бессмысленности дальнейшей дискуссии. Мне могут возразить, что, если бы
перераспределение не влияло на производство, надо было бы развить эту
политику до логического конца -- полного равенства доходов. Это было бы
хорошо и справедливо. Но так ли это? И если это так, то почему и до какого
предела? Эти вопросы послужат отправной точкой моих рассуждений.
Рассматривая перераспределение чисто с этической точки зрения, мы должны,
прежде всего, четко различать социальный идеал равенства доходов и другие,
эмоционально близкие, но логически с ним не связанные идеалы. Существует
распространенное, но мало чем подкрепленное мнение, что различные идеалы
общественного переустройства порождают друг друга. Это не так:
перераспределение не является прямым следствием социализма или аграрного
эгалитаризма. Мы существенно проясним вопрос, если остановимся на
различиях между этими концепциями.
Перераспределение земли
Перераспределение земли было основным лозунгом общественной справедливости
на протяжении тысячелетий. Мне могут заметить, что это верно только по
отношению к далекому прошлому, когда сельское хозяйство было основной
экономической деятельностью. Однако этот вопрос не утратил своей
актуальности вплоть до настоящего времени. Разве первая мировая война не
вызвала крупномасштабное перераспределение земли в Восточной Европе? Разве
призыв к перераспределению земли не был основным лозунгом Ленина в России,
хотя и использованным в целях совершенно другой революции? Не стоит
забывать и то, что перераспределение земли в Восточной Пруссии было
главным требованием конца Веймарской республики и что Брюнинг потерпел
поражение во многом по той же причине, что и старший Гракх. Поэтому не
стоит думать, что эта идея является археологической древностью. Она и
сегодня актуальна, она волнует современную Италию (1949), и, как мы увидим
в дальнейшем, причиной ее неувядаемости является то, что она опирается на
основное нравственное чувство общественной морали.
Смысл идеи состоит в том, что все люди должны быть поровну наделены
природными ресурсами для производства продукта (т.е. для получения дохода)
пропорционально затраченному труду.
Об этом сказано в Библии. Первоначально земля должна быть поделена на
участки (Числа 33:54), и всякое возникающее в дальнейшем неравенство
должно устраняться в юбилейный год, когда каждый продавший землю свою
восстанавливается в правах владения ею (Левит 25:28). Такое возвращение к
первоначальному положению каждые 49 лет препятствует возникновению
латифундий и восстанавливает равенство земельных наделов между семьями.
Право неотчуждаемого наследования земли членами семьи было
основополагающим в древнем индоевропейском обществе. Наряду с этим
существовала практика частого передела земли. Таким образом, требования
аграрных реформаторов, похоже, основаны на вековых традициях и обращены к
древнему родовому чувству справедливости.
Перераспределение земли и перераспределение доходов
Перераспределение земли не тождественно перераспределению доходов.
Сторонники аграрных реформ выступают не за уравнивание конечного продукта,
а за равное обладание природными ресурсами, которые и обеспечат продуктом
тех, кто ими пользуется. Это считается справедливым на том основании, что
при исходном земельном равенстве неравенство в вознаграждении отразит
разные трудовые усилия. Другими словами, здесь сведется к нулю влияние
изначального неравенства капитала на получение неравных результатов.
Сегодня идея об устранении влияния капитала на размер дохода не является
архаичной. Она во все времена обсуждалась общественной мыслью. Когда Маркс
сказал, что стоимость создается только трудом, он фактически принимал
желаемое за действительное, пытаясь обосновать такое положение вещей,
которое казалось ему естественно правильным. Совершенно очевидно, что
основополагающей идеей классических экономистов была идея
пропорционального вознаграждения на труд. Они стремились доказать, что
такова природа системы совершенной конкуренции, а первоначальное
распределение собственности всегда являлось для них раздражающим фактором.

Социалисты часто говорят, что сторонники аграрных реформ являются их
предшественниками. Это неверно, но у тех и у других действительно есть
одно общее стремление:
они хотят устранить влияние неравного распределения собственности.
Это, однако, не подразумевает какого-либо равенства доходов, даже при
условии равного первоначального капитала. Доходы в любом случае будут
подчиняться хорошо известным статистическим законам распределения. Если
построить график, где на оси абсцисс -- величины доходов, а на оси ординат
-- число экономических субъектов, получателей соответствующих доходов, мы
получим хорошо известную колоколообразную кривую нормального распределения
Гаусса. Однако, как отмечает проф. Пигу [A. C. Pigou, The Economics of
Welfare (London, 1920), pp. 650--51 (1948 ed.)], эта кривая не будет
ассиметричной, как это произошло бы в случае неравного изначального
распределения собственности.
Итак, принцип аграрных реформаторов -- это справедливое вознаграждение, а
не равенство доходов.
Уравнивание земельной собственности и уравнивание капиталов: сходства и
различия
Мы пришли к тому, что аграрный принцип, сформулированный в современных
терминах, звучит как требование уравнивания объемов капитала. Однако это
является обобщением, способным исказить истинный смысл исторических
требований реформаторов. Они мыслили в терминах перераспределения земли и
обычно были осторожны с включением в число объектов перераспределения
таких элементов капитала (как мы бы назвали их сегодня), как инструменты
или оборудование. Они были склонны исключать орудия труда, хотя, казалось
бы, полное перераспределение ресурсов должно обеспечить строгое
соответствие трудовых затрат и вознаграждения. Возможно, это было вызвано