занимавшимися  перевозкой  пилигримов;  так,  в   XV   в.   существовало
постановление, в силу которого судно, на котором перевозились паломники,
не могло в тоже время служить для торговых целей. Посещения святых  мест
западные паломники предпринимали с Сиона процессиями, во  время  которых
пели духовные песни. Не одна только религиозная ревность, стремившаяся к
поклонению местам, бывшим  свидетелями  Страстей  Господних,  привлекала
паломников в Иерусалим. Были среди них и дворяне, искавшие посвящения  в
рыцари у Гроба  Господня,  и  политические  и  военные  агенты  королей,
скрывавшиеся под скромным  плащом  паломника,  и  авантюристы,  искавшие
оккультических знаний на чудодейственном Востоке, и ученые исследователи
(Юстус  Тенеллус  и  Вильгельм  Постель,  по  поручению  франц.   короля
Франциска I, собирали в Палестине рукописи для парижской библиотеки), и,
наконец, купцы, посещавшие Палестину с торговыми целями. Среди последних
с XVI в. было особенно много англичан и голландцев.  Реформация  нанесла
решительный  ударь  П.  В  католических  странах  и  в  настоящее  время
совершаются П., хотя и в несравненно меньших размерах, чем в  России.  В
1881 г. во Франции стали ежегодно организовывать паломнический караван в
Св. Землю, придавая ему характер  приношения  покаяния  за  преступления
республиканского правительства против церкви; в состав такого  каравана,
численность которого нередко  доходила  до  300-400  чел.,  входят  лица
белого духовенства и зажиточные  люди  ультрамонтанского  настроения.  С
конца   1870-х   годов   такие   же   немецкие   караваны   устраиваются
францисканцами в Вене и Мюнхене.
   В России П. в Св.  Землю  начались  уже  в  первые  времена  русского
христианства. Ок. половины XI в. был  в  Палестине  дмитриевский  игумен
Варлаам (1062). Из вопросов Кирика новгородскому епископу Нифонту видно,
что к XII в. страсть к П. до того распространилась, что церковная власть
находила нужным воздерживать не в меру ревностных паломников, у которых,
по-видимому,  составлялось  представление,   что   П.   необходимо   для
действительности душевного спасения. Даже у первого  русского  паломника
писателя игумена Даниила (начала XII в.) находим  косвенное  неодобрение
П., он осуждает тех, которые в своих странствиях "возносятся умом своим,
яко нечто добро сътворивше, и погубляют мзду труда своего",  тогда  как,
оставаясь дома, можно лучше послужить Богу. Надо думать, что уже  в  эту
отдаленную эпоху стал  складываться  тип  "калики  перехожаго",  который
ходил  в  Царьград,  на  Афон,  в  Иерусалим,  потом   странствовал   по
отечественным  святыням  и,  наконец,  превращал  это  странничество   в
профессию. Трудность и опасность пути заставляла паломников собираться в
"дружины". Совершая свой путь, главным образом,  через  Константинополь,
древнеpyccкие  паломники  заимствовали  у  западных  пилигримов  костюм.
Калики  сыграли  на  Руси  огромную  роль  в  распространении  легенд  и
апокрифической  литературы.  В  небогатой   древнерусской   письменности
крупное значение имели и описания "хождений" в  Св.  Землю,  оставленные
некоторыми паломниками.  Первым  русским  паломником-писателем  является
Даниил-монах, вторым - новгородский архиеписк. конца XII  века  Антоний,
ограничившийся, впрочем; царьградскими святынями. Около 1350 г. совершил
П. новгородский инок Стефан,  который  описал  или,  вернее,  перечислил
(изд. у Сахарова, "Сказания",  т.  II)  царьградские  святыни.  Описание
путешествия его в Иерусалим до нас не дошло.  К  70-м  годам  XIV  стол.
относится  "хождение  архим.  Агрефенья  обители   пресв.   Богородицы",
по-видимому, смоленской  (изд.  архим.  Леонидом  в  48  вып.  "Правосл.
Палест.  Сборника",  СПб.1896).  Это  первый  после   Даниила   паломник
оставивший нам свое хождение в Иерусалим. К Даниилу Агрефений  примыкает
и по своему древнему и  образному  языку  (просторечию),  по  полноте  и
систематичности  изложения,  носившего  на  себе   печать   свежести   и
внимательного изучения описываемых мест  и  предметов.  За  ним  следует
дьякон Игнатий Смолянин, ходивший в  конце  XIV  в.  в  Константинополь,
Иерусалим и на Афон. Наряду с паломниками-писателями XIV в. должен  быть
поставлен  новгородский  apxиепископ  Василий,  правда,  не   оставивший
описания  своих  странствий,  но  несомненно  с  Востока  вынесший  свое
послание о земном рае. В состав паломнической литературы XIV  в.  входит
еще "Беседа о святынях и других достопамятностях Цареграда", изд. Л.  Н.
Майковым  в  его  "Материалах  и  исследованиях  по  старинной   русской
литературе" (СПб., 1890). Нравоучительная часть "Беседы" вероятно  взята
или переведена из какого-нибудь греч.  путеводителя,  но  сами  описания
святынь, по-видимому,  составляют  русское  сочинение.  С  XV  в.  число
путешествий возрастает, и они становятся  разнообразнее.  Тип  рассказов
остается еще прежний, но условия странствий изменились,  и  паломник  по
необходимости вдается в  подробности  о  самом  путешествии,  которые  в
прежнее время всего чаще умалчивались. Первый по времени странник XV в.,
описавший свое путешествие, был троицкий иеродьякон Зосима,  ходивший  в
1420 г. в Царьград, Афон и Иерусалим. Зосима доверчиво относился к тому,
что  рассказывали  и  показывали  хитрые  греки  (секира  Ноя,   трапеза
Авраамова); не искусный книжник,  он  повторял  иногда  целые  фразы  из
паломника Даниила, но такое списывание было  тогда  общим  правилом.  За
"ксеносом" Зосимы следует "хождение священноинока Варсонофия  к  святому
граду Иерусалиму", открытое Н. С. Тихонравовым  в  1893  г.  в  рукописи
первой четверти XVII в. Оно содержит  в  себе  описание  двух  хождений:
одного, совершенного в 1456 г. в  Иерусалим  из  Киева  через  Белгород,
Царьград, Кипр; Триполи, Бейрут и  Дамаск,  и  второго,  совершенного  в
1461-1462 гг. через Белгород, Дамиетту, Египет и Синай, и издано в  45-м
вып. "Правосл. Палест. Сборника" (М.,  1896).  Варсонофий  -  первый  из
русских паломников-писателей, описавших св. гору Синайскую.  После  него
из  паломников  допетровской  Руси  описали  Синай  только  Позняков   с
Коробейниковым и Вас. Гагара, но  описание  Варсонофия,  по  точности  и
обилию  приводимых  данных,  далеко  превосходит  эти  последние.  Почти
одновременно с Варсонофием, в 1465-66 гг., странствовал  по  св.  местам
гость (купец) Василий, начинающий свой  рассказ  прямо  с  Бруссы  (изд.
архимандритом  Леонидом  в   6-м   вып.   "Православного   Палестинского
Сборника", СПб., 1884). К  памятникам  паломнической  литературы  XV  в.
причисляют "Сказание Епифания  мниха  о  пути  в  св.  град  Иерусалим";
относимое к 1415-17 гг. и представляющее собой простой перечень  городов
по пути от Великого Новгорода  до  Иерусалима,  с  указанием  расстояния
между ними; автором его считают Епифания Премудрого; изд.  в  15-м  вып.
"Православного  Палестинского  Сборника".  С  половины  XV  в.  в  нашем
паломничестве совершается как бы перелом. Уже прежние "паломники"  полны
жалоб и негодования на притеснения "сарацын"  и  "злых  арапов".  Взятие
Константинополя  турками  окончательно  предало   христианские   святыни
Востока в руки неверных. В тоже время у русских  людей  возникало,  и  с
течением времени  все  сильнее  разрасталось,  представление  о  великом