значении их собственного государства,  которое  оставалось  единственным
православным царством,  хранящим  и  самое  чистое  предание  восточного
православия, тогда как греки ослабели в вере. Ученик  и  биограф  Сергия
Радонежского,  Епифаний  Премудрый,  в  начале  XV  века  ставит  ему  в
особенную похвалу, что он "не  взыска  царьствующаго  града,  ни  Святые
Горы, или Иерусалима, яко  же  аз  окаянный",  но  находил  святость  во
внутреннем искании Бога. Несколько позднее Пахомий Сербин в  житии  того
же Сергия (около 1440 г.) подчеркивает то  обстоятельство,  что  русский
великий подвижник "воссиял не от Иерусалима  или  Сюна";  а  благочестие
свое воспитал именно "в великой русской  земле".  С  ослаблением  П.  на
Востоке надолго исчезают из нашей письменности и паломнические  записки.
Лишь во второй половине XVI в. вновь появляются хождения. Всего чаще это
результаты,  так  сказать,  официальных  П.,  писания   людей,   которые
посылаемы  были  моск.  правительством  на  Восток   с   поручениями   и
милостыней. Сюда, прежде всего, относится хождение в 1558-61  гг.  купца
Василия  Познякова.  Его  описание  иерусалимских  и  синайских  святынь
целиком вошло в знаменитое "Хождение Трифона Коробейникова"  -  наиболее
распространенное произведение паломнической литературы, которое с  конца
XVI в. и поныне осталось  в  народном  чтении,  заслонив  все,  что  ему
предшествовало, и не уступая своего места никаким  новым  описаниям  св.
мест. Официальному поручению обязан  своим  происхождением  и  известный
"Проскинитарий" Арсения Суханова.  По  побуждениям  личного  благочестия
совершали свои хождения паломники-писатели Вас. Гагара и Иона Маленький.
Ими  заканчивается  ряд  паломников-писателей  допетровской   Руси;   но
древнерусский тип паломнического хождения дожил до  XVIII  в.  Паломники
1704 г. иеромонахи Макарий и Сильвестр ("Путник" их изд. архим. Леонидом
в "Чтениях Общ. Истории и Древн.", 1873; т. III) многое взяли целиком из
Трифона Коробейникова.  Путешественник  1710-1711  г.,  старообрядческий
священник Лукьянов, уже больше рассказывает о своих личных впечатлениях.
Из весьма немногих других паломников-писателей первой четверти XVIII  в.
выделяется посадский Нечаев. Новое,  более  сознательное  и  критическое
изучениe православного  Востока  открывает  собой  знаменитый  пешеходец
ГригоровичБарский  или  Василий  Киевский,  но,  главным  образом,   это
изучение принадлежит XIX ст. От середины ХVIII в. до нас дошло  описание
путешествия инока Мотронинского монастыря Серапиона, 1749-51 г. (ср. ст.
архим. Леонида в "Чтениях Общ. Истории и  Древностей",  1873,  т.  III).
Царствование Екатерины II, с ее продолжительными войнами с Турцией, мало
благоприятствовало П. русских людей на Восток. За исключением записок С.
Плещеева, случайно посетившего Назарет,  к  этой  эпохе  относятся  лишь
путешествия иноков Саровской пустыни Игнатия (изд. в 36-м вып. "Правосл.
Палестинского Сборника",  СПб.,  1891)  и  Мелетия.  К  началу  XIX  ст.
относятся путешествие Бронникова, "Путевые записки братьев Вешняковых  и
мядынского купца Мих. Новикова" (М., 1813) И анонимные записки, напеч. в
"Северных Цветах" на 1826 г." и принадлежавшие Д. В. Дашкову. Из русских
палестиноведов XIX в. Св. Землю в качестве  паломников  посещали  А.  Н.
Муравьев, А. С. Норов, архим. Леонид, А. В. Елисеев, Т. И.  Филиппов.  В
XIX в. удобства и безопасность путей сообщения привели к сильному  росту
русского П. в Св. Землю. В конце прошлого века ежегодное  число  русских
паломников в Иерусалим редко превосходило несколько десятков, в 1820  г.
оно уже доходило до 200, а в 1840-х годах до 400, в 1859 г.  до  950,  в
1866 г. до 1098 чел., в 1869 г. до 2035, в  1870-х  гг.  сократилось  до
1500 чел., в 1880 г. вновь возросло до 2009, в 1889 г. достигло 3817,  в
1896 г. 4852 чел. Подавляющее большинство русских паломников принадлежит
к  простонародью;  больше   половины   их   пользуется   "паломническими
книжками", выдаваемыми  "Православным  Палестинским  Обществом".  Помимо
Палестины, русские богомольцы, предпринимающие  П.  за  пределы  России,
направляются на Афон и в  итальянский  город  Бари,  где  покоятся  мощи
Николая Чудотворца. Ср. Rohricht  und  Meisner,  "Deutsche  Pilgerreisen
nach dem heiligen  Lande"  (Б.,  1880  -  тексты);  Rohricht,  "Deutsche
Pilgerreisen nach  dem  heiligen  Lande"  (Гота,  1889);  Пыпин,  "П.  и
путешествия в старой письменности" ("Вестник Европы", 1896, ј8).
   Пальма (Palma) - главн. гор. испанской провинции Балеарские о-ва,  на
о-ве Майорке, в Пальмской бухте. Готический собор  (1231-1601),  церковь
бывшего францисканского  м-ря,  королевский  дворец,  готическое  здание
биржи (XV в.), ратуша (XVI в.), с  картинной  галереей.  61000  жителей.
Хлопчатобумажные прядильни  и  ткацкие,  производство  шелковых  тканей,
бумаги, мыла, свечей, кож. мебели, музыкальных инструментов. Мукомольное
и маслобойное  производство.  Гавань  защищена  молом  (385  м.  длины),
освещена маяком и доступна для  больших  кораблей.  Обороты  иностранной
торговли (1894): прибыли 117 кораблей  (55046  тонн),  ушли  131  (72970
тонн). Вывоз за границу на 5,3 милл., ввоз на  4  милл.  песет.  Обороты
торговли с Испанией (1891): ввезено на  23,4  милл.,  вывезено  на  33,5
милл. песет; вошли 697 кораблей (157051 тонн), ушли 751 корабль  (161517
тонн). Институт, в 1836 г. преобразованный из университета,  основанного
в 1503 г.; учительская семинария, мореходная школа, академия  художеств,
музыкальное училище, 2 публичные библиотеки, театр.  В  окрестностях  П.
красивый замок Бельвер (XIII в.)  и  вилла  Мирамар,  австр.  эрцгерцога
Людвига-Сальватора.
   Пальмерстон (лорд Генри-Джон-Темпль, 1784-1865; с 1802 г.  виконт)  -
знаменитый английский государственный деятель; происходил  из  старинной
ирландской семьи. Посещал школу в Гарроу  вместе  с  Байроном  и  Пилем,
потом  университеты  в  Эдинбурге  и  Кембридже.  Так  как  в   качестве
ирландского пэра он не имел доступа в палату лордов, то баллотировался в
1804 г. в палату общин от кембриджского унив., но без успеха; в 1807  г.
сделался депутатом от одного из "гнилых" местечек.  Тотчас  же  Портланд
назначил его младшим лордом адмиралтейства. Через несколько  месяцев  П.
произнес речь в защиту бомбардирования Копенгагена; не находя  возможным
оправдывать этого акта насилия соображениями нравственного свойства,  он
тем не менее находил его необходимым и полезным в виду угрожающих планов
Наполеона. П. не обладал выдающимся ораторским талантом; во  время  речи
он часто останавливался, с трудом подыскивал  слова,  но  всегда  хорошо
владел предметом речи, умел искусно пускать в ход иронию и сарказм, и  в
общем производил сильное впечатление. Речь сразу выделила П. и в 1809 г.
Персиваль,  формируя  министерство,  предложил  П.  должность   канцлера
казначейства. П. имел редкое благоразумие отказаться, ссылаясь на полное
незнакомство с финансами и на то,  что  он  только  однажды  выступал  в
палате общин, и удовольствовался местом секретаря по военным делам;  без
права голоса в кабинете; в этой должности  он  оставался  почти  20  лет
(1809-1828), не пользуясь политическим влиянием,  но  привлекая  к  себе
общие симпатии своим трудолюбием, энергией  и  добросовестностью.  Кроме