Воронцова, заменившего Бестужева, П. просился неоднократно  в  отставку,
когда неожиданно был  назначен  (29  июня  1760  г.),  вместо  Бехтеева,
воспитателем Павла Петровича. П. сблизился с Екатериной,  в  особенности
по смерти Елизаветы. Петр III, хотя и пожаловал его чином ДТС и  орденом
Андрея Первозванного, однако же, не доверял ему и всегда держал при  нем
одного из своих флигель-адъютантов. П. понимал необходимость переворота,
но, по словам самой Екатерины, желал его в пользу Павла Петровича. Когда
после переворота, в котором П., вместе с Дашковой, очень с ним  близкой,
принимал живое участие, власть осталась за Екатериной, П. сделал попытку
ограничить  произвол  этой   власти,   представив   Императрице   проект
учреждения императорского совета и реформы сената. В введении к  проекту
П. дает резкую критику  господствовавшего  в  управлении  произвола  ("в
производстве дел всегда действовала более сила персон, чем  власть  мест
государственных")   и    предлагает    учреждение    Совета    из    6-8
членов-министров; все бумаги, которые требуют подписи  государя,  должны
пройти через этот совет и быть контрасигнированы кем-либо из  министров.
- Сенату проект представляет право "иметь  свободность  представлять  на
Высочайшие  повеления,  если   они....   могут   утеснить   законы   или
благосостояние народа". Проект вызвал со стороны всех  лиц,  от  которых
Екатерина потребовала отзывов, опасения, что в нем скрыто  стремление  к
ограничению самодержавной власти - и императрица, сначала  колебавшаяся,
отвергла его. В письме к Вяземскому она, подразумевая  несомненно  П.  и
подозревая его в симпатиях к  конституционному  правлению  писала  "иной
думает для того, что он был долго в той или другой земле,  то  везде  по
политике той или другой его любимой  земли  все  учреждать  должно".  Не
смотря на  эту  неудачу,  П.  не  потерял  своего  положения,  благодаря
исключительным обстоятельствам вступления Екатерины на престол и  своему
влиянию на Павла. Всем своим значением П. обязан тому, что  он  был  при
наследнике воспитателем; Екатерина, по ее собственным словам,  опасалась
удалить  его.  Этой  ролью  П.  объясняется  и  положение  его  во   все
последующее время среди борющихся придворных партий  (он  всегда  должен
был бороться против Орловых) и  отношения  его  к  императрице,  которые
никогда не были искренни и  хороши.  П.  до  самого  последнего  времени
обвиняли, между прочим, в том, что он намеренно  развращал  Павла  и  из
своих личных целей содействовал разладу между императрицей и  ее  сыном;
но из записок Порошина видно, что он очень серьезно  относился  к  своей
задаче в качестве воспитателя. С именем П. связаны все  вопросы  внешней
политики русского правительства за время от  1762  до  1783  гг.  Будучи
сначала  неофициальным  советником  императрицы,  он  в  1763   г.,   по
увольнении  в  отпуск  Воронцова,  сделан  старшим  членом   иностранной
коллегии.  Вскоре  затем,  по  удалении  Бестужева,  ему  было  поручено
заведование всеми делами коллегии, хотя канцлером  он  никогда  не  был.
Разрешение вопросов об отношениях  России  к  государствам  сев.  Европы
привело П. к созданию системы так называемого  "Сев.  Союза"  или  "Сев.
Аккорда, навлекшей на него обвинение в доктринерстве; Системой  этой  П.
хотел, для возвеличения престижа и значения России,  создать  вокруг  ее
союз всех сев. держав,  для  противодействия  стремлениям  Бурбонской  и
Габсбургской династий; с этой целью он старался - в общем  безуспешно  -
соединить государства, интересы которых были совершенно  противоположны,
как напр. Пруссию с Англией и Саксонией. Фридрих II, которому нужен  был
союз только с  Россией,  мешал  осуществлению  панинского  проекта.  При
реализации этой системы П. главное свое внимание обратил на отношения  к
Швеции, при чем политика его в этом направлении была очень неудачна: его
попытка подчинить Швецию  исключительно  русскому  влиянию  и  устранить
французское стоила России громадных  денег  и  не  привела  к  желанному
результату.  Как  бы  ища  предлога  к  вооруженному  вмешательству,  П.
малейшее изменение шведской конституции объявлял предлогом к разрыву; но
когда, в 1772 г., Густав III восстановил самодержавие,  Россия,  занятая
турецкой войной, должна была с этим примириться,  и  дело  обошлось  без
войны  с  Швецией,  особенно  благодаря   вмешательству   Фридриха   II.
Одновременно с вопросом о "Сев.  Аккорде"  должны  были  быть  разрешены
вопросы об отношениях к Польше и Пруссии. С Пруссией П.  заключил  союз,
давший России возможность расширить свое влияние в Польше. До 1772 г. П.
не был, кажется, столь слепым сторонником Пруссии каким его  выставляли.
Польшу он стремился включить, во всем ее объеме, в сферу влияния  России
и не был склонен делить это влияние,  а  тем  более  -  саму  территорию
Польши. Его энергии до известной степени русская политика  обязана  была
возведением на престол Станислава Понятовского;  не  менее  энергично  и
вполне в согласии с Екатериной П. действовал  в  диссидентском  вопросе,
видя в расширении прав диссидентов усиление русского влияния; всех своих
требований в этом направлении он не мог), однако, провести. В вопросе об
уничтожении  liberum  veto,  П.  некоторое  время   расходился   как   с
Екатериной, так и с Фридрихом, полагая, что усиление Польши  может  быть
только выгодно для России, которая будет иметь в ней полезную  союзницу.
Но и не предусмотрел тех осложнений, которыми грозило  вмешательство  во
внутренние дела Польши, и был совершенно неподготовлен к  вспыхнувшей  в
1768 г. войне с Турцией. Эта война весьма неблагоприятно  отразилась  на
его положении; во всех неудачах обвиняли его; он был виновен и в разрыве
с Турцией, и в том, что Россия осталась в этой борьбе без  союзников.  В
то же время этой войной воспользовался  Фридрих  II,  чтобы  привести  к
осуществлению давно уже висевший  в  воздухе  проект  разделения  Польши
между Австрией, Россией и Пруссией. Соглашение по этому поводу приводило
к концу войну с Турцией, так как устраняло вмешательство Австрии; Турция
одна бороться долго не могла. На приобретение части Польши  нельзя  было
смотреть, как на победу, так как Австрия и Пруссия получили лучшие части
даром. П. упрекали за усиление Пруссии; гр.  Орлов  говорил,  что  люди,
составлявшие раздельный договор, заслуживают  смертной  казни.  С  этого
времени  положение  П.  становится  особенно   тяжелым,   он   оставался
сторонником союза с Пруссией,  а  императрица  все  более  склонялась  к
Австрии; вместе с тем все более усиливался разлад между  ней  и  Павлом,
ближайшим другом и советником которого  был  П.  В  177172  г.  особенно
сильна была борьба между  партиями  П.  и  Орловых.  Когда  было  решено
вступление Павла в брак, П. сумел обеспечить за собой влияние на будущую
его супругу. Екатерина была очень недовольна этим вмешательством П. в ее
семейные дела и воспользовалась женитьбой Павла, чтобы  удалить  его  от
должности воспитателя. Она богато одарила П., но с радостью писала (окт.
1773 г.) г-же Бьелке, что "дом ее очищен". Отношения между Екатериной  и
обоими братьями Паниными были очень натянутые; с крайним неудовольствием
назначила она  Петра  П.  главнокомандующим  против  Пугачева.  К  этому
времени относится записанный декабристом  М.  И.  Фонвизиным  рассказ  о