предугадывать  еще  не  наблюденные  свойства  простых  и  сложных  тел,
образующихся  из  элементов.  Эти  сложные  индивидуальные   особенности
элементов придавали чрезвычайный интерес открытию  новых  элементов,  не
позволяя никоим образом сколько-нибудь  предвидеть  сумму  физических  и
химических признаков, свойственных веществам, ими образуемым. Все,  чего
можно было достигать при изучении элементов, ограничивалось сближением в
одну группу наиболее  сходных,  что  уподобляло  все  это  знакомство  с
систематикою  растений  или  животных,  т.е.  изучение   было   рабским,
описательным  и  не  позволяющим  делать  какие-либо   предсказания   по
отношению к элементам, еще не бывшим в руках  исследователей.  Ряд  иных
свойств, которые мы назовем количественными, выступил в надлежащем  виде
для химических элементов только со времени Лорана и Жерара, т.е. с  50-х
годов текущего столетия, когда была подвергнута исследованию и обобщению
способность  взаимного  реагирования  со  стороны   состава   частиц   и
укрепилось представление о двуобъемных  частицах,  т.е.  о  том,  что  в
парообразном  состоянии,  пока  нет  разложения,  всякие  частицы  (т.е.
количества веществ, вступающие в химическое взаимодействие между  собою)
всех тел занимают такой же объем, какой занимают два объема водорода при
той же температуре и том же давлении.  Не  входя  здесь  в  изложение  и
развитие начал, укрепившихся при этом, ныне общепринятом  представлении,
достаточно сказать, что с развитием  унитарной  или  частичной  химии  в
последние 40 или 50 лет получилась твердость, прежде не  существовавшая,
как в определении атомных весов элементов, так и в  определении  состава
частиц простых и сложных тел, ими образуемых, и стала очевидною  причина
различия свойств и реакций обыкновенного кислорода О2 и озона  O3,  хотя
оба содержат только кислород, как и разность маслородного газа (этилена)
C2H4 от жидкого цетена С16Н32, хотя оба содержат на  12  весовых  частей
углерода по 2 весовых части водорода. В  эту  многознаменательную  эпоху
химии выступило в ней для каждого  хорошо  обследованного  элемента  два
более или менее точных количественных признака или свойства: вес атома и
тип (форма) состава частиц соединений,  им  образуемых,  хотя  ничто  не
указывало еще ни на взаимную связь этих признаков, ни на соотношение  их
с другими, особенно  качественными,  свойствами  элементов.  Вес  атома,
свойственный  элементу,   т.е.   неделимое,   наименьшее   относительное
количество его, входящее в состав частиц всех его  соединений,  особенно
был  важен  для  изучения  элементов  и  составлял   их   индивидуальную
характеристику,  пока  чисто  эмпирического  свойства,   так   как   для
определения атомного веса элемента надобно узнать не  только  эквивалент
или относительный весовой состав некоторых его соединений с  элементами,
вес атома которых известен  из  иных  определений,  или  условно  принят
известным, но и  определить  (по  реакциям,  плотностям  паров  и  т.п.)
частичный вес и состав хоть одного, а лучше  многих  из  соединений,  им
образуемых. Этот путь  опыта  столь  сложен,  длинен  и  требует  такого
совершенно  очищенного  и  тщательно  изученного   материла   из   числа
соединений элемента, что для  многих,  особенно  для  редких  в  природе
элементов, при отсутствии особо понудительных причин,  оставалось  много
сомнений относительно истинной  величины  атомного  веса,  хотя  весовой
состав (эквивалент) некоторых соединений их и  был  установлен;  таковы,
напр., были уран, ванадий,  торий,  бериллий,  церий  и  др.  При  чисто
эмпирическом значении веса атома не было и особого интереса  углубляться
в этот предмет для элементов, редко подвергаемых  исследованию,  тем  не
менее для большой массы обыкновеннейших элементов величины атомных весов
можно было уже  в  начале  60-х  годов  считать  твердо  установленными,
особенно после того, как Канницаро твердо установил для многих металлов,
напр. Са, Ва, Zn, Fe, Сu и т.п. явное их отличие от К, Na,  Ag  и  т.п.,
показав, что частицы напр. хлористых соединений первых из  них  содержат
вдвое более хлора, чем вторых, т.е. что Са, Ва, Zn и  т.д.  дают  CaCI2,
BaCI2 и т.д., т.е. двуатомны (двуэквивалентны  или  двувалентны),  тогда
как K, Na и т.п. одноатомны (одноаквивалентны), т.е. образуют KCI,  NaCI
и т.п. В эпоху около середины  текущего  столетия  вес  атома  элементов
послужил уже одним из признаков, по которым стали  сличать  сходственные
элементы групп.
   Другой из важнейших количественных признаков  элементов  представляет
состав частиц высших соединений, им образуемых. Здесь более  простоты  и
ясности, потому что Дальтонов закон кратных отношений  (или  простоты  и
цельности числа атомов, входящих в состав частиц) уже  заставляет  ждать
только  немногих  чисел  и  разобраться  в  них  было  легче.  Обобщение
выразилось в учении об атомности элементов или их  валентности.  Водород
есть элемент одноатомный, ибо дает по одному  соединению  HX  с  другими
одноатомными  же  элементами,  представителем  которых  считался   хлор,
образуя НСl. Кислород двуатомен, потому что  дает  H2O  или  соединяется
вообще с двумя X, если под Х  подразумевать  одноатомные  элементы.  Так
получают НСlO, Сl2О и т.д. В этом смысле азот считается трехатомным, так
как дает NH3, NCl3; углерод четырехатомным, потому что образует СН4, СО2
и т.д. Сходные элементы одной группы,  напр.  галоиды,  дают  и  сходные
частицы соединений, т.е. имеют одну и ту же  атомность.  Через  все  это
изучение  элементов  очень  сильно  двинулось  вперед.  Но  было  немало
трудностей  разного  рода.  Особую  трудность   представили   соединения
кислорода, как элемента двуатомного, способного  замещать  и  удерживать
X2, в силу  чего  совершенно  понятно  образование  Cl2O,  HClO  и  т.п.
соединений с одноатомными элементами. Однако, тот же  кислород  дает  не
только НСlO, но и HClO2, НСlO3 и НСlO4 (хлорная  кислота),  точно  также
как не только  H2O,  но  и  H2O2  (перекись  водорода).  Для  объяснения
пришлось признать, что кислород,  в  силу  своей  двуатомности,  обладая
двумя сродствами (как говорят), способен втиснуться в каждую  частицу  и
встать между всякими двумя атомами, в нее входящими. Трудностей при этом
получилось много, но остановимся на двух, помоему, важнейших. Во-первых,
оказалась как бы грань О4  для  числа  кислородных  атомов,  входящих  в
частицу, а этой грани нельзя ждать на основании  допущенного.  При  том,
приближаясь к грани, получались  часто  соединения  не  менее,  а  более
прочные, чего уже вовсе нельзя допустить при представлении  о  втиснутых
атомах кислорода, так как чем более их взойдет, тем вероятнее было иметь
непрочность связей. А между  тем  НСlO4  прочнее  НСlO3,  эта  последняя
прочнее НСlO2 и НСlO, тогда как НСl опять тело химически очень  прочное.
Грань  же  О4  выступает  в  том,  что  водородным  соединениям   разной
атомности:
   НСl, H2S, Н3Р и H4Si отвечают высшие кислородные кислоты:
   НСlO4, H2SO4, Н3РО4 и H4SiO4, в которых одинаково  содержатся  четыре
атома кислорода. Из этого даже выходит тот неожиданный вывод, что считая
Н - одно-, а О - двуатомными  элементами,  по  кислороду  способность  к