княжеского рода, но победили Нарышкины, с Тих. Стрешневым  во  главе,  и
выбрана была дочь мелкопоместного дворянина. Вслед за ней потянулись  ко
двору многочисленные родственники ("более 30 персон", говорит  Куракин).
Такая  масса  новых  искателей  мест,  не  знавших,  притом,  "обращения
дворового", вызвала против Лопухиных общее раздражение при дворе; царица
Наталья скоро "невестку свою возненавидела  и  желала  больше  видеть  с
мужем ее в несогласии, нежели в любви"  (Куракин).  Этим,  также  как  и
несходством характеров, объясняется, что "изрядная  любовь"  П.  к  жене
"продолжилась разве токмо год", а затем П.  стал  предпочитать  семейной
жизни - походную, в полковой избе Преображенского полка.  Новое  занятие
судостроение - отвлекло его еще дальше; с Яузы он переселился со  своими
кораблями на Переяславское озеро,  и  весело  проводил  там  время  даже
зимой. Участие П.  в  государственных  делах  ограничивалось,  во  время
регентства Софьи, присутствием при  торжественных  церемониях.  По  мере
того, как П. подрастал и расширял свои военные  забавы,  Софья  начинала
все более тревожиться за свою власть  и  стала  принимать  меры  для  ее
сохранения. В ночь на 8 августа 1689 г. П. был разбужен в Преображенском
стрельцами, принесшими весть о действительной или  мнимой  опасности  со
стороны Кремля. П. бежал к Троице; его приверженцы распорядились созвать
дворянское ополчение, потребовали к  себе  начальников  и  депутатов  от
московских войск и учинили короткую расправу  с  главными  приверженцами
Софьи. Софья была поселена в монастыре, Иоанн  правил  лишь  номинально;
фактически власть перешла к партии П. На первых порах, однако,  "царское
величество оставил свое правление матери своей, а сам препровождал время
свое  в  забавах   экзерциций   военных".   Правление   царицы   Натальи
представлялось  современникам  эпохой  реакции   против   реформационных
стремлений Софьи. П. воспользовался переменой  своего  положения  только
для того, чтобы расширить до грандиозных размеров свои увеселения.  Так,
маневры новых полков  кончились  в  1694  г.  Кожуховскими  походами,  в
которых "царь  Федор  Плешбурский  (Ромодановский)  разбил  "царя  Ивана
Семеновского" (Бутурлина), оставив на поле потешной битвы  24  настоящих
убитых и  50  раненых.  Расширение  морских  забав  побудило  П.  дважды
совершить путешествие на Белое море,  причем  он  подвергался  серьезной
опасности во время поездки на Соловецкие острова. За  эти  годы  центром
разгульной жизни П.  становится  дом  нового  его  любимца,  Лефорта,  в
Немецкой слободе. "Тут началось дебошство,  пьянство  так  великое,  что
невозможно описать, что по три дни, запершись в том доме, бывали пьяны и
что многим случалось оттого и умирать"  (Куракин).  В  доме  Лефорта  П.
"начал с дамами иноземскими обходиться и амур начал первый быть к  одной
дочери  купеческой".  "С  практики",  на  балах  Лефорта,  П.  "научился
танцевать  по-польски";  сын  датского  комиссара  Бутенант   учил   его
фехтованию и верховой езде, голландец  Виниус  -  практике  голландского
языка; во  время  поездки  в  Архангельск  П.  переоделся  в  матросский
голландский костюм. Параллельно с этим усвоением  европейской  внешности
шло  быстрое  разрушение  старого  придворного  этикета;   выходили   из
употребления  торжественные  выходы  в   соборную   церковь,   публичные
аудиенции и другие "дворовые церемонии". "Ругательства знатным персонам"
от  царских  любимцев  и  придворных  шутов,  также  как  и   учреждение
"всешутейшего и всепьянейшего собора", берут свое начало в той же эпохе.
В 1694 г. умерла мать П. Хотя теперь П. "сам  понужден  был  вступить  в
управление, однако ж труда того не хотел понести и  оставил  все  своего
государства правление - министрам  своим"  (Куракин).  Ему  было  трудно
отказаться от той  свободы,  к  которой  его  приучили  годы  невольного
удаления от дел; и впоследствии он не любил связывать себя  официальными
обязанностями,   поручая   их   другим   лицам   (напр.    "князю-кесарю
Ромодановскому, перед которым П. играет  роль  верноподданного),  а  сам
оставаясь на  втором  плане.  Правительственная  машина  в  первые  годы
собственного правления П. продолжает идти своим ходом; П. вмешивается  в
этот ход лишь тогда и  постольку,  когда  и  поскольку  это  оказывается
необходимым для  его  военно-морских  забав.  Очень  скоро,  однако  же,
"младенческое играние" в солдаты  и  корабли  приводит  П.  к  серьезным
затруднениям, для устранения которых оказывается необходимым существенно
потревожить старый государственный порядок.  "Шутили  под  Кожуховым,  а
теперь под Азов играть едем" - так сообщает  Петр  Ф.  М.  Апраксину,  в
начале 1695 г. об Азовском походе. Уже в предыдущем году, познакомившись
с неудобствами Белого моря, П. начал думать о перенесении своих  морских
занятий на какое-нибудь другое море. Он  колебался  между  Балтийским  и
Каспийским; ход русской  дипломатии  побудил  его  предпочесть  войну  с
Турцией и Крымом, и тайной целью похода назначен был Азов - первый шаг к
выходу в Черное море.
   Шутливый тон скоро исчезает; письма П. становятся лаконичнее, по мере
того,  как  обнаруживается  неподготовленность  войска  и  генералов   к
серьезными действиям. Неудача первого похода заставляет П. сделать новые
усилия. Флотилия, построенная на  Воронеже,  оказывается,  однако,  мало
пригодной для  военных  действий;  выписанные  П.  иностранные  инженеры
опаздывают; Азов сдается в 1696 г. "на договор, а не военным промыслом".
П. шумно празднует победу, но хорошо чувствует незначительность успеха и
недостаточность  сил  для  продолжения  борьбы.  Он  предлагает   боярам
схватить "фортуну за власы" и изыскать  средства  для  постройки  флота,
чтобы продолжать войну с "неверными" на море. Бояре возложили  постройку
кораблей на "кумпанства" светских и духовных землевладельцев, имевших не
меньше 100 дворов; остальное население должно  было  помогать  деньгами.
Построенные "кумпанствами" корабли оказались позднее никуда не  годными,
и весь этот первый флот, стоивший населению  около  900  тыс.  тогдашних
рублей,  не  мог  быть  употреблен  ни  для  каких  практических  целей.
Одновременно с устройством "кумпанств" и в виду той же цели, т. е. войны
с Турцией, решено было снарядить посольство за границу, для  закрепления
союза  против  "неверных".  "Бомбардир"  в  начале  азовского  похода  и
"капитан"  в  конце,  П.  теперь  примыкает  к  посольству  в   качестве
"волонтера   Петра   Михайлова",    с    целью    ближайшего    изучения
кораблестроения. 9 марта 1697  г.  посольство  двинулось  из  Москвы,  с
намерением  посетить  Вену,  королей  английского  и   датского,   папу,
голландские  штаты,  курфюрста  бранденбургского   и   Венецию.   Первые
заграничный впечатления П.  были,  по  его  выражению,  "мало  приятны":
рижский комендант Дальберг слишком буквально понял инкогнито царя  и  не
позволил ему осмотреть укрепления: поздние П. сделал из этого  инцидента
casus belli. Пышная встреча в Митаве  и  дружественный  прием  курфюрста
бранденбургского в Кенигсберге поправили дело. Из  Кольберга  П.  поехал
вперед, морем, на Любек и Гамбург, стремясь скорее достигнуть своей цели
- второстепенной голландской верфи в Саардаме, рекомендованной ему одним