библиография статей и исследований о Рикардо и его  учении.  На  русском
языке  см.  Чупров,  "история  политич.  экономии";  Янжул,  "Английская
свободная  торговля"  (выпуск  первый);  Ингрэм,  "История  политической
экономии";  Ю.  Жуковский,  "История  политической  литературы";  Зибер,
"Давид Рикардо и Карл Маркс". М. С - в.
   Риксдаг - шведский парламент, состоящий из  двух  палат,  не  имеющих
специального названия. Очередная сессия начинается ежегодно  15  января.
Место заседаний - Стокгольм, кроме чрезвычайных обстоятельств (нашествие
неприятеля и т.  п.),  когда  король  назначает  другой  город.  Вопросы
предварительно  рассматриваются  в  пяти   комиссиях:   конституционной,
финансовой; субсидий  (т.  е.  чрезвычайных,  преимущественно  косвенных
налогов), банковской и законодательной; каждая из них состоит из членов,
избранных в равном числе обеими палатами.
   Рим Древний. Римская история обнимает собой период около тысячи лет и
заключает в себе историю гор. Р. от его появления на  горизонте  истории
до разрушения созданной им империи (476 г. по Р. Хр.).  римская  история
представляет, прежде всего, интерес всемирно-исторический. Р.  объединил
под своей властью и в одной общей культуре все народы  древнего  Мира  и
этим создал  политическую  и  культурную  почву,  на  которой  развилась
средневековая и новая история. Политический интерес  к  римской  истории
обусловливается  тем,  что  Рим,  расширяясь  из  города  в  обширнейшее
государство,  прошел  через  несколько  фазисов  развития,   в   которых
чрезвычайно характерно взаимодействие внешнего  роста  с  видоизменением
государственных форм и экономического  быта.  Наконец,  римская  история
имеет интерес критический, в  виду  того,  что  установившееся  у  самих
римлян  представление  о  начальной  истории  их  города   (традиционная
история) подверглось разложению под  влиянием  современной  исторической
науки. Это вызвало множество спорных вопросов  и  различных  критических
приемов и сделало из Р. истории школу исторической критики.
   Первым Р.  анналистом  был  Фабий  Пиктов,  живший  во  время  второй
пунической войны и писавший по-гречески. Ни  его  анналы,  ни  сочинения
следующих за ним анналистов не дошли до нас; традиционная  история  Рима
основана для нас почти исключительно на  знаменитом  труде  Тита  Ливия,
соединившего, в 142 книгах, результаты  трудов  своих  предшественников.
Первая декада (десяток) этих книг сохранилась и заключает в себе историю
Рима от его основания почти до полного завоевания Италии (295 г.  до  Р.
Хр.). Одновременно с Ливием жил  в  Риме  греческий  ритор  Дионисий  из
Галикарнасса, написавший, для  ознакомления  своих  соотечественников  с
Римом, "Археологию", т. е. древнейшую римскую историю в  20  книгах,  из
которых до нас дошли целиком первые 10 - от начала Рима до  децемвирата.
Изложение   Диониca   гораздо   пространнее,   вследствие   риторических
рассуждений и речей, но мало дает существенного.  Хотя  у  самого  Ливия
иногда проглядывает критическое отношение к  его  материалу,  его  текст
пользовался каноническим авторитетом у потомков, так что  даже  прибытие
Энея из Трои в Лаций долго принималось всеми за несомненный исторический
факт. Помимо некоторых случайных замечаний со стороны гуманиста  Лоренцо
Баллы и Перицония (в конце XVII в.), критическое отношение к Ливию  и  к
Р. истории начинается лишь с  Вико  (1668  -  1744),  под  влиянием  его
философских конструкций. Критика истины (del vero) заключалась для  Вико
в исследовании законов всемирного  разума.  Устанавливая  три  фазиса  в
культурном развитии народов
   - религиозный, героический и демократический, - Вико считал одним  из
признаков героического века господство поэзии, в  силу  чего  люди  этой
эпохи мыслили в поэтических образах, и исторические лица этого периода -
не что иное, как типы  или  олицетворение  исторического  процесса:  так
напр., Ромул олицетворял собой идею основания города.  А  так  как  Вико
доводит героический век у римлян до исхода V в. от построения города, то
он и начинал достоверную историю Рима лишь с  эпохи  пунийских  войн.  К
такому же результату пришел, не зная Вико и исходя не из философских,  а
из  скептических  оснований,  француз  Бофор,  в  своем  "Рассуждении  о
недостоверности первых пяти веков Р.  истории"  (1737).  Бофор  проводил
мысль, что традиционная история Рима  не  имеет  под  собой  фактической
почвы: по признанию самого Ливия, древнейшие памятники  римской  истории
погибли во  время  сожжения  Рима  галлами;  если  и  уцелели  некоторые
памятники этой эпохи, то Р. историки, как  доказывает  Бофор  примерами,
мало интересовались документальными источниками и памятниками, а часто и
не могли или не умели ими пользоваться, не понимая древнего языка.
   В  основании  древнейшей  Р.  истории  лежит,  поэтому,  очень   мало
фактических данных; она, главным образом, плод  честолюбивых  стремлений
знатных Р. фамилий, превозносивших в надгробных речах  славу  предков  и
вносивших  в  свои  родословные  вымышленные  консульства   и   триумфы.
Научнокритическая разработка Р. истории началась  с  Нибура,  жившего  в
эпоху роскошного расцвета классической филологии в Германии. Он страстно
любил эту науку, как средство проникнуть  в  классическую  древность,  к
которой он относился с энтузиазмом,  видя  в  ней  осуществление  высших
человеческих идеалов в сфере мысли,  искусства,  политики  и  этики.  Он
считал призванием истории, как "посредницы  вечности",  сблизить  нас  с
творениями духа и с подвигами  благороднейших  народов  древности,  "как
будто бы между нами не было бездны  времени,  и  обеспечить  нам  полное
наслаждение  сознания  нашего  тождества  с  ними>.  Нибур  относился  с
пренебрежением к ученой технике в филологи,  если  благодаря  ей  мы  не
приобретем "мудрости и величия души лучших  людей  древности,  не  будем
чувствовать и мыслить подобно им". При таком настроении Нибур не мог, по
отношению к Р. истории, довольствоваться скептицизмом: он стремился не к
тому, чтобы доказать несостоятельность  традиционной  Р.  истории,  а  к
положительному познанию ее, и мечтал о том, чтобы воссоздать,  на  место
скудной и подчас  ошибочной  истории,  прошлое  Рима,  как  оно  было  в
действительности. Он хотел сделать дело Ливия, но лучше и полнее.  Нибур
полагал, что в распоряжении современного историка много ценных  обломков
старины,  требующих  истолкования.  Как  Кювье  считал  задачей  зоолога
воссоздать,  на  основании  допотопного  зуба  или  кости,  весь   образ
погибшего животного, так  Нибур  признал  своим  "радостным  призванием"
воскресить истинный облик римской старины. Он обнаружил  еще  в  детстве
большую способность исправлять или дополнять испорченные тексты  древних
авторов; немудрено, что он приписывал  историкам  особое  чутье,  особую
способность  угадывать  прошлое  и,  подобно   художнику,   дорисовывать
недостающее в пострадавшей от времени исторической картине.  Применяя  к
себе поэтическую славянскую сказку о юноше, полюбившем призрачную деву и
с такой  страстью  ее  созерцавшем,  что  едва  заметный  образ  русалки
превратился в земную деву,  Нибур  утверждал,  что  в  истории  "события