стихотворению проходит одна рифма. Р.  разнообразная  и  изменяющаяся  с
каждым двустишием появляется в так  назыв.  леонинском  гекзаметре,  где
первое полустишие рифмует с концом; затем с  600  г.  мы  находим  ее  в
церковной латинской поэзии, где с 800 г. она становится  обязательной  и
откуда переходит в светскую поэзию кельтских  и  романских,  а  затем  и
германских народов. В немецкую поэзию Р. введена под влиянием  романских
форм.  "Вкрадчивые  итальянские  или  французские  мелодии  попадали   в
Германию, и немецкие  поэты  подставляли  к  ним  немецкие  тексты,  как
позднее делали это миннезенгеры и поэты Возрождения; с такими мелодиями,
песнями и танцами пришла и Р. В  первый  раз  мы  знакомимся  с  ней  на
верхнем Рейне, откуда она первоначально, вероятно,  и  распространилась"
(Шерер). Первое большое немецкое произведение  в  рифмованных  стихах  -
сводное Евангелие ("Krist") Отфрида  (868  г.).  В  дальнейшем  развитии
стихотворной поэзии Р. то  опускалась  до  вычурного  и  неестественного
украшения, с извращением слов (мейстергезанг, ученая поэзия XVII в.), то
совершенно  отвергалась  (Бодмер,  Брейтингер,  Пира,  Клопшток),   пока
Лессинг и особенно Г„те не восстановили, теоретически и практически,  ее
высокое значение.  Судьбы  Р.  во  французской  поэзии  были  связаны  с
литературными движениями, придававшими форме особое значение. Уже Ронсар
и Дю-Беллэ, не увлекаясь несвойственным французскому  языку  метрическим
стихом, избегали нерифмованных стихов, требуя  Р.  точной,  богатой,  но
отнюдь не изысканной, и запрещая жертвовать ей счастливым  оборотом  или
точностью выражения. Малерб предъявил Р. еще более  строгие  требования:
он воспрещал Р.  легкие  и  банальные  -  запрет,  который  нашел  столь
блестящее применение в стихах его современников и  еще  более  в  поэзии
романтизма. Важностью Р. в французском - силлабическом  -  стихосложении
обусловлена строгость в ее применении, неизвестная другим языкам:  здесь
- несмотря на полное созвучие  -  воспрещается  рифмовать  множественное
число  с  единственным,   слово,   кончающееся   гласной,   со   словом,
оканчивающимся согласной (canot и domino, connus  и  parvenu)  и  т.  п.
Русскому языку Р. свойственна в высокой степени;  чтобы  убедиться,  что
она не является  здесь  элементом  заимствованным,  достаточно  обратить
внимание  на  произведения  народного  творчества.  Если  примеры  Р.  -
исключительно глагольной - в богатырском эпосе можно считать случайными,
то этого никак нельзя сказать о Р. в лирике и особенно в  таких  древних
народных произведениях, как пословицы, загадки, заговоры, где отсутствие
Р. - редкое исключение. "Искусственная" стихотворная поэзия,  испытавшая
влияние западных образцов, с самого  начала  -  в  киевских  "виршах"  -
должна была держаться Р. уже потому,  что  этого  требует  силлабическая
система  стихосложения.  Тредьяковский  думал  -  пока  держался  старой
системы, - что русскому языку свойственны одни лишь женские Р., "так как
красота русского стиха непременно требует, чтобы созвучие двух Р. всегда
чувствовалось на предпоследнем слоге". Лишь для  строф  или  стансов  он
ввел "смешанные Р., похожие во всем с теми, которые есть у  французов  и
немцев". В этом случае он обратился к польскому стихосложению,  "которое
почти одинаково с нашим, за исключением некоторых частностей - и тем  не
менее оно допускает столько же Р. непрерывную, сколько и так  называемую
смешанную, и в этом отношении такая  смесь  не  противна  нежности  уха"
(француз. письмо к Штелину,  1736  г.).  Из  драматических  произведений
Тредьяковский решительно изгонял  Р.:  "Что  есть  драма?  Разговор.  Но
природно ль есть то собеседование, кое непрестанно оканчивается  женскою
Р., как на горе - море, и мужскою, как на увы - вдовы". Это  рассуждение
блестяще опровергнуто бессмертными Р. "Горя от ума". В общем теория  Р.,
данная французами и повторенная у нас, мало движется вперед. Специальные
сочинения, посвященные Р., немногочисленны;  особый  отдел  их,  имеющий
мало общего с научной разработкой  предмета,  составляют  наставления  к
приисканию Р. и так называемые словари рифмы, особенно  распространенные
в  средние  века;  таковы  Ugo  Eaidit,  "Donatus  provincialis",  "Legs
d'amours"  позднейших  трубадуров,  испанск.  "Gaya  de  Segovia",  нем.
Hubner,  "Poetisches  Handbuch"  (1696),  Peregrinus  Syntax   (Hempel),
"Allgemeines deutsche Reimlexicon" (1826),  Quitard,  "Dictionnaire  des
rimes" (1883), Бродовский, "Руков. к стихосложению" (с  словарем  Р.)  и
др. Теория Р. изложена у Poggel, "Grnndzuge  einer  Theorie  des  Reims"
(1834); Uhland, "Schriften" (1865, т. 1, стр.  366);  Wolf,  "Ueber  die
Lais, Sequenzen und Leiche" (1841); Wilh.  Grimm,  "Zur  Geschichte  des
Rims"  (1852);  Masing,  "Ueber  Ursprung  und  Verbreitung  des  Reims"
(Дерпт., 1866); Bellanger, "Etude historique  et  philosophique  sur  la
rime  francaise"  (1876),  а  также  в  поэтиках   Каррьера,   Готтшаля,
Боринского, Фигофа, Гейне и Г„те. Ар. Горнфельд.
   Рифы. Брать Р. - уменьшать площадь парусов при увеличении силы ветра.
   Рихтер (Иоганн Павел Фридрих Richter, известный под  псевдонимом  Жан
Поль) знаменитый нем. писатель (1763 - 1825) Сын  деревенского  пастора,
уроженец Баварии, он провел юность в лишениях, был студентом в  Лейпциге
и, не окончив, вследствие  бедности,  курса,  жил  частными  уроками;  к
литературе он обратился лишь в надежде добыть писательством  средства  к
жизни.  Еще  во  время  студенчества  он  издал   сатирические   очерки:
"Gronlandische Processe" (Берлин, 1783 - 1784), но ни это  произведение,
ни "Auswahl aus Teufels Papieren" (Гера, 1789) не имели большого успеха.
Являясь здесь прямым подражателем Свифта и Гиппеля, Жан Поль  отличается
от  последнего  глубоким  сентиментализмом,  который  находит   у   него
выражение в излюбленной литературной форме сентиментального настроения -
в идиллии. "Leben des Tergnugten Schulmeisterlein Wuz" (1790) проникнута
уже  характерными   особенностями   более   крупных   произведений   Р.;
субъективноавтобиографический элемент  занимает  в  них  и  впоследствии
видное место. Разнообразная  фантазия,  чрезвычайная  изобретательность,
знание человеческого сердца,  глубина  чувства,  богатство  идей  и  дар
пластического, яркого изображения, при  недостаточном  развитии  чувства
меры - таковы свойства таланта Р., с большей еще  силой  выразившиеся  в
его следующем крупном произведении  -  "Die  unsichtbare  Loge"  (1793),
биографическом романе, который не был окончен  автором,  потому  что  во
время  его  создания  изменилось  направление  описываемых  им  событий.
Оставив частные уроки, Р.  был  тогда  безвестным  школьным  учителем  в
баварском городке Шварценбахе. Громкая  слава  окружает  его  имя  сразу
после его  следующего  произведения:  "Hesperus  oder  45  Hundspottage"
(1795); сочувственное изображение героини романа делает его кумиром  его
соотечественниц, к которым он так подходил своей сентиментальностью. Его
обычный  недостаток  -  неумение  распределять  материал,  беспорядочный
характер, непоследовательность всего произведения - заметен и здесь,  но
выкупается чертами проникновенного юмора, вниманием к  мелочам  жизни  и
вдумчивым снисхождением к людским слабостям. Общее  поклонение  окружало