этот успех погубил тверского князя. Агафья, прожив некоторое время в плену,
умерла при очень странных обстоятельствах. Юрий не замедлил воспользоваться
этим в своих интересах: прибыл в Орду, он обвинил Михаила в преднамеренном
убийстве Кончаки - Агафьи, и судьба великого князя была решена.

Юрий получил "великий стол", отнятый у Михаила Тверского, а тверской князь
был вызван в Орду. Не желая подвергать разгрому родной город, Михаил поехал
к Узбеку и был казнен по приказанию хана. Привели приговор в исполнение
люди Юрия Московского и его соратника, татарина Кавгадыя. Великого князя,
посаженного в колодку, долго мучили: плохо кормили, издевались над
пленником и наконец зарезали.

Убийство невинного не пошло на пользу инициаторам расправы. Кавгадыя вскоре
уличили в преступлениях и тоже казнили. Юрия же встретил в Орде сын
Михаила, Дмитрий Грозные Очи, и молодой тверич зарубил московского
интригана. Так как право суда и казни в Орде принадлежало исключительно
хану, Дмитрия Михайловича казнили за самосуд. Наследник тверского князя
погиб, и смерть его имела исключительные последствия. Младший сын Михаила,
Александр, узнав о смерти брата, отказался от традиционного союза с Ордой и
сделал ставку на Литву.

ДЕЛА ЛИТОВСКИЕ

Положение Литвы по сравнению с Владимирским княжеством было весьма
выигрышным. Литву, как мы знаем, тоже задел пассионарный толчок XIII в.,
возродивший к жизни несколько литовских племен. Судя по топонимике,
литовские племена в древности занимали территорию чуть ли не до нынешнего
Тамбова, но к интересующему нас периоду на юге Русской
(Восточно-Европейской) равнины они уже исчезли, слившись с местным
угро-финским и славянским населением. Древне-литовские племена сохранились
только в Прибалтике и Белоруссии, но и там они уже много веков находились в
состоянии гомеостаза. Центральную часть литовского ареала занимало
собственно племя литва, или литовцы; к западу от него жила жмудь, еще
дальше на запад - пруссы. На востоке современной Белоруссии располагались
ятвяги, а племя голядь обитало в районе Коломны.

Властителем, создавшим из этих разрозненных осколков единую Литву, стал уже
упоминавшийся нами ровесник Александра Ярославича Невского - литовский
князь Миндовг (Миндаугас). После трагической смерти Миндовга произошло то,
что всегда происходит в начале фазы пассионарного подъема: литовские князья
весь XIII в. боролись между собой за власть. И только в начале XIV в. один
из них - Гедимин - окончательно победил соперников и начал проводить
завоевательную политику.

Первым его завоеванием стала Черная Русь - местность около города Гродно,
самая западная часть Руси. Затем Гедимин подчинил города, ныне относящиеся
к Белоруссии: Полоцк, Минск, Витебск. После этого литовцы стали постепенно
проникать на Волынь и в Галицию, где правили потомки "короля Малой Руси"
Даниила Романовича Галицкого - Лев и Андрей. Сил у галицких князей было
настолько мало, что они не могли сопротивляться должным образом ни татарам,
ни литовцам, ни полякам, ни венграм. Правда, татары в то время подавляли
мятеж Ногая и им было не до Волыни, но литовцы активно пытались овладеть
этим регионом.

Однако Гедимину не удалось подчинить Галицию. В результате череды мелких
войн, перечислять которые не имеет смысла, Галицию заняли поляки,
Закарпатскую Русь - венгры, а литовцам досталась лишь восточная Волынь. На
очереди был Киев. Киевский князь Станислав решил защищать свой город, на
котором еще лежали отблески славы великого прошлого. Станислав пригласил на
помощь других русских князей, в том числе северского. У реки Ирпень в 1321
г. он столкнулся с войсками Гедимина. Литовцы победили и затем осадили
Киев. Поскольку никакой надежды на помощь не было, киевляне подчинились
великому князю Гедимину на основе вассалитета: все "имения" были оставлены
за ними, а князь киевский стал просто "подручником" литовского князя
Гедимина.

После взятия Киева экспансия литовцев продолжилась. Под натиском
неудержимой литовской конницы пали все русские города до Курска и
Чернигова. Так при Гедимине и его сыне Ольгерде создалось могучее Великое
княжество Литовское. Надо сказать, что характерной чертой Литвы XIII в.
было сохранение древней языческой веры в воинственного бога Перуна и весьма
плохое отношение к христианам, как к западным, так и к восточным. Однако
Гедимин, человек волевой и умный, сам будучи язычником, умел считаться с
христианским русским населением.

Политику Гедимина продолжили его сыновья Ольгерд и Кейстут. Русские
летописи много сообщают о первом и почти совсем не упоминают о втором, а
хроники крестоносцев, напротив, часто рассказывают о Кейстуте и почти не
замечают Ольгерда. Это связано с тем, что братья разделили сферы влияния.
Кейстут сидел в Жмуди и боролся с немцами, а Ольгерд, стараясь захватить
как можно больше русских земель, воевал с Москвой и татарами. При этом
Ольгерд и его племянник Витовт приняли, хотя и формально, православие.
Литовские князья женились на русских княжнах и объединяли вокруг себя
уцелевших Рюриковичей из Турово-Пинской земли. Так, исподволь, свершалось
включение древнерусских земель в состав Великого княжества Литовского.

Ольгерду удалось подчинить себе огромную территорию с границами почти у
Черного моря и Дона. В 1363 г. в решающей битве с татарами у Синих Вод
(ныне река Синюха, приток Южного Буга) Ольгерд разбил степняков и, овладев
таким образом западной частью Великой степи между Днепром и устьем Дуная,
вышел к Черному морю.

Но Литва оставалась зажатой между православной Русью и массивом
католической Европы. Литовцы активно воевали с немцами - антипапистскими
Ливонским и Тевтонским орденами, - и потому их объективными союзниками
могли стать сторонники партии гвельфов, прежде всего католики Польши.
Вероятно, в связи с этим Гедимин разрешил своим подданным принимать
католическую веру. К тому же он, наверное, учитывал, что, кроме
идеологического единства, у литовцев была еще одна основа союза с поляками.
Литовцы постоянно совершали набеги на Польшу, и прежде всего на Мазовию,