Московские бояре, быстро собрав дружинников, начали нападать на татарские
отрады, которые были рассеяны по волостям. Тохтамыш, увидев, что воевать
приходится всерьез, немедленно снялся, бросил захваченную Москву,
перебрался через Оку в Рязанское княжество, ограбил его и после ушел
восвояси. Легко понять, что выиграли от набега Тохтамыша только предатели -
суздальские князья. Но все, связанное с набегом, имело далекие и глубокие
последствия. Взятие Москвы испортило те тесные дружественные отношения,
которые ранее существовали между Ордой и Московским княжеством. Тем не
менее Москва не начала войны с Ордой, так как ближние бояре Дмитрия
прекрасно поняли, в чем дело. Московские дипломаты отнюдь не заблуждались
насчет истинных виновников происшедшей трагедии. И воевать с Тохтамышем,
который был просто орудием зла, лжи и человекоубийства, они не считали
нужным. Но симпатии к Орде необратимо исчезли.

В следующем столетии этот эмоциональный разрыв существенно повлиял и на
историю России, и на историю Орды.

4. Возмужание

ТОХТАМЫШ И ТИМУР

Столкновение с Тохтамышем сильно ослабило положение великого князя Дмитрия.
Ведь ярлык на великое княжение, как и раньше, давал хан, поскольку
Куликовская битва не изменила политических взаимоотношений Орды и Москвы:
великое княжение связывалось с княжением московским "волей" ордынского
царя.

"Нелюбием", возникшим между Дмитрием и Тохтамышем, решила воспользоваться
Тверь. Но попытки тверского князя Михаила Александровича получить от хана
великое княжение успеха не имели: Дмитрий послал в Орду своего сына,
княжича Василия, и тому удалось сохранить великое княжение за Москвой.
Правда, Тохтамыш оставил Василия Дмитриевича в Орде в качестве заложника,
но уже в 1385 г. ему удалось бежать в Молдавию, откуда он попал в Литву,
где был пленен Витовтом. Витовт поставил условием освобождения княжича
женитьбу на Софье Витовтовне, и наследник московского престола вынужден был
согласиться.

В Москве, как мы помним, установилось наследственное владение государей
Калитиной династии. Не случайно в своем завещании Дмитрий Донской
благословлял сына Василия великим владимирским княжением, говоря об
изменении отношений с Ордой в более далекой политической перспективе: "А
переменит Бог Орду, дети мои не имут выходу в Орду платить, и который сын
мой возьмет дань на своем уделе, то тому и есть". В этих словах -
эмоциональные перемены, внесенные во взаимоотношения с Ордой сожжением
Москвы Тохтамышем. Власть хана еще признается как данность, но уже
представляется тягостью, от которой все русские готовы с удовольствием
избавиться, тем более что к концу XIV в. союз с Ордой уже не приносил
Москве прежних выгод. Такое восприятие ханской власти и отражала политика
московского князя после 1382 г.

Хан Тохтамыш, объединивший Белую, Синюю и Золотую Орду и тем самым
восстановивший улус Джучиев, не сумел сохранить с таким трудом завоеванную
власть. Виной тому была все та же ограниченность Тохтамыша как политика.
Вспомним, что возвышением в Орде Тохтамыш первоначально был обязан помощи
Железного Хромца - Тимура. Сам Тимур происходил из монгольского рода Барлас
и не принадлежал к числу Чингизидов. Ревностный мусульманин, одинаково
хорошо знавший и тюркский, и персидский языки, Тимур был не только воином,
но и писателем. Этот великий завоеватель был человеком своей эпохи - эпохи
смешения нравов и традиций в Монгольском улусе конца XIV - начала XV в. Но
сам он принадлежал уже к исламскому суперэтносу и развивал традиции
мусульманской культуры, а не Ясы Чингисхана. Опирался Тимур на
мусульманское население оазисов Средней Азии. Если войска Чингисхана
представляли собой ополчение кочевников, каждый из которых умел ездить
верхом и стрелять из лука, то военные силы Тимура формировались на иной
основе. Мобилизовывать не умевших держать в руках саблю дехкан не имело
смысла, и среднеазиатское войско Тимура составлялось из профессиональных
вояк - "гулямов" (удальцов). Профессионалы рисковали своей жизнью,
разумеется, не даром - их служба очень хорошо оплачивалась. Но для того
чтобы получить хорошее жалованье, воин-гулям должен был продемонстрировать
свое умение: например, на всем скаку снять копьем кольцо, которое
проверявший держал в двух пальцах. Легко представить, сколько уходило
усилий на подобную подготовку. Вместе с тем от гулямов требовалась
абсолютная дисциплина, безоговорочное послушание командующим - эмирам.

В рассматриваемый период Средняя Азия являла собой сплошной театр военных
действий. Последние монгольские ханы боролись со своими эмирами, а эмиры -
с джетэ (слово "джетэ" означает "разбойничья банда", "партизанский отряд").
Джетэ, составлявшиеся из всех желавших жить грабежом и не слушать никакого
начальства, имели немалые успехи. Они создали отдельное от Джагатайского
улуса государство Могулистан в Семиречье, где преобладало тюркское, а не
монгольское население. Власть монгольских ильханов в Иране тоже оказалась
уничтоженной вследствие восстания персидских патриотов - сарбадаров. ("Cap
ба дар" - лозунг этого движения, гласивший: "Пусть голова на воротах
висит".)

В это время окончательного распада монгольских государств, в трагичную
эпоху войны всех против всех, Тимур во главе своих гулямов оказался
наиболее сильным и удачливым военачальником. Столкнувшись с городским
ополчением заговорщиков-сарбадаров, Тимур разбил их наголову. Крепости
сарбадаров были взяты, а тех из них, кто имел неосторожность сдаться, по
приказу Тимура живьем замуровали в стены. Конечно, это была
сверхъестественная жестокость, но поскольку так же жестоко расправлялись
сарбадары со сторонниками Тимура, то понять его можно.

Затем Тимур овладел всей Ферганой. Своей столицей завоеватель сделал город
Кет, ныне Шахрисабз; подчинил себе Самарканд. В 1379 г. Железный Хромец
захватил Балх. Эмир Балха Гусейн, бывший союзник Тимура в борьбе против
сарбадаров, сдался на условиях сохранения ему жизни, но, не выдержав
нервного напряжения, бежал. Его поймали и казнили, потому что Тимур
посчитал, что Гусейн нарушил договор, совершив побег.