занималась не созидательным трудом, а бессмысленным кровопролитием. В
социально-экономическом аспекте кочевой мир сделал шаг назад.

Но, рассматривая этногенные процессызакономерный выход из перегрева акматической фазы. Число пассионариев резко
снижается, равно как и субпассионариев, от которых здоровые коллективы
стремятся избавиться. Повышается процент гармоничных особей, для которых
наиболее желателен консерватизм. Этот порядок они готовы мужественного
отстаивать и даже терпеть в своей среде пассионариев, не мешающих их
привычному образу жизни.

К этому состоянию пришли в XV в. ойраты, казахи, ногайцы и причерноморскис
татары, за исключением крымцев, которые связали свою судьбу с Османской
империй, и узбеков, одолевших врагов кочевого мира - Тимуридов - в 1507 г.

218. КОНТУР ДРЕВНЕЙ РУСИ

Еще в XIII в. "светло-светлая и украсно украшенная русская земля"
очаровывала современников, но уже в XIV в. от нее остались только осколки,
быстро захваченные Литвой. Стремительный взлет Литвы кончился...
присоединением ее к Польше, благодаря чему Литва была введена в
западноевропейский суперэтнос. Но большая часть населения Великого
княжества Литовского состояла из русских людей, хранивших православие как
символ этнического самоутверждения. Высокая культура Древней Руси,
пережившая древнерусскую пассионарность, привлекла многих литовских
богатырей, и казалось, что литовцы и русские сольются в один народ, но и
влияние Польши было не менее эффективным. Та часть литовцев, которая в XIV
в. хранила веру предков, в 1386 г. была обращена в католичество Ягайло
Ольгердовичем, но другая часть, связавшая свою судьбу с русскими,
поддержала Витовта Кейстутовича, двоюродного брата Ягайло.

Борьба внуков Гедимина за престол Литвы - это цепь убийств, предательств,
измен принципам и симпатиям; но история на персональном уровне заслуживает
отдельного повествования. Обобщенно же ход этнической истории выглядит так.
Русские хотели видеть на престоле свой страны православного князя, пусть
литвина. Поляки готовы были уравнять права литовцев со своей шляхтой, но
настаивали на католичестве как государственной религии, что обеспечивало
Польше контакты с Западом. Помехой им были Тевтонский орден и татарская
Орда, а русских они рассматривали как объект завоевания.

На этом этническом противоречии сыграл честолюбивый и беспринципный князь
Витовт. Чтобы получить немецкую помощь, он уступил в 1398 г. ордену родную
Жмудь и объявил себя королем Литвы и Руси, надеясь овладеть всеми русскими
землями. Но уже в 1399 г. он был разбит татарами и принужден вернуться к
польско-литовской унии.

Продолжение наступления на восток оказалось трудным. Правда, в 1402 г.
литовцы разбили рязанцев у Любутска, взяли Вязьму и в 1404 г. усмирили
Смоленск, но Москву выручили татары Шадибека, заставившие в 1406 г.
литовцев отступить без бояпереходили на сторону Москвы; в числе перебежчиков оказался даже сын
Ольгерда - Свидригайло, правда, он в 1409 г. вернулся домой, предпочтя
литовскую тюрьму милостям московского князя. О нем мы упомянули не зря - он
еще себя покажет.

Успехи Витовта были остановлены также войной с орденом. Лишь в 1410 г.
польско-литовско-русско-татарское войско разбило немецких рыцарей при
Грюнвальде. После этого орден не оправился, так как приток добровольцев с
Запада прекратился. Немцы воевали с чехами, англичане - с французами;
лишних воинов при таком самопогашении пассионарности ни в одном королевстве
Европы не осталось.

Итак, Москва оказалась неприступной. Новгород отбился от шведов без
литовской помощи, а с орденом заключил в 1420 г. "вечный мир". Едигей сжег
предместья Киева в 1416 г., и Витовту оставалось только вернуться к
восстановлению унии с польской короной, что было против его желания и
весьма непопулярно в Литве. А соперник Витовта, Василий I, в договоре с
орденом в 1417 г. назван "императором русским", т.е. суверенным государем.
О татарском "иге" забыли и в Москве, и в Риге.

Однако Витовт был упорен. Он добился у Сигизмунда, короля Венгрии и
императора Германии, признания самостоятельности Литвы, но на следующий год
(1430) умер, и престол Литвы достался Свидригайлу, вождю православных
литовцев и русских.

И тут, казалось, наступил час возрождения Древней Руси. Все этому
благоприятствовало. Поляки, отняв у Литвы Подолию, вызвали гражданскую
войну между католиками и православными, в которой остались без союзников,
так как чехи-гуситы опустошили католическую Германию, а польский ставленник
в Литве - князь Сигизмунд - обрел ненависть казнями вельмож и, наконец, был
сам убит заговорщиками - князьями Чарторыйскими, по происхождению русскими.
Если бы Москва оказала помощь Западной Руси, то воссоединение славянства
наступило бы уже в 1436 г., но в княжестве Московском шла столь же
ожесточенная внутренняя война, и руки друзей Свидригайла были связаны. Сам
же Свидригайло не проявил ни военных, ни государственных способностей,
потерпел поражение в 1435 г. на р. Свенте (приток Вилии) и отказался от
престола Литвы, удержав как княжество Восточную Подолию, где и умер в 1452
г.

Историки уделяют мало внимания Василию I, а зря. Этот князь сумел отразить
натиск Витовта и набег Едигея, присоединить княжество Суздальское и, самое
главное, подарить своему народу двадцатилетний мир, за время которого
раздробленная Древняя Русь превратилась в Россию, чего многие современники
не заметили.

Однако издалека видны экономический подъем, демографический рост, развитие
искусства и, что для нас важно, повышение уровня пассионарности. В
государстве Московском появились две идеологические доминанты, одну из коих
представляли "внуки бойцов поля Куликова", а вторую - "ревнители старины".