чему часть мужчин могла всецело посвятить себя подготовке к войне: в
результате было одержано много побед, зафиксированных не в истории, а в
этнографии.

Но для нас важно то, что угры направляли свои дружины не в степи и сплошную
тайгу, а на грань леса и тундры, а также в Закарпатье и Прибалтику, где
преобладали привычные для них ландшафты, тем самым подтверждая хорономический
принцип Л.С, Берга, т.е. способность организмов к адаптации, определяющую
возникновение конвергентных форм.

Теперь перейдем к рассмотрению оседлых народов, населявших оазисы
экстрааридной зоны к югу от Восточного Тянь-Шаня и речные долины Дона, Терека
и дельты Волги. Нет нужды менять методику исследования, потому что земледельцы
организуют флору той территории, которая их кормит, а кочевники - фауну, но
это скорее сходство, чем разница. Человеческий коллектив всегда во многом
зависит от вмещающего ландшафта [+42].

Пустыня Такла-Макан для жизни человека непригодна, но речки, стекающие со
склонов Тянь-Шаня, Куэнь-Луня и Наньшаня, орошают небольшие ее участки; так, в
оазисах Хотана, Яркента, Кашгара, Аксу, Кучи, Карашара, а также в Люкчунской
впадине - Турфанском оазисе - образовались группы народностей, сменявшие друг
друга. В первые века нашей эры здесь жили европеоидные тохары и арсии. Во II
в. н.э. в Хотан проникли саки, а в VI в. - эфталиты. В VIII в. в оазисах и
горных долинах Тянь-Шаня стали селиться разные тюркские племена, и около 861
г. северо-восточная часть описанного региона получила название Уйгурии (не
следует смешивать ее с ханством кочевых уйгуров на берегах Орхона, 747-847
гг.), а юго-западная досталась карлукам.

В XV-XVI вв. эту местность постепенно захватывали выходцы из Ферганы, и только
в середине XVIII в, ее оккупировали маньчжуры, не оставившие заметных следов в
культуре страны.

Несмотря на то, что менялись расы первого порядка, языки, религиозные системы,
письменность и т.д., признак, отмеченный нами как индикатор, был устойчив. В
оазисах складывались отдельные небольшие коллективы, независимые друг от
друга, потому что их разделяли пустыни. Так как через оазисы долгое время
проходил караванный путь, то господство в них принадлежало купеческой
аристократии. Когда же караванный путь потерял свое значение, ослабела и
экономическая мощь оазисных народностей, и сила сопротивления внешним
завоевателям, и самостоятельность отдельных культур. Можно усомниться, вправе
ли мы рассматривать караванный путь в качестве географического фактора. Однако
следует заметить, что ведь и географические факторы не вечны, а 2000 лет для
наших масштабов период вполне весомый. Кроме того, наряду с явлениями природы
следует учитывать и ситуацию. В данном случае большую роль играло положение
района между Дальним Востоком и средиземноморским Западом.

Еще больший интерес представляет последний регион: дельта и пойма Волги и
долина Терека, потому что здесь нам удалось поставить эксперимент. Ландшафт
окружающих Волгу пустынь и полупустынь резко отличен от ивовых рощ и
тростниковых зарослей поймы и дельты. Согласно нашему тезису, здесь должны
были обитать люди, совершенно непохожие на степных кочевников, оседлые, со
своеобразным хозяйственным укладом и специфической культурой. В 1959 г. автору
этих строк было поручено отыскать на Нижней Волге археологические остатки
культуры хазар, которых в то время большинство ученых считало кочевниками
[найдено ни одного памятника, который можно было бы приписать хазарам [+43].

Исходя из наших географических представлений, мы, вопреки всем установкам,
направились сначала в пойму, а потом в дельту Волги и там обнаружили на
бэровских буграх хазарские кладбища и следы поселений [+44]. В долине Терека
мы нашли не только хазарскую керамику, которая отмечала места хазарских
поселков, но и цитадель хазарской крепости Семендера, причем локализация
хазарских деревень и казачьих станиц почти совпадала [+45]. Это указывало на
то, что быт хазар и терских казаков был одинаков; он был подсказан
особенностями ландшафта азонального или провинциального региона. Таким
образом, было сделано археологическое открытие, интересное тем, что оно
подтверждает хорономический принцип Л.С. Берга.

В этой связи важно отметить еще то обстоятельство, что
общественно-политический строй степняков - половцев, ногайцев и калмыков, -
относящихся, по нашей классификации, к третьему (арало-каспийскому) типу, и
обитателей дельты Волги и долины Терека - хазар, астраханских татар и казаков
- резко различен. Последние (до подчинения Российской империи) сохраняли
устойчивые формы военной демократии при относительно слабой центральной
власти. Ханская или атаманская власть была нужна им только для военных
походов, а попытка усилить ее и превратить Хазарию в централизованное
государство, предпринятая иудейской общиной в IX - Х вв., привела ее к гибели
вследствие отсутствия поддержки народных масс.

Наибольшего расцвета военно-демократическая система достигла на Дону, долину
которого следует причислять к Волго-Терскому региону, несмотря на значительные
отличия природных условий. Хотя четыре надпойменных террасы Дона плавно
переходят в водораздельные степи, но уже на второй террасе проявляется
азональность - колки, леса, заросли ивняка и т.п. Со II в, н.э. здесь вели
оседлый образ жизни сначала аланы (потом носители салтовской культуры), хазары
и, наконец, казаки [+46], создавшие знаменитый "казачий круг" -
военно-демократический орган самоуправления. Автору этих строк в 1965 г.
удалось найти на среднем Дону следы небольшого поселения, где была обнаружена
керамика всех эпох - с Х по XVII в., что еще раз подтверждает культурную
преемственность населения долины Дона независимо от внедрения в нее инородных
этнических элементов [+47].

Разумеется, все описанные закономерности имеют верхнюю хронологическую границу
- развитие цивилизации и техники в XIX - XX вв., но это особая тема, выходящая
за рамки проведенного нами исследования.

В заключение мы не можем не остановиться на вопросе, который был затронут
вначале: не является ли хорономический принцип Л.С, Берга вариацией
географического детерминизма Бодэна и Дюбо [+48], Монтескье (Montesquieu,
1858), Гердера (Herder, 1784-1791) и их современного продолжателя Хентингтона