чтобы спугнуть ядовитых гадин, владеющих лесом. Для безопасности расчищали
полянки  от  травы  и  устраивались  на  долгий  отдых.   Нападенье  будет
произведено в конце ночи, как везде и всегда.
     В   общем  беспорядке  был  свой  порядок.   Город-дом  образовывался
единством трех  родов,  из  которых каждый,  однако,  имел  свою  храмовую
пирамиду и своего вождя, звавшегося Старшим Братом - ахкакаутином. Уэмаку,
Главе Мужчин, подчинялись все три ахкакаутина.
     Вожди совершили свое.  Бог  войн  Хуитцилопокхутли -  Владыка Ночи  -
задобрен обещаньем жертв. Войско приведено в нужное место и вовремя.
     Привычка жить вместе в  громадах домов,  слитых из комнат без дверей,
служивших отдельным жилищем для мужа, жены и детей, привычка совершать все
на глазах у всех, привычка считать своим лишь несколько вещей из домашнего
обихода и одежды -  все объединяло мужчин,  нынешних воинов. Они сбивались
кучками, как жили, считаясь ближним и дальним родством крови, шли вместе -
три-четыре десятка,  -  вместе устроились на отдых. Но те, у кого осталась
пища,  не  думали делиться с  тем,  кто  сам себя обездолил.  Дележ был бы
вопиющей несправедливостью: каждый получил свое на время похода.
     Уэмак и  Старшие Братья расположились в тылу войска.  Захват вождя не
просто означает победу.  Потеряв вождя,  войско разбегается:  Бог  и  боги
покинули его.  Охрана разместилась тут же как придется. Приблизительно две
сотни. Как и всегда, строй не существовал, и никто не думал счесть людей и
указать им какое-то место.
     Тезоатл   наблюдал,   как   рабы   услуживали  Уэмаку:   вожди   были
единственными,  кто не был обязан сам нести оружие и припасы.  Тезоатл был
почти сыт.  Он сумел сохранить две маисовые лепешки для последней трапезы.
Это не мешало ему с жадностью следить, как насыщались старшие. У него были
свои  счеты  с  Уэмаком.  Глава  Мужчин  четыре года  тому  назад  наказал
Тезоатла.  За  леность и  непослушание.  Как будто бы  только один Тезоатл
"забыл" копье и меч на обратном пути от Теско,  от того самого города,  на
который нападут завтра. Тогда, четыре года тому назад, поход был неудачен.
Был  избран более  далекий путь,  кто-то  предупредил тескуанцев.  Потеряв
преимущество внезапности, войско два дня простояло у Теско и пошло вспять,
умирая от голода.
     Тезоатл считал себя ничуть не худшим Уэмака,  в  его жилах тоже текла
кровь белых богов.  Так говорили.  Но все предание, вся власть, весь почет
издавна принадлежали только  роду  Уэмака.  Остальным же  досталась участь
быть потомственной стражей вождей. Тезоатл вспомнил слова Человека Темного
Дома:  все может измениться.  Этот вождь,  не то что Уэмак, был милостив к
Тезоатлу.  Что изменится? Ничто... Тезоатл отвернулся, чтобы не раздражать
себя зрелищем недоступного, и вскоре крепко заснул.
     Солнце шло  над вершинами леса,  наполненного спящими.  Медлительные,
как сытая змея,  неизбежные, как смерть, ползли последние часы шестого дня
осеннего месяца.  День назывался микстли,  а месяц -  тепелиуитл.  Все дни
были сосчитаны и названы.  Все месяцы и годы -  тоже.  Все было известно о
прошлом. Не было тайн и в будущем.
     Мир был стар,  стар,  так же стар,  как камни, как Океан, как пламя в
животах огнедышащих гор.
     В  начале начал бесконечно далекий и бесконечно безразличный ко всему
наивысший из  всех богов -  Солнце есть низшее его  выраженье -  по  имени
Тлоке-Науаке создал все.  Наступило первое время,  называемое Солнцем Вод.
Это  было  господство Воды,  оно  длилось  четыре  тысячи  и  восемь  лет,
закончилось великим потопом,  и люди превратились в рыб.  За ним наступило
второе время - Солнце Земли. Оно истекло через четыре тысячи и десять лет.
Земля  тогда  скорчилась  от  землетрясений.  Гигантских  людей  поглотили
трещины и пропасти. Наступило третье время - Солнце Ветра. Оно завершилось
ураганами  невиданной силы.  Немногие  люди  из  оставшихся в  живых  были
превращены в обезьян.
     Ныне  длится  четвертое время  -  Солнце Огня.  Оно  закончится через
тысячу лет от  сегодня.  Через тысячу лет Великий Огонь сожжет всех людей.
Так будет,  это не подлежит сомненью.  Трижды погибали люди, переобременив
собой землю, погибнут в четвертый.
     Через тысячу лет!  От живущих сегодня великий пожар удален на десятки
поколений.  К чему бояться событий,  которые совершатся тогда,  когда даже
кости мои исчезнут без следа!  Тезоатл хотел жить так,  как жили до  него,
как будут жить после него.  Человек Темного Дома сказал:  "Я  позабочусь о
тебе, если ты будешь послушным".
     Смерть держит каждого в невидимых, неощутимых объятиях. Легкое сжатие
- и  тебя нет.  Тезоатл,  как все,  свыкся с  видом смерти,  с кровью,  со
священным насилием над жертвой с той минуты, когда его глаза открылись для
жизни. Быть, как все. Не бояться смерти - ее не боится никто.
     Исчислив по  звездам начало  второй  половины ночи,  вожди  разбудили
воинов своей охраны. Охрана разбрелась по лесу, будя остальных.
     Надевали длинные рубахи,  толсто  простеганные хлопком и  пропитанные
солью.  Эта  жесткая и  прочная одежда хорошо защищала тело  не  только от
уколов  стрел,   но  и  от  ударов  мечей  и  копий.  Головы  прикрывались
причудливыми и устрашающими шлемами в виде голов ягуаров,  красных волков,
медведей,  орлов  или  фантастических животных.  Деревянные каркасы шлемов
были  обтянуты звериной шкурой или  змеиной кожей.  Лица людей смотрели из
разинутых пастей,  будто  готовые скрыться в  глотке  чудовища.  Маленькие
круглые щиты, украшенные перьями, довершали защиту.
     Накапливаясь  в  кромешной  тьме  леса,  с  трудом  пробираясь  через
заросли, воины выбрались на опушку. Едва серело. Утренняя звезда мерцала и
струилась зелеными  лучами.  Вися  в  глубине  седлистого ущелья,  владыка
последнего часа ночи одноглазо взирал на  спящий мир.  Две острые вершинки
по бокам звезды казались крыльями вампира.
     Войско-толпа  наползало на  обреченный город  Теско.  Шли  по  полям,
покрытым   плодородным  илом,   который   в   период   дождей   приносился
благодетельными потоками. Маис был убран. Коленчатые стебли, освобожденные
от обильных плодов, дрябло хрустели под ногами.
     Оросительные канавы,  как  обычно,  запущенные после  уборки  урожая,
смердели  гнилью.  Заросшие  водолюбивыми  травами,  канавы  местами  были
засыпаны,  чтобы  сделать переходы для  переноса урожая.  Между  земляными
мостиками образовались узкие болотца, кишащие личинками и гадами.
     Светало  с   быстротой,   которая  удивила  бы  жителя  севера.   Все
заторопились.  На  земляных  перемычках  теснились.  Крайних  сталкивали в
мутную  воду.  Змеи  чертили темную  поверхность,  высоко поднимая плоские
головы и  сразу пряча их.  Заросли водяных трав  раздвигались под  напором
толстых тел перепуганных обладателей яда.
     Подъем от полей на террасу, где стоял Теско, преодолели бегом. Скорее
к  стенам города,  которые были  также  и  задними стенами жилищ.  Грозная