преуменьшая своих заслуг. Эксперт написал подробное  письмо  в Каир. Так был
сделан первый шаг к знакомству с неслыханным фактом осквернения могил.
     Когда профессор Гастон Масперо получил в своем музее  в Каире письмо из
Европы, его взволновали  два обстоятельства. Во-первых,  то, что музей снова
лишился ценнейшей находки. Снова - ибо не более как за шесть лет до этого на
черном  рынке  непонятно  откуда  появились  редкие  и чрезвычайно ценные  в
научном отношении вещи,  происхождение которых не  удавалось выяснить даже в
тех  случаях,   когда  счастливые  покупатели,  выехав  за  пределы  Египта,
соглашались  рассказать,   каким  образом  им   удалось   их  приобрести.  В
большинстве   рассказов  фигурировал  некий   высокий  незнакомец;  в  одних
рассказах  он  был арабом, в других - юношей негром, нищим  феллахом и  даже
состоятельным шейхом. Во-вторых, Масперо был озадачен  тем,  что  папирус, о
котором  его  уведомляли,  был  извлечен,   как  сообщалось   в  письме,  из
усыпальницы одного из царей XXI династии, то есть именно той самой династии,
о гробницах которой ничего не было известно. Кто  нашел эту гробницу? И была
ли  она  гробницей одного  царя? Если  бы профессор  Масперо мог увидеть  те
сокровища,  сведения о которых  достигли  его ушей,  то  даже  поверхностный
осмотр  убедил бы его в том, что они относились  к  погребальному  инвентарю
различных  фараонов. Предположение,  что современным  осквернителям  гробниц
удалось  обнаружить  сразу несколько  древних  усыпальниц,  казалось  просто
невероятным. Гораздо  более  правдоподобной  представлялась мысль,  что  они
сумели найти  одну из больших общих гробниц. Перспективы, которые  открывало
подобное заключение, не могли не  взволновать такого  ученого,  как Масперо.
Необходимо  было что-то  предпринять. Между тем египетская полиция поставила
на этом деле  крест.  Оставалось  одно: самому заняться поисками грабителей.
Так в результате ряда совещаний с очень узким кругом участников в Луксор был
откомандирован один из молодых ассистентов Масперо.
     С  того самого  момента,  как ассистент покинул корабль, он повел  себя
совсем  иначе,  чем обычный археолог.  Он поселился  в том  же  отеле, что и
американец, раздобывший  папирус. А затем по  всем  углам и закоулкам базара
днем  и  ночью  стал  слоняться  некий молодой богатый  "франк".  Он покупал
различные  безделушки,  щедро  за  них расплачиваясь;  ведя конфиденциальные
переговоры с  торговцами, он никогда  не  забывал оставить  собеседнику  "на
чай",  однако  не  больше  обычного,  чтобы  не  возбудить  подозрений.  Ему
предлагали немало  различных  "раритетов", изготовленных местными кустарями,
но  молодой человек, слонявшийся весной 1881  года по Луксору, был  знатоком
своего  дела и  его не так-то легко было провести. В этом вскоре убедились и
постоянные и  "дикие"  торговцы  Луксора.  Это  внушило  им  уважение, а  от
уважения  к доверию  один шаг. И вот  в один прекрасный день некий торговец,
часами  стоявший в ожидании покупателей  возле  своей лавчонки, позвал его к
себе. А затем ассистент Египетского музея увидел небольшую статуэтку.
     Ему удалось сдержаться и  придать  своему  лицу  совершенно безучастное
выражение. Присев рядом  с торговцем на циновку, он принялся торговаться, не
выпуская  из  рук  статуэтку;  он  знал,   что  она  подлинная   -  об  этом
свидетельствовала  выгравированная   на  ней   надпись;  более  того,   она,
несомненно, была взята из гробницы какого-то фараона XXI династии.
     Торговля  длилась долго.  В конце  концов ассистент купил статуэтку, но
особого восторга при этом не выразил. Он дал недвусмысленно понять, что ищет
что-нибудь  более значительное, более ценное. Тогда его  еще  до наступления
вечера познакомили с неким высоким арабом в расцвете лет -  Абд аль-Расулом,
главой  большой семьи. А когда юный ассистент  поговорил с ним в последующие
дни  подробнее, когда  этот  араб показал ему  наконец  после  новых  встреч
несколько других античных раритетов, на этот раз из эпохи XIX и XX династий,
он велел его арестовать - молодой ученый был убежден, что нашел вора.
     Вместе с некоторыми своими родственниками Абд аль-Расул был доставлен к
мудиру  Кены.  Дауд-паша   лично  вел  следствие,  но  на  сцене  появлялись
бесчисленные свидетели, доказывавшие  невиновность  обвиняемого.  Все жители
той деревушки, в которой родился и жил Абд аль-Расул, клятвенно подтвердили,
что он невиновен, более того, что невиновна и вся  его семья, принадлежавшая
к числу самых старых и наиболее  уважаемых в общине. Тем временем ассистент,
полностью уверенный в своей правоте, уже  успел протелеграфировать в Каир об
успехе.  Теперь ему пришлось увидеть, как Абд  аль-Расул и его  родственники
были освобождены из тюрьмы за недостатком улик. Он  заклинал чиновников - те
в ответ только пожимали плечами, он пошел к мудиру - тот удивленно посмотрел
на него, подивился нетерпению "франка" и сказал, что нужно подождать.
     Ассистент  прождал день, прождал другой, а затем  послал  телеграмму  с
опровержением   первого   сообщения.    Муки   неопределенности,   восточная
флегматичность  мудира  довели его  до  того, что он заболел. Но мудир  знал
своих людей.
     Говарду Картеру мы обязаны следующим рассказом, который он  записал  со
слов одного из своих старейших рабочих, - в юности тот был схвачен как вор и
приведен  к  мудиру. Он  очень боялся строгого  Дауд-пашу.  К  тому  же  его
охватило  щемящее чувство неуверенности, когда  вместо суда  его  привели  в
частные апартаменты паши, который плескался в это время - жара была страшная
- в чане с холодной водой.
     Дауд-паша взглянул на него...  он ничего не говорил, он просто смотрел,
но и много  лет  спустя старый рабочий помнил  этот взгляд. "Казалось, кости
мои превратились в воду. Потом он спокойным голосом сказал: "Ты являешься ко
мне  первый  раз,  я  тебя  отпускаю,  но  смотри  берегись,  берегись, если
попадешься второй раз". Я был так напуган, что решил переменить профессию, и
уже никогда больше не принимался за старое".
     Авторитет,  которым  пользовался   Дауд-паша  -   можно,   кстати,   не
сомневаться, что, когда одного  авторитета не хватало, обращались  к другим,
весьма  жестким  мерам, - принес  свои  плоды,  на  что  молодой  ассистент,
свалившийся, как мы уже упоминали, к этому времени в приступе лихорадки, уже
перестал рассчитывать.  К  началу  второго  месяца  один из  родственников и
соучастников  Абд  аль-Расула  пришел к Дауд-паше с повинной и полностью  во
всем признался. Мудир тотчас известил об этом юного ученого, который все еще
находился в Луксоре. Началось  новое следствие, и вот тут-то выяснилось, что
вся  Курна,  родная  деревушка Абд аль-Расула,  сплошь населена  грабителями
гробниц.  Это  ремесло  передавалось   от  отца  к  сыну,  оно  родилось   в
незапамятные  времена  и процветало,  вероятно,  без  значительных перерывов
начиная с XIII века до н. э. Подобной династии воров мир еще не видывал!
     Самой  выдающейся находкой  этой  династии была общая  гробница царей в
Деир аль-Бахари. В грабеже этой гробницы странным образом переплелись случай
и  система.  За  шесть  лет  до описанных  выше событий, в  1875  году,  Абд
аль-Расул  случайно  обнаружил в возвышающейся  между Долиной  царей и  Деир
аль-Бахари скале скрытое отверстие.  Преодолев все трудности, он проник туда
и убедился, что находится в обширной погребальной камере - месте захоронения
мумий.  Даже  первого  беглого осмотра было  достаточно,  чтобы  понять: ему