церковь, если одолеет своего врага. После того он собрал все силы свои,
повалил Редедю на землю и зарезал ножом. По сделанному условию, Мстислав
после тою овладел его имуществом, женою, детьми и наложил на касогов дань,
а в благодарность Пресв. Богородице, оказавшей ему в минуту опасности
помощь свыше, построил храм во имя ее в Тмутаракани. Этот-то
князь-богатырь поднялся на своего брата Ярослава с подчиненными ему
касогами и призвал на помощь хазар. Сначала он, пользуясь отъездом
Ярослава в Новгород, хотел было овладеть Киевом, но киевляне его не
приняли; насильно покорять их он, как видно, не хотел или не мог. Ярослав
пригласил из-за моря варягов. Достойно замечания, что почти всегда в
междоусобиях князей этого времени они принуждены были приглашать
каких-нибудь чужеземцев. Так было и теперь. Приглашенными варягами
предводительствовал Якун (Гакон), который оставил по себе на Руси память
тем, что на нем был плащ, затканный золотом. Ярослав и Мстислав вступили в
бой в северской земле близ Листвена. Была ночь и страшная гроза. Бой был
жестокий.
   Мстислав выставил против варягов северян; варяги одолевали северян, но
бросился на варягов отважный князь Мстислав со своею удалою дружиною - и
побежали варяги; Якун потерял даже свой золототканый плащ. Утром,
обозревая поле битвы, Мстислав говорил: "Ну как этому не порадоваться!
Здесь лежит варяг, там северянин, а своя дружина цела!" Русские князья еще
долго проявляли свое древнее значение предводителей воинственных шаек, и
только принятое христианство мало-помалу преобразовало их в земских
правителей.
   Победитель не стал более вести войны с братом. Он послал Ярославу,
забежавшему в Новгород, такое слово: "Ты, старейший брат, сиди в Киеве, а
мне пусть будет левая сторона Днепра!" Ярослав должен был согласиться.
Мстислав избрал себе столицей Чернигов и заложил там церковь Св. Спаса. С
тех пор братья жили между собою душа в душу и в 1031 году, пользуясь
слабостью преемника Болеслава Храброго, Мечислава, возвратили отнятые
Болеславом че-рвенские города (Галичину); тогда Ярослав привел из Польши
много пленников и поселил их у себя по берегам Роси; Мстиславу также
достались пленники для поселения в своем уделе.
   Таким образом в народонаселение киевской земли вливалась, между прочим,
польская народная стихия.
   В 1036 году Мстислав умер, выехавши на охоту. Он не оставил по себе
детей. Удел его достался Ярославу, и с тех пор киевский князь остался до
смерти единым властителем русских земель, кроме полоцкой. Был, кроме него,
в живых еще один сын Владимира Святого, Судислав, живший в Пскове, но
Ярослав по какому-то оговору, тотчас по смерти Мстислава, засадил его в
тюрьму в том же Пскове, и несчастный сидел там безвыходно до кончины
Ярослава. В Новгород сначала Ярослав сам часто наезжал и жил там подолгу,
а в отсутствии своем управлял через посадников. Коснятин, сын Добрыни, не
пустивший Ярослава бежать за море, впоследствии подвергся его гневу, был
сослан в Ростов, а потом убит в Муроме. В 1038 году Ярослав посадил в
Новгород сына своего Владимира, а после его смерти в 1052 году посажен был
сын Ярослава Изяслав, и с тех пор в Новгороде постоянно уже были особые
князья; преимущественно же в первое время выбирались старшие сыновья
киевского князя.
   Ярослав расширял область русского мира подчинением новых земель. Кроме
приобретения червенских городов от Польши, он счастливо воевал с Чудью и в
1030 году основал в чудской земле город Юрьев, названный таким образом по
христианскому имени Ярослава, нареченного Юрием в крещении. В 1038 и 1040
годах он предпринимал походы на ятвягов и Литву и заставил их платить
дань. Червенские города все еще составляли спорную область между Польшей и
Русью, но Ярослав укрепил их за Русью тем, что помирился и породнился с
польским князем Казимиром.
   Ярослав отдал за него сестру свою. Казимир возвратил вместо вена 6
восемьсот русских пленных, некогда захваченных Болеславом: в те времена
очень дорожили людьми по скудости рук, необходимых для обработки полей и
для защиты края. По всем вероятиям, в это время Казимир уступил русскому
великому князю окончательно и червенские города, а за то Ярослав пособил
ему подчинить себе Мазовию. Не так счастливо кончилась у Ярослава морская
война с Грецией, последняя в русской истории. Раздор произошел по поводу
ссоры между русскими купцами и греками, во время которой убили одного
русского. Ярослав в 1043 году отправил против Византии сына своего
Владимира и воеводу Вышату, но буря разбила русские суда и выбросила на
берег Вышату с шестью тысячами воинов. Греки окружили их, взяли в плен и
привели в Царьград. Там Вышате и многим русским выкололи глаза. Но
Владимир на море счастливо отбил нападение греческих судов и воротился в
отечество. Через три года заключен был мир; слепцов отпустили со всеми
пленными, а в утверждение мира греческий император Константин Мономах
отдал дочь свою за сына Ярославова Всеволода. Это было не одно родство
Ярослава с иноземными государями своего времени. Одна дочь его, Елисавета,
была за норвежским королем Гаральдом, который даже оставил потомству
стихотворение, в котором, воспевая свои бранные подвиги, жаловался, что
русская красавица холодна к нему. Другая дочь, Анна, вышла за французского
короля Генриха I и в новом отечестве присоединилась к римско-католической
церкви, тогда еще только что отпавшей от единения с восточною. Сыновья
Ярослава (вероятно, Вячеслав и Святослав) были женаты на немецких княжнах.
   Ярослав более всего оставил о себе память в русской истории своими
делами внутреннего устроения. Недаром во время борьбы со Святополком
киевляне называли его "хоромцем", охотником строить. Он действительно имел
страсть к сооружениям.
   В 1037 году напали на Киев печенеги. Ярослав был в Новгороде и поспешил
на юг с варягами и новгородцами. Печенеги огромною силою подступили к
Киеву и были разбиты наголову. (С тех пор уже набеги их не повторялись.
Часть печенегов поселилась в русской земле, и мы в последующие времена
видим их наравне с русскими в войсках русских князей.) В память этого
события создана была Ярославом церковь Св. Софии в Киеве на том месте, где
происходила самая жестокая сеча с печенегами.
   Храм Св. Софии построен был греческими зодчими и украшен греческими
художниками.
   Несмотря на все последующие перестройки и пристройки, храм этот до сих
пор может служить образцом византийского зодчества того времени не только
на Руси, но и во всей Европе. У нас это единственное здание XI века,
сохранившееся сравнительно в большей целости. В первоначальном своем виде
это было продолговатое каменное здание, сложенное из огромных кирпичных
плит и отчасти дикого камня; оно длиною в пятьдесят два аршина и шириною
около семидесяти шести аршин. Вышина его была от шестидесяти до семидесяти