аршин. На северной, западной и южной сторонах сделаны были каменные хоры,
поддерживаемые толстыми столбами с тремя арками внизу и вверху на южной и
северной сторонах; алтарь троечастный, полукруглый, с окнами, а рядом с
ним было два придела. Здание освещалось пятью куполами, из которых самый
большой приходился над серединой церкви, а четыре над хорами.
   Алтарные стены, алтарные столбы и главный купол были украшены мозаикой,
а прочие стены стенной живописью 7. Снаружи церковь была обведена
папертью, из которой на двух сторонах: южной и северной, шли две витые
лестницы на хоры. Эти лестницы были расписаны изображениями разных случаев
из светской жизни, как-то: княжеской охоты, княжеского суда, народных
увеселений и т.п. (фрески эти существуют и до сих пор, хотя несколько
подправленные).
   Кроме Св. Софии, Ярослав построил в Киеве церковь Св. Ирины (теперь уже
не существующую), монастырь Св. Георгия, распространил Киев с западной
стороны и построил так называемые Золотые Ворота с церковью Благовещения
над ними. По его повелению, в Новгороде, сын его Владимир в 1045 году
воздвиг церковь Св. Софии в Новгороде, по образцу киевской, хотя в меньших
размерах. Церковь эта сделалась главною святынею Новгорода.
   Время Ярослава ознаменовалось распространением христианской религии по
всем русским землям. Тогда уже выросло поколение тех детей, которых
Владимир отдавал в книжное учение. Ярослав в этом отношении продолжал дело
своего отца; по крайней мере, мы имеем известие, что он в Новгороде собрал
300 детей у старост и попов и отдавал их "учиться книгам". В суздальской
земле в 1024 году сам Ярослав боролся против язычества. Сделался в этой
стране голод. Волхвы научали людей, будто старые бабы скрывают в себе жито
и всякое обилие. Народ волновался, и несколько женщин было убито. Ярослав
прибыл в Суздаль, казнил волхвов, их соумышленников засадил в тюрьмы и
поучал народ, что голод происходит от кары Божией, а не от чародейства
старых баб. Христианство сильнее стало распространяться в этой земле между
Мерею. Всего глубже пустила свои корни новая вера в Киеве, и потому там
строились один за другим монастыри. Умножение епископских кафедр
потребовало установления главной кафедры над всеми, или митрополии.
Ярослав положил начало русской митрополии вместе с основанием Св.
   Софии. Первым митрополитом при нем является Феопемпт, освящавший в 1039
году Десятинную церковь, вновь перестроенную Ярославом. В 1051 году,
вместо Феопемпта, поставлен был собором русских епископов Иларион, родом
русский, человек замечательно ученый по своему времени, как показывает
оставшееся от него сочинение "о благодати и законе". Сам Ярослав любил
чтение и беседы с книжными людьми: он собрал знатоков и поручил переводить
с греческого на русский язык разные сочинения духовного содержания и
переписывать уже переведенные; таким образом составилась библиотека,
которую Ярослав приказал хранить в Св. Софии.
   Киевский князь, как видно, имел намерение освятить в глазах народа свой
княжеский род и с этой целью, вскоре по утверждении своем в Киеве, перенес
тело Глеба и положил рядом с телом Бориса в Вышгороде: с этих пор они
начали привлекать к себе народ на поклонение; говорили, что тела их были
нетленны и у гроба их совершались исцеления. В 1044 году Ярослав совершил
странный обряд: он приказал выкопать из земли и крестить в Десятинной
церкви кости своих дядей Олега и Ярополка, а потом похоронить их в церкви.
   Ярославу принадлежит начало сборника древних законов под названием
"Русской Правды". Сборник этот, существующий в нескольких различных, то
более, то менее полных редакциях, заключает законоположения, установленные
в разные времена и в разных местах, чего в точности определить невозможно.
Самая старейшая дошедшая до нас редакция не восходит ранее конца XIII
века. Несомненно, что некоторые из статей были составлены при сыновьях и
внуках Ярослава, о чем прямо говорится в самих статьях. Ученые признают
принадлежащими времени Ярослава первые семнадцать статей этого сборника,
хотя нельзя отрицать, что, быть может, многие из последующих статей
первоначально относятся к его же времени.
   Главный предмет Ярославовых законоположений - случаи обид и вреда,
наносимых одними лицами другим. Вообще, как за убийства, так и за увечье и
побои предоставлялась месть; за убийство могли законно мстить брат за
брата, сын за отца, отец за сына и племянник за дядю. Если же мести не
было, тогда платилась князю "вира", имевшая разные размеры, смотря по
свойству обиды и по званию обиженного: таким образом, за убийство всякого
свободного человека платилось 40 гривен, а за княжеского мужа 80.
Вероятно, ко временам Ярослава можно отнести постановление о "дикой" вире,
которая платилась князю всей общиною или вервью (от веревки, которою
обмерялась принадлежавшая общине земля) в том случае, когда на земле
общины совершено было убийство, но на убийцу не было предоставлено иска.
Нашедший у кого-нибудь украденную у него вещь мог взять ее тотчас, если
объявил предварительно о покраже на торгу, а если не объявил, то должен
был вести вора на свод, т. е. доискиваться, каким путем пришла к нему
вещь. Такой же порядок соблюдался по отношению к беглому или украденному
холопу. В случае запирательства ответчика, дело решалось судом 12
выбранных человек.
   Еще до своей смерти Ярослав разместил по русским землям своих сыновей.
В Новгороде был старший сын его Владимир, умерший еще при жизни отца в
1052 году.
   В Турове был второй сын Ярослава, Изяслав, которому отец по смерти
Владимира отдал новгородское княжение и назначил после своей смерти
киевское; в Чернигове - Святослав, в Переяславе - Всеволод, во Владимире
Волынском - Игорь, а в Смоленске - Вячеслав.
   Ярослав скончался 20 февраля 1054 года на руках у любимого сына
Всеволода и погребен в церкви Св. Софии в мраморной гробнице, уцелевшей до
сих пор.


   1. Одни летописные известия называют Ярослава сыном Рогнеды, но другие
противоречат этому, сообщая, что Владимир имел от несчастной княжны
полоцкой одного только сына Изяслава и отпустил Рогнеду с сыном в землю
отца ее Рогволода; с тех пор потомки Рогнеды княжили особо в Полоцке, и
между ними и потомством Ярослава существовала постоянно родовая неприязнь,
поддерживаемая преданиями о своих предках. Из рода в род переходило такое
предание: приживши от Рогнеды сына Изяслава, Владимир покинул ее,
увлекаясь другими женщинами.
   Рогнеда, из мщения за своего отца и за себя, покусилась умертвить
Владимира во время сна, но Владимир успел проснуться вовремя и схватил ее
за руку в ту минуту, когда она заносила над ним нож. Владимир приказал ей
одеться в брачный наряд, сесть в богато убранном покое и ожидать его: он