утруждал себя постановкой в известность своих начальников; Мински не ломал
голову над относительными достоинствами проекта. В середине шестидесятых
не было каких-то определенных путей для решения подобных задач, но хакеры
с первых дней лаборатории ИИ, определили для себя эти пути - это была
хакерская этика, приведенная в действие, и Гринблатт максимально следовал
ей.
   Он видел как играет программа Котока и сделал вывод, что это мусор.
   Те парни, которые ее писали, не знали как над играть в шахматы. Они
были очарованы тем, как компьютер делает ходы, и они как-то упустили из
вида, что идея, которая и заключалась в наименовании игры, состоит в том,
чтобы рубить фигуры противника. Программа Гринблатта использовала сложные
приемы искусственного интеллекта для того, чтобы понять и сделать ходы в
соответствии с определенными критериями, которые он считал хорошими
шахматами. Работая с двумя другими хакерами, они устроили блиц по
программированию. Он сумел получить время на PDP-6 из расчета 4 часа в
день, а также продолжал писать программу в оффлайне, когда он не сидел за
машиной. Примерно, через неделю программа уже могла играть в шахматы. Еще
через некоторое время программа была отлажена. В нее были добавлены нужные
свойства, и она была полностью доведена до ума в течение нескольких
следующих месяцев. Гринблатту даже был предложено получить диплом МТИ, в
случае если он напишет дипломную работу по программе игры в шахматы - до
этого он сам никогда бы не додумался.
   Примерно в 1965 году по МТИ ходил по рукам нашумевший документ,
рожденный в Rand Corporation, под названием "Алхимия и Искусственный
Интеллект". Его автор, академик которого звали Герберт Дрейфус, устроил
публичную порку этой области и тем, кто в ней работал. Для хакеров, его
критика была в особенности непереносима, так как компьютер был для них
неявной моделью поведения, по крайней мере в их теориях распространения
информации, справедливости и действия.
   Дрейфус делал упор на до смешного ограниченную структуру компьютера (по
сравнению со структурой человеческого мозга). Его завершающим убийственным
доводом было резкое заявление о том, что компьютерная программа никогда не
будет играть в шахматы даже на уровне десятилетнего ребенка.
   После того как Гринблатт завершил работу над шахматной программой,
которую он назвал MacHack, МТИ пригласил Дрейфуса для того, чтобы он
сыграл с PDP-6. Хакеры собрались вокруг для того чтобы посмотреть как
компьютерный заместитель Ричарда Гринблатта будет играть с этим
самоуверенным, худым, рыжеволосым очкариком, резко настроенным против
компьютеров. Один из пионеров в области ИИ Герберт Симон, наблюдавший за
матчем, позднее вспоминал что "это было захватывающее действо± двое
непримиримых, бьющихся друг с другом±". Справедливости ради стоит сказать,
что Дрейфус играл очень хорошо, и, в итоге, он сделал ход, с помощью
которого он мог взять ферзя своего противника.
   Единственное что в этом случае оставалось делать компьютеру - поставить
своим ферзем шах королю Дрейфуса, так чтобы взять в вилку одновременно и
короля и ферзя Дрейфуса, после чего пойти на размен ферзей. Программа
повторила все в точности так как и предполагалось.
   После этого игра Дрейфуса развалилась, и через некоторое время ему был
поставлен мат прямо в центре доски.
   Питер Самсон вспоминал позднее обстановку в комнате сразу после
поражения Дрейфуса, когда проигравший критик окинул взглядом, полным
удивления, собравшихся профессоров и хакеров, включая победоносного
Гринблатта: "Почему они не радуются, не аплодируют, не потирают руки от
удовольствия?". Потому что они знали, чем все кончится. Дрейфус относился
к той части Реального Мира, который был не в состоянии осмыслить и понять
удивительную натуру компьютеров, или что бы там ни было. Он не работал с
компьютерами настолько близко, PDP-6 не могла стать частью его жизни. Это
было то, чего Дрейфус не знал и не понял бы никогда. Даже Минский, который
никогда не был крещен в купели сеансов хакинга ассемблерного кода по
тридцать часов за раз и по семь дней в неделю, не ожидал от хакеров
такого. Хакеры, все эти гринблатты и госперы, чувствовали себя здесь в
безопасности, они знали, на что это похоже, и они приходили сюда снова и
снова для того, чтобы и дальше производить и разрабатывать новые
программы, совершенствуя свой мир. Даже если это делалось для убеждения
скептиков и периодического причащения внешнего мира к таинству, обращения
его в свою веру, в веру Хакерской Этики, все равно, все публичные эффекты
не шли ни в какое сравнение, чем возможность жить с ее помощью в том мире.
 
 
   5. Общество полуночного перешивания компьютеров.
 
 
 
   Гринблатт был системным хакером и провидцем в создании прикладных
программ, Госпер был метафизическим исследователем и практиком эзотерики,
а вместе они были двумя столпами треугольника технокультуры, которая
служила основой для Хакерской Этики, и, в следующие годы, способствовала
ее подъему в МТИ, вплоть до ее полного расцвета. Третий кит, на котором
держался этот треугольник, появился в МТИ осенью 1963 года. Его звали
Стюарт Нельсон.
   Прошло не так много времени с момента его появления, а Стью Нельсон уже
показал свое любопытство и способность проникать в электронные миры. Это
были те самые признаки, которые свидетельствовали о его потенциале стать
одним из Верховных Магов в служении алтарю Хакерской Этики. По заведенному
порядку, Нельсону была предоставлена неделя на то, чтобы осмотреться в
институте.
   Стюарт Нельсон был невысокого роста, обычно молчаливый, с вьющимися
волосами, стремительным взглядом карих глаз и большим прикусом, что
придавало ему сходство с маленьким грызуном. Нельсон, в буквальном смысле,
вынюхивал следы сложного электронного оборудования, с которым можно было
бы поиграться. Поиски, того чего он хотел, не отняли у него много времени.
   Он начал свой осмотр с институтской радиостанции WTBS. Боб Клементс,
студент, работавший на ней, и который позднее занимался хакерством на
PDP-6, как раз показывал группке первокурсников комнаты с управляющим
оборудованием радиостанции. Он открыл дверь, за которой стояла сложная
установка, и обнаружил за ней Стью Нельсона, "пронырливого маленького
пацана". Позднее он вспоминал: "Он запустил свои руки во внутренности
нашего телефонного коммутатора и нашего радиопередатчика, вещавшего на
восточную часть университетского городка".
   В конечном счете, он нашел способ, как добраться до PDP-1, стоявшей в