полководца; Фэй Вэю -- должность шан-шу-лина и право вершить делами
государства вместе с чэн-сяном; У И получил звание начальника конницы и
колесниц; Цзян Вэй также был повышен в должности; его и У И послали в
Ханьчжун охранять город от возможного нападения вэйских войск.

     Ян И остался недоволен тем, что по занимаемому положению оказался ниже Цзян
Ваня. Он считал, что получил слишком ничтожную награду за свои большие
заслуги, и осмелился выразить недовольство Фэй Вэю:

     -- Стоило мне после смерти чэн-сяна с войсками перейти в царство Вэй, и мне
не пришлось бы терпеть такую обиду!

     Фэй Вэй передал его слова Хоу-чжу. Государь сильно разгневался и приказал
бросить Ян И в тюрьму и казнить.

     -- Предавать казни Ян И не следует, -- вступился Цзян Вань. -- Правда, его
вина велика, но ведь он много лет провел с чэн-сяном и совершил немало
подвигов. Лучше лишить его чинов и званий.

     Хоу-чжу послушался и, оказав Ян И милость, заменил казнь ссылкой в
отдаленный край Цзяцзюнь, где он должен был стать простым жителем.
Ян И не вынес такого унижения и покончил с собой.

     В тринадцатом году периода Цзянь-син [235 г.] по летоисчислению династии
Шу-Хань, что соответствует третьему году периода Цин-лун правления
императора Цао Жуя, или в четвертом году периода Цзя-хэ правления императора
Сунь Цюаня, между тремя царствами Шу, Вэй и У войн не было. Можно лишь
отметить, что вэйский правитель Цао Жуй пожаловал своему полководцу Сыма И
звание тай-вэя и доверил ему власть над всеми войсками царства. Сыма И навел
порядок на границах и вернулся в Лоян.

     Цао Жуй повелел возводить в Сюйчане храмы и дворцы. В Лояне он построил
дворец Чжаоян -- Солнечное сияние, храм Тайцзи -- Великий предел, и палаты
высотою в десять чжанов. Он воздвиг также храм Почитания цветов -- Чунхуа,
башню Голубого небосвода -- Цинсяо, а также башню Четы фениксов и пруд
Девяти драконов. Строительством ведал ученый Ма Цзюнь.

     Строения эти отличались изумительной красотой. Повсюду были резные балки,
роскошные узорчатые колонны; блеск глазированной черепицы и золоченых
изразцов ослеплял глаза.

     Со всей Поднебесной было собрано более тридцати тысяч искусных резчиков и
более трехсот тысяч мастеров. Работы шли днем и ночью. Силы народа
истощались, и ропот не прекращался.

     А Цао Жуй повелел взять на работу еще и землекопов для садов Фанлинь, а
самих чиновников заставлял таскать бревна и землю. Сы-ту Дун Сюнь представил
Цао Жую доклад, пытаясь образумить его:

     "Начиная с периода Цзянь-ань в стране идут непрерывные войны, люди гибнут в
битвах, дома пустеют. В живых остались только сироты, старцы и калеки. Если
вы хотите расширять свои тесные дворцы и палаты, это следует делать
постепенно, не нанося ущерба земледелию. То, что у нас сейчас строится, не
приносит никакой пользы.

     Государь, вы должны уважать своих сановников. Ведь они отличаются от
простолюдинов тем, что носят чиновничьи шапки, одеваются в расшитые одежды и
ездят в расписных колясках. Ныне же вы послали их в грязь и воду из-за
деяний, бесполезных для чести государства! Не нахожу слов, какими можно было
бы это выразить!

     Конфуций сказал: "Государь должен в обращении с подданными соблюдать этикет,
а подданный -- платить государю преданностью. Если не существует ни этикета,
ни преданности, на чем держится государство?"

     За дерзость моих слов мне грозит смерть. Но я ничтожен, как одна шерстинка
из шкуры коровы, и если я родился и не принес пользы государству, то я умру
без ущерба для него. С кистью в руке и со слезами на глазах я прощаюсь с
миром.

     У меня восемь сыновей, государь, и после моей смерти судьба их будет в ваших
руках. В страхе и трепете жду ваших повелений".

     Прочитав доклад, Цао Жуй гневно закричал:

     -- Дун Сюнь смерти запросил!

     Приближенные уговаривали государя казнить виновного, но Цао Жуй отвечал:

     -- Он честен и предан нам. Мы разжалуем его, лишим всех чинов и званий, но
если еще кто-нибудь посмеет вести столь безумные речи -- не пощажу!

     В то же время один из приближенных наследника престола, по имени Чжан Мао,
также подал Цао Жую доклад в надежде удержать его от неразумных поступков.

     Вечером Цао Жуй вызвал Ма Цзюня и сказал ему:

     -- Мы воздвигаем высокие башни и храмы, и нам хотелось бы узнать у
бессмертных духов тайну долголетия и сохранения молодости.

     -- Ханьская династия насчитывает двадцать четыре императора, -- отвечал
Ма Цзюнь, -- но один только У-ди много лет правил государством и дожил до
глубокой старости. Так было потому, что он вдыхал силу небесных излучений
восходящего солнца и лунного эфира. Он построил в Чанане башню с
кипарисовыми стропилами, на башне этой стоит бронзовый человек, который
держит в руках чашу, называющуюся "Чаша для приема росы". В эту чашу
собирается влага от ночных испарений, посылаемых на землю Северным ковшом
во время третьей стражи. Испарения эти называются "Небесным настоем", или
"Сладкой росой". У-ди подмешивал в эту воду лучшую яшму, истолченную в
порошок, и ежедневно пил. От этого он, будучи старцем, казался отроком.