династию! Зачем вам склонять голову перед другими? Я знаю, у вас хватит ума,
чтобы добиться успеха в задуманном деле. Кто из сычуаньских военачальников
осмелится выступить против вас? Клянусь, я помогу вам взять Ханьчжун, и
потом мы вместе пойдем на Сычуань.

     Вэй Янь с великой радостью двинулся к Ханьчжуну. Ма Дай сопровождал его.
У стен города Вэй Янь, похваляясь своей силой, потребовал, чтобы Цзян Вэй
поскорее сдавался. Приказав поднять подъемный мост, Цзян Вэй обратился за
советом к Ян И.

     -- Вэй Янь безрассудно храбр, а ему еще помогает Ма Дай! -- сказал Цзян
Вэй. -- Войск, правда, у них мало, но как их отразить?

     -- Чэн-сян перед кончиной оставил мне шелковый мешочек и приказал открыть
его, -- сказал Ян И, -- когда Вэй Янь подымет мятеж.

     Он вытащил мешочек, но тут вспомнил слова Чжугэ Ляна: "Откройте его, когда
Вэй Янь будет перед вами".

     -- Мы сделаем так, как сказал чэн-сян! -- радостно воскликнул Цзян Вэй. --
Я выведу войско из города и построю его в боевой порядок, а за мной выйдете
вы.

     Надев латы, Цзян Вэй сел на коня, взял копье и вывел отряд из города. Землю
потряс гром барабанов. Цзян Вэй с копьем в руках встал под знамя и гневно
закричал:

     -- Мятежник Вэй Янь! Разве чэн-сян обижал тебя, что ты вздумал ему
изменить?

     Держа меч поперек седла и сдерживая коня, Вэй Янь отвечал:

     -- Не вмешивайся не в свое дело. Пусть выйдет сам Ян И!

     В это время Ян И, стоявший в тени знамен, открыл мешочек и прочитал указание
Чжугэ Ляна. Ян И очень обрадовался, увидя Вэй Яня, и тотчас выехал вперед.
Указывая пальцем на него, Ян И, смеясь, сказал:

     -- Чэн-сян знал, что ты взбунтуешься, и все предусмотрел! Если ты громко
спросишь три раза подряд: "Кто осмелится меня убить?" -- тогда я признаю,
что ты доблестный муж, и отдам тебе Ханьчжун.

     -- Послушай, ты, деревенщина! -- захохотал Вэй Янь. -- Правда, Чжугэ Ляна
я немного побаивался, но его уже нет. Кто же в Поднебесной осмелится меня
убить? Не только три раза, а десять тысяч раз подряд готов я прокричать эти
слова.

     Вэй Янь, опустив поводья, поднял меч и закричал:

     -- А ну, кто осмелится меня убить?

     Не успел он умолкнуть, как позади чей-то голос ответил:

     -- Я убью тебя!

     Поднялась рука, опустился меч, и обезглавленный Вэй Янь упал с коня. Все
вздрогнули: это сделал Ма Дай. Он выполнил все, что ему повелел Чжугэ Лян.
Об этом повелении и узнал Ян И, когда прочитал бумагу, лежащую в шелковом
мешочке.

     Потомки сложили об этом такие стихи:

     О том, что в будущем Вэй Янь ему изменит,
     Уже заранее предвидел Чжугэ Лян.
     В мешочке шелковом он умный план оставил,
     И люди видели, как верен этот план.

     Посланец государя Дун Юнь еще не успел добраться до Ханьчжуна, а Ма Дай уже
покончил с Вэй Янем и соединил свои силы с войском Цзян Вэя. Ян И отправил
государю доклад о случившемся. Хоу-чжу сказал:

     -- Вэй Янь понес заслуженное наказание, но мы, помня о прежних его
заслугах, даруем ему гроб для погребения.

     Ян И вместе с другими военачальниками продолжал путь в столицу, сопровождая
гроб с телом Чжугэ Ляна.

     Хоу-чжу со своей свитой в траурной одежде выехал навстречу за тридцать ли от
города. Император рыдал, все, от придворных сановников до простого люда с
гор, и стар и млад, стенали от скорби, и от этих стенаний содрогалась земля.
Хоу-чжу приказал установить гроб в доме Чжугэ Ляна. Сын его Чжугэ Чжань
строго соблюдал траур.

     Ян И приказал связать себя и доставить в императорский дворец. Представ в
таком виде перед Хоу-чжу, он молил о прощении.

     Хоу-чжу повелел развязать Ян И и сказал:

     -- Если бы вы не исполнили указаний Чжугэ Ляна, гроб с его телом не
вернулся бы домой! И вы предотвратили от нас беду, покарав Вэй Яня! Ваши
заслуги велики!

     Государь пожаловал Ян И высокое военное звание, а Ма Дая назначил на
должность, прежде занимаемую Вэй Янем.

     Ян И вручил Хоу-чжу завещание Чжугэ Ляна. Читая его, император рыдал. Затем
он приказал погадать о том, где следует избрать место для погребения Чжугэ
Ляна.

     -- Чэн-сян перед смертью выразил желание, чтобы его похоронили у горы