Это был пятый сын Хоу-чжу по имени Лю Чэнь, ван Северных земель.

     Следует заметить, что у Хоу-чжу было семь сыновей. Старшего звали Лю Сюанем,
второго -- Лю Яо, третьего -- Лю Цуном, четвертого -- Лю Цзанем, пятого --
Лю Чэнем, шестого -- Лю Сюнем и седьмого -- Лю Цзюем. Из всех сыновей самым
одаренным и умным был пятый -- Лю Чэнь, а остальные были хилыми и робкими.

     -- Сановники советуют мне покориться царству Вэй, -- сказал Хоу-чжу своему
сыну Лю Чэню. -- А ты, видно, хочешь, чтобы наши города были залиты кровью.

     -- Когда был жив мой дед, император Чжао-ле, Цзяо Чжоу не смел вмешиваться
в государственные дела! -- смело ответил Лю Чэнь. -- А сейчас он обнаглел и
ведет возмутительные речи! В Чэнду наберется несколько десятков тысяч
воинов, и Цзян Вэй со всей своей армией находится в Цзяньгэ -- разве этого
мало? Пусть враг прорвется к столице, у нас хватит войска ответить ему
ударом двойной силы! Неужели вы, государь, способны по совету какого-то
жалкого школяра отказаться от великого наследия своих предков?

     -- Мальчишка! -- закричал Хоу-чжу. -- Что ты понимаешь в требованиях
времени?

     Лю Чэнь ударил головой о пол и зарыдал:

     -- Когда династии угрожает опасность, государю и всем его подданным
надлежит собственной грудью преградить врагу путь в столицу. Преданные слуги
жизнь должны отдать, защищая алтарь династии, чтобы не совестно было в ином
мире предстать пред лицом покойного государя.

     Хоу-чжу не слушал сына, но Лю Чэнь продолжал вопить:

     -- Нелегко было моему деду основать династию, а вы хотите отречься от нее?
Нет, лучше умереть, чем терпеть такой позор!

     Хоу-чжу приказал сановникам удалить Лю Чэня из дворца, а Цзяо Чжоу --
написать грамоту Дэн Аю о готовности царства Шу принести покорность. Затем
он вручил Цзяо Чжоу императорский пояс и печать и повелел ехать в Лочэн на
переговоры. Цзяо Чжоу сопровождали ши-чжун Чжан Шао и императорский зять Дэн
Лян.

     Тем временем конные разведчики донесли Дэн Аю, что в Чэнду на городской
стене поднят флаг покорности, и радости Дэн Ая не было границ. В скором
времени прибыло к нему и посольство.

     Низко поклонившись Дэн Аю, послы вручили ему грамоту и государственную
яшмовую печать. Дэн Ай принял изъявления покорности и написал Хоу-чжу
ответное послание, которое отправил в Чэнду с послами царства Шу. А те,
возвратившись, обо всем рассказали своему правителю. Хоу-чжу сразу повеселел
и послал тай-пу Цзян Сяня к Цзян Вэю передать ему, чтобы он прекратил
сопротивление.

     Затем в лагерь Дэн Ая отправился шан-шу-лан Ли Ху со всеми государственными
книгами и описью имуществ, в которых значились восемьсот двадцать тысяч
дворов, девятьсот тысяч жителей мужского и женского пола, сто две тысячи
воинов и военачальников, сорок тысяч чиновников и более сорока тысяч мер
зерна, ссыпанного в житницы, две тысячи цзиней золота и серебра, двести
тысяч кусков парчи и шелка и несметное количество других ценностей,
хранящихся в кладовых.

     Днем принесения покорности Хоу-чжу избрал первый день двенадцатого месяца.

     Когда ван Северных земель Лю Чэнь узнал об этом, он едва не задохнулся от
негодования и гнева. С обнаженным мечом в руках вбежал он в свои покои.
Жена его, госпожа Цуй, пораженная видом мужа, с удивлением и тревогой
спросила:

     -- Что случилось? Чем вы так взволнованы?

     -- Враг приближается к столице, и мой батюшка решил покориться! --
с возмущением произнес Лю Чэнь. -- Всю государственную казну уже отвезли в
лагерь Дэн Ая. Династии больше не существует! Но я такого позора не приму!
Лучше умереть и с чистой совестью предстать перед дедом в подземном мире!

     -- Мудрое решение, -- одобрила госпожа Цуй. -- Ради этого стоит ускорить
смерть! Но только прошу вас: сначала убейте меня!

     -- А тебе зачем умирать?

     -- Вы расстаетесь с жизнью ради встречи с дедом в загробном мире, а я
умираю ради встречи с мужем -- разве не все равно? Жена должна всюду
следовать за своим мужем! Оставим лишние разговоры!

     И она с такой силой ударилась головой о колонну, что тут же упала
бездыханной. Лю Чэнь убил трех своих сыновей, отрубил голову жене и,
опустившись на колени перед алтарем предков в храме Чжао-ле, с рыданиями
произнес молитву:

     -- Великий государь, я не в силах смотреть, как отдают врагу все, что с
таким трудом было завоевано вами! Я убил жену и детей и приношу в жертву
свою жизнь! Если у вас есть душа, вы поймете чувства своего внука!

     Рыдая кровавыми слезами, Лю Чэнь рывком выхватил меч и глубоко вонзил его
себе в грудь.

     Жители столицы горько оплакивали Лю Чэня, а потомки сложили о нем такие
стихи:

     Сын Неба и слуги его решили врагу покориться,
     И только правителя сын не складывал гордо оружья.
     Печален был царства конец, но люди твердят и поныне:
     Какая большая душа жила в этом доблестном муже!