Статья вторая

СУДОПРОИЗВОДСТВО ИНКВИЗИЦИИ ДО ДЕКРЕТА О ЗАКЛЮЧЕНИИ В ТЮРЬМУ

     I. Средство, которое употребил Перес, заставило прекратить  розыск.  Он
воспользовался этим, чтобы потребовать освобождения на слово или на  поруки,
но получил отказ от регента. Перес сослался тогда на  применение  привилегий
королевства против насилия перед судом верховного судьи, который обошелся  с
ним не более благосклонно.
     II. По-видимому, Перес составил тогда  вместе  со  своим  товарищем  по
путешествию и по  несчастию  Джованни  Франческо  Майорини  план  бегства  и
перехода в Беарн. Их план был раскрыт в ту минуту, когда они готовы были его
осуществить, потому что они посвятили в это дело слишком большое число  лиц.
Они были  выданы  одним  из  доверенных  людей,  который  оповестил  регента
королевского суда. Но Перес вел себя так ловко, что казалось,  будто  он  не
принимал в этом деятельного участия и не был согласен на  бегство,  так  что
все сводилось относительно его к простому подозрению.
     III. Информация свидетелей, заслушанных регентом, послужила предлогом к
другому процессу Переса перед  инквизицей;  это  обстоятельство  было  очень
кстати для двора, потому что не было средств затягивать дольше суд  розыска.
19 февраля 1591 года регент написал инквизитору Молине следующее письмо:
     IV. "В месте  заключения  Антонио  Переса  стало  известно,  что  он  и
Джованни Франческо Майорини намеревались бежать из тюрьмы  и  отправиться  в
Беарн и в другие части Франции (где находятся еретики) с намерением  сделать
то, о чем вы можете узнать из свидетельских показаний, удостоверенные  копии
коих я вам посылаю. Так как здесь  речь  идет1  о  деле,  которое  могло  бы
принести большой ущерб делу Бо-жию и делу короля, нашего  государя,  я  счел
долгом сообщить вам, чтобы вы и ваши коллеги познакомились с  этим  делом  и
приняли его в соображение. Регент Химинес".
     V. Улика, о  которой  говорится  в  этом  письме,  есть  недатированное
удостоверение,  выданное  секретарем  Хуаном  Монтаньесом,  в  котором  были
скопированы  восьмая  глава  первых  приложений  и   пятая   глава   вторых,
выставленных королевским прокурором в  качестве  главного  пункта  обвинений
против Антонио Переса, а также показания, полученные в  их  подкрепление  от
Хуана Луиса де Луны, Антонио де ла  Альмуниа  и  Диего  Бустаманте.  В  этих
главах хотели доказать, "что Антонио Перес  и  Джованни  Франческо  Майорини
думали убежать из тюрьмы, говоря, что они уедут в Беарн к Вандому {Генрих IV
был известен в Испании под именем Вандом,  с  титулом  герцога,  со  времени
смерти его отца Антуана Бурбона; он не был признан  королем  Наварры  и  еще
менее королем Франции} и его сестре {Маргарита Бурбон,  которая  потом  была
владетельной герцогиней Барской.} и в другие части королевства Франции,  где
они встретят много еретиков, врагов Его Величества; они  надеялись  найти  у
них хороший прием и самое благосклонное обращение, потому  что  Перес  знает
правительственные тайны, которые может им сообщить. Они присоединяли к  этим
речам другие предположения, не менее преступные и оскорбительные для короля,
нашего государя, и собирались причинить ему всевозможное зло".
     VI. Свидетель Хуан Луис де Луна, арагонский дворянин,  содержавшийся  в
тюрьме королевства, показал, что он слышал от Майорини, что он не сделал  бы
этого, если бы ему пришлось бежать одному;  но  что  он  не  поколебался  бы
бежать, если бы был уверен, что отправится  вместе  с  Пересом,  потому  что
привез бы его к  принцу  Беарнскому  {Генрих  IV.},  и  этот  ловкий  маневр
доставил бы ему много денег.
     VII. Антонио де ла Алмуниа из Сарагосы, другой  узник  той  же  тюрьмы,
показал, будто Майорини сказал в его присутствии, что  он  думает  бежать  и
увести с собою Антонио Переса.
     VIII. Диего Бустаманте из  Кихасы  в  Сантильянской  Астурии  (который,
после того как восемнадцать лет состоял на службе у Антонио Переса,  покинул
его, потому что был подкуплен обещаниями  и  намеками  маркиза  д'Альменара)
показал, что слышал от своего господина, что, "если его апелляция  не  будет
принята, он  переедет  во  Францию,  чтобы  просить  у  принцессы  Беарнской
{Маргарита  Бурбон,  управлявшая  княжеством  Беарн  и  королевством  Нижняя
Наварра во время отсутствия своего брата Генриха IV.} спокойного убежища,  и
поедет, куда пошлет его эта принцесса; он завязал сношения по этому поводу с
Майорини,  который  занимает  соседнюю  камеру".  Однажды   Перес   приказал
свидетелю написать Майорини, чтобы  он  исполнил  наконец  свое  обещание  и
показал ему, что следует делать, не надо ли позвать дьявола на помощь; но он
признает, что эти слова его господина были  только  шуткой.  Перес,  беседуя
однажды  с  другим  слугой  (Вильгельмом  Стареем,  голландцем,  племянником
командира голландского флота), сказал  ему,  что,  "если  бы  он  поехал  во
Францию, он послал бы его на родину с  поручением  к  его  дяде  приготовить
корабль для перевоза его в Голландию".
     IX. Возможно ли, что подобные показания явились достаточными для доноса
в святой трибунал на Антонио Переса как на виновного в  преступлении  ереси?
Мог ли бы я об этом подумать, если бы сам не видел свидетельствующих об этом
документов? Ничего не забыли в  этой  интриге,  чтобы  объяснить  задержание
Переса такой причиной, которая сделала бы его арест законным. Регент Хименес
де Арагуэс получал приказы маркиза д'Альменара, которому  ежедневно  сообщал
все  происходившее  с  узником.  Маркиз  посылал  корреспонденцию  графу  де
Чинчону, а тот сообщал ее королю. Они  условились  навсегда  лишить  свободы
Антонио Переса и даже умертвить его, а если возможно, присудить его к смерти
с видимостью правосудия.
     X. В этот план можно поверить,  если  мы  припомним,  что  произошло  в
Мадриде, особенно после смертного приговора, вынесенного 1 июля  1590  года:
бегство Переса в Арагон, указ об отправке документов его процесса в Сарагосу
и, наконец, результат этих недостойных происков, так ярко  обнаруживший  его
невиновность, что король счел себя обязанным отказаться от требования казни.
Если ко всем этим обстоятельствам прибавить, что другое дело, а именно  дело
розыска, угрожало Пересу смертной казнью, я думаю, что самая суровая критика
не поколеблется допустить, что обвинение в ереси  было  только  политическим
средством, придуманным четырьмя агентами короля, которые сумели использовать
показания, доставленные им случаем. Правда, они не осмелились представить их
как окончательные. Но они воображали, что, как только святой трибунал начнет
процесс, появятся новые  средства  усилить  обвинения  и  сделать  положение
Переса более критическим.
     XI. Инквизиторами Сарагосы были дом Альфонсо Молина де  Медрано  и  дом
Хуан Уртадо де Мендоса. Последний был кузеном  маркиза  д'Альменара.  Другой
инквизитор - человек безнравственный и интриган, стремившийся любым способом
добиться епископства. Маркиз поэтому оказывая ему даже больше  доверия,  чем
своему родственнику, который был  менее  образован,  тем  более  что  добрый