испанской инквизиции, чем к верховному первосвященнику,  они  возгордятся  и
будут еще более упорствовать в своих мнениях, которые так противоречат тому,
что следует думать о святом престоле; теперь они скажут, будто  король  лишь
внешним образом представляется верующим и подчиняет свою веру личным  целям;
если  бы  его  вера  была  настоящей,  он  не  питал  бы  недоверия  к   Его
Святейшеству.
     XVIII. Ему открыли по секрету, что настоящий план  людей,  ведущих  это
дело, состоит в том, чтобы никогда его не решить; будучи убеждены,  как  они
стараются уверить, в  виновности  архиепископа,  они  считают  меньшим  злом
уморить его в тюрьме, чем видеть, как на Испанию  падет  позор  иметь  своим
примасом объявленного еретиком.
     XIX. Далее защитник говорил в письме, что такие приемы являются  крайне
неправильными  и  наводят  на  мысль,   будто   виновники   несправедливости
растрачивают в свою пользу  доходы  архиепископства,  как  они  и  делают  в
действительности, причем никто не требует у них отчета, кроме того, подобный
план равен осуждению, так как все поверят, что архиепископ безусловно должен
быть еретиком, раз инквизиторы его не судят; что это "оскорбит честь  Вашего
Величества,  потому  что  будут  говорить,  будто  вы  мягко  обращаетесь  с
еретиками высокого положения, между тем как казните тех, звание  которых  не
может вам импонировать".
     XX. "Наконец, -  говорит  Альпискуэта,  -  мы,  защитники  этой  святой
личности, считаем законными все пункты, которые он представил,  и  подписали
их как таковые; лично я уверен, что он  не  только  будет  в  Риме  объявлен
невинным, но и получит там больше почестей, чем кто-либо другой; это отличие
прославит Ваше Величество, так как вся вселенная  узнает,  каково  то  лицо,
которое вы столь возвеличили... Итак, я подвожу итог, христианнейший король,
мой государь, и заканчиваю, говоря, что советующие и  желающие,  чтобы  этот
важный процесс разбирался в Испании, быть может, имеют много усердия, но  не
имеют правильного суждения; поэтому важно,  чтобы  Ваше  Величество  приняли
достойное решение, отобрали это знаменитое дело  из  рук  людей,  увлеченных
своими страстями, и передали его  тому  единственному,  который  должен  его
решить; докажите, что ваше правосудие взвешивает на одних  и  тех  же  весах
великих   и   малых   и   таким   образом    действий    внушает    почтение
недоброжелательству, старающемуся своими донесениями омрачить  славу  вашего
имени, которую я молю Бога умножить навсегда на небе и на земле. Аминь".
     XXI. Мартин д'Альпискуэта, несомненно, был  человеком  очень  ученым  и
говорил великие истины королю. Но он не знал характера государя, так как его
письмо к папе от 15 апреля доказывает, что он стал так же несправедлив,  как
и  судьи,  и,  может  быть,  даже  больше.  Будучи  убежден,  что   Карранса
действительно еретик, Филипп II возгордился собой, демонстрируя всему свету,
что если он сумел  вознаградить  заслуги  высшим  саном  в  Испании,  то  он
способен и карать преступление даже тех своих сановников,  которых  наиболее
возвысил.
     XXII. Вследствие этого государь решил послать кого-нибудь в Рим,  чтобы
испросить у папы разрешение судить Каррансу в Испании. Для  этого  поручения
он избрал дона Родриго де  Кастро,  члена  совета  инквизиции,  которому  он
передал 24 ноября 1564 года инструкции, утвержденные на пленарном  заседании
совета, и другие, тайные, без даты, подписанные  его  собственной  рукой,  а
также шифрованный алфавит для тайной  переписки  Кастро  с  королем;  король
отдал также приказ  дону  Гарсии  Толедскому,  начальнику  испанских  галер,
обязывая его помочь Кастро переправить в Италию вверительные грамоты папе  и
письмо, относящееся к цели его путешествия. Он имел при себе также письма  к
кардиналам Пачеко,  Борромео,  Вители,  Медичи,  Мантуи,  Альтана,  Гонсаго,
Морона, Св. Климента, Триента, Аосты, Св. Марии Арачели, Лесиса,  Арагона  и
Амулио, а также к послу дону Луису де Рекесенси-Суньиге, великому  командору
Кастилии.
     XXIII. Предвидя события, к которым могло подать повод это  путешествие,
король передал своему посланнику письма  к  королю  и  королеве  Франции,  к
коннетаблю этого королевства, к  дону  Франсиско  д'Алаве,  своему  послу  в
Париже, к дону Гомесу Суаресу де Фигеросу, своему послу в Генуе,  к  герцогу
д'Алкале, вице-королю Неаполя, к дону Габриэлю де Кауве, губернатору Милана,
к великому герцогу Тосканскому [101] и к князю Марко Антонио Колонне [102].
     XXIV.  Среди  статей  этих  инструкций  замечательна  следующая:  "Хотя
следует надеяться, что Бог вразумит  верховного  первосвященника  надлежащим
образом, не должно  пренебрегать  средствами,  предлагаемые  нам  миром  для
успеха в столь справедливом предприятии, в котором замешана честь  короля  и
святого трибунала  Испании.  Поэтому  надо  постараться  узнать  связи  лиц,
могущих более всего повлиять На это дело, каково бы ни  было  их  звание,  и
привлечь их на свою сторону всеми возможными средствами". Кто  хорошо  знает
римскую курию, тот сумеет оценить смысл этих слов  и  поймет,  как  страстно
желали помешать тому, чтобы документы процесса, начатого с таким произволом,
были посланы в Рим.
     XXV. Дон Родриго де Кастро устроил так, что Пий IV согласился  оставить
в Испании документы процесса и самого Каррансу. В консистории, заседавшей 13
июля 1565 года, он назначил судей, которые должны  были  отправиться  в  это
королевство. Это были: кардинал Буонкомпаньи (впоследствии ставший папой под
именем Григория XIII) с титулом  чрезвычайного  легата,  архиепископ  города
Россано (который был папою  под  именем  Урбана  VII)  [103],  аудитор  Роты
Альдобрандини  (впоследствии  кардинал)  и  генерал  францисканского  ордена
(впоследствии ставший папой под именем Сикст  V).  Верховный  первосвященник
уведомил Филиппа об этих назначениях своим бреве от 21 августа.
     XXVI. Папские посланцы прибыли в Испанию в  ноябре.  Филипп  II  выехал
навстречу легату к воротам Алкалы и оказал ему самый  лестный  прием,  чтобы
побудить его согласиться на предложение присоединить к судьям из Рима членов
совета испанской инквизиции. Легат, достаточно знавший их, чтобы  предвидеть
неудобство этой меры, отказался.
     XXVII. По приказу короля для  успеха  этого  дела  были  пущены  в  ход
многочисленные и серьезные интриги, но все было  безрезультатно.  Между  тем
узнали, что папа  умер  в  ночь  с  8  на  9  декабря.  Буонкомпаньи,  желая
присутствовать на конклаве, тотчас отправился на почтовых в Рим,  никого  не
предупредив, даже короля; он  оставил  архиепископа  и  его  процесс  в  том
положении, в каком они были в 1562 году.
     XXVIII. 17 января 1566 года был избран св. Пий V. Кардинал Буонкомпаньи
узнал об этом в  дороге  и  остановился  в  Авиньоне  [104].  Филипп  послал
чрезвычайного  курьера  к  новому  папе,  чтобы  просить   его   подтвердить
распоряжения  его  предшественника.  Он  получил   то,   чего   желал.   Его
Святейшество в то же время послал  бреве  кардиналу,  чтобы  он  вернулся  в
Испанию. Кардинал отвечал ему, что до исполнения его приказаний  он  считает
нужным иметь с ним частный разговор, и продолжал путь. По прибытии в Рим  он
дал отчет новому папе в том, что происходит в Испании, и  доказал  ему,  что